Забить козу

В петербургский прокат вышел психоделический боевик "Домино", вдохновленный подлинной историей жизни Домино Харви, бывшей лондонской фотомодели, сменившей подиум на лос-анджелесское агентство, занимающееся поимкой выпущенных под залог преступников. Сумбурный, но очень темпераментный кинопересказ этой замечательной судьбы выслушала ЛИДИЯ МАСЛОВА.

       Вольно обошедшийся со многими подробностями подлинной биографии героини, фильм Тони Скотта тем не менее стилистически уловил квинтэссенцию ее характера, определившего судьбу, — резкость и непредсказуемость. Очевидно, не умевшая ничего делать плавно и постепенно, 35-летняя Домино Харви в июне этого года умерла от передозировки фетанила, внезапно превратив свою романтизированную кинобиографию в некролог. Как это обычно бывает в некрологах, в фильме "Домино" все, что касается личности покойной, — фантазии и натяжки авторов. Но некрологи ведь читают не для информации, а чтобы расшевелить у себя в душе боль утраты. Смотреть "Домино" действительно больно уже на офтальмологическом уровне — зеленого цвета в нем много, но это не тот зеленый, на котором зрение отдыхает и расслабляется. В сочетании с желтым он дает огнеопасную смесь типа "вырви глаз" и все два часа поддерживает зрителя во встревоженном состоянии: думаешь, ну вот сейчас это мельтешение закончится и что-нибудь, наконец, дадут рассмотреть. Но рассматривать ничего не позволяют: быстро помашут перед глазами какой-нибудь броской деталью и тут же перепрыгивают к следующей. Людям со слабым вестибулярным аппаратом лучше заранее принять таблетки от укачивания.
       Главный упрек, который выдвинули фильму критики, недолюбливающие коммерческого режиссера Тони Скотта, заключается в том, что собственно героиня потерялась, растворилась в мелькании кадров самодостаточной красоты. Англичанка Кира Найтли в главной роли, конечно, откровенный голливудский подлог, ставящий знак равенства между яркой личностью и яркой внешностью. Хорошенькая актриса не передает брутальности настоящей Домино — Кира Найтли выглядит как старшеклассница, которая боится, что ее засмеют на дискотеке и не примут в плохую компанию, а потому старается сохранять предельно наглый вид. У реальной же Домино Харви на фотографиях другое, куда менее инфантильное выражение лица. Она ничего из себя не строит, не пытается прикрыть неуверенность повадками оторвы, а глубоко, спокойно и привычно ненавидит всех — так, на всякий случай. Насколько опустошает такая жизненная позиция, можно судить по финальному появлению подлинной героини — какой-то поблекшей, иссохшей, выглядящей старше своих прожитых на ускоренной перемотке лет. Это последнее, от чего в фильме делается больно, и больно уже где-то внутри, а не на сетчатке измученного глаза — от контраста между этой морщинистой, мужеподобной, коротко стриженной седой лесбиянкой и румяными, "кровь с молоком" щечками Киры Найтли, тщательно причесанной и раскрашенной под дворовую хулиганку.
       Домино Харви не скрывала своей сексуальной ориентации и не пришла в восторг от того, что в "Домино" активно эксплуатируется эротическое напряжение между героиней и двумя ее компаньонами (Мики Рурк и Эдгар Рамирес), постепенно втягивающимися в соперничество из-за нее. Однако попытаться проследить за этой линией увлекательней, чем стараться уловить развитие сюжета (с десятью похищенными миллионами мафии, взрывами небоскребов и отстреливанием рук), который с первого раза воспринять все равно выше человеческих сил. По-хорошему Тони Скотту стоило бы сделать себе татуировку там же, где у его героини, сзади на шее, — "Я не Годар", потому что теперь все его будут сравнивать с французским мастером перемешивания начала, конца и середины в произвольной последовательности. В "Домино", совершенно как в одноименной настольной игре, выстраивается драматургическая "рыба": начавшись с конца, с допроса окровавленной Домино иезуиткой-фэбээровкой (Люси Лиу), фильм возвращается в детство и юность героини, к началу славных дел и закольцовывается, показывая роковые события, приведшие ее к необходимости давать показания в наручниках. Впрочем, партию с агентом ФБР, от исхода которой зависит, сядет ли героиня за решетку или вернется к маме на виллу с бассейном, Домино выигрывает так же легко, как и все предыдущие схватки с лос-анджелесскими головорезами и беглыми каторжниками, только без винтовки и нунчаков, а одними словами, прицельно бьющими в самое слабое место: "Когда ты ляжешь одна в свою постель, тебе всю ночь будет сниться моя задница". Возможно, это предсказание относится и ко многим зрителям, которые ничего более существенного запомнить не смогут.