Президент России Владимир Путин провел традиционную понедельничную встречу с членами правительства. Специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ был поражен хаотичными на первый взгляд пересадками за столом в рабочем кабинете президента, но в результате, слушая министра Сергея Иванова, который за одно утро в Кремле заработал для офицерского состава российской армии один миллиард долларов, решил сложнейший политический ребус.
Есть определенная традиция в том, где именно за столом в понедельник сидит каждый из членов правительства на встрече с президентом. Министр иностранных дел России Сергей Лавров и министр внутренних дел Рашид Нургалиев — по одну сторону, вице-премьер Александр Жуков и министр экономического развития Герман Греф — по другую. Место в опасной близости от президента занимают: по правую руку — председатель правительства, по левую — глава администрации президента. Одним из последних перед началом встречи заходит помощник президента Игорь Сечин, который здоровается за руку со всеми, кто сидит за столом или стоит вокруг него, включая телеоператоров. После него обязательно одновременно появляются глава администрации и председатель правительства. Потом входит пресс-секретарь президента и через мгновение после него, когда напряжение у присутствующих достигает поистине немыслимого накала,— президент Российской Федерации Владимир Путин.
Этот порядок не нарушается годами.Вчера он был сломан и изуродован.
Когда журналисты вошли в кабинет, все было уже кончено. Я не застал на привычных местах никого, кроме помощника президента России по экономическим вопросам Андрея Илларионова (полагаю, в силу особенностей характера просто отказался пересаживаться) и министра здравоохранения и социального развития Михаила Зурабова (его лучше вообще не трогать).
В остальном политический ландшафт в кабинете изменился до неузнаваемости. На привычных местах не было ни Сергея Лаврова, ни Александра Жукова, ни Сергея Иванова, ни Германа Грефа — никого. Они все поменялись местами, сторонами стола... И даже общая сумма этих людей изменилась. К ним добавился первый вице-премьер Дмитрий Медведев.
Смысл вчерашних пересадок оставался для меня такой же тайной, как и смысл перестановок недельной давности. Возможно, аналитики найдут для себя здесь огромное поле для исследовательской работы. Я искал, и мучительно, но не находил.
Хоть какую-то долю уверенности в завтрашний день внес господин Сечин, совершивший свой обычный утренний ритуал в этом кабинете и занявший привычное место с краю, напротив Андрея Илларионова.
Я лихорадочно соображал. Так, я бы все понял, если бы силовики решили сгруппироваться на одной линии стола, объединившись с Игорем Сечиным. Но зачем им тогда нужен балласт в виде Михаила Зурабова? Или те, кто затеял эту многоходовку, не полностью контролируют ситуацию за столом?
А эти... Герман Греф и Александр Жуков... Трагические события последних дней выбили из их рядов товарища по оружию — министра финансов Алексея Кудрина (лежит в больнице). Что они без него? Выдержат ли? И почему место во главе их шеренги занял Сергей Собянин?
Нет, все-таки не сходится... Где-то не сходится. Нигде не сходится. Но должен же быть ответ у этой головоломки! Так где же он? Где?! Думай, Андрей! Времени у тебя все меньше, оно работает на них, и уже скоро тебя, как обычно, выгонят из этого светлого кабинета вместе с твоими обо всем уже догадывающимися коллегами...
И вдруг я все понял. О господи! Не может быть! Это просто не укладывается в голове. Да их же всех, кроме господ Собянина и Фрадкова, просто рассадили по алфавиту! Вот они, по кругу, против часовой стрелки: господин Греф, господин Жуков, господин Зурабов, за ним господин Иванов, господин Лавров, господин Яковлев... Замыкают стол с двух сторон господа Сечин и Илларионов (они не министры, поэтому сидят, как сидели).
Так я расколол этот политический ребус.Ко всему, что теперь происходило за этим столом, я относился с невероятным для меня самого хладнокровием. Я нашел алгоритм. Ключ к решению любой загадки. И он таков: все проще, чем кажется. С помощью этого ключа теперь можно открыть любую дверь.
И я спокойно слушал рассказ Владимира Путина о референдуме в Чечне, о том, как граждане республики продемонстрировали силу характера и поразительную организованность, сделав свой выбор — а правоохранительные органы сделали все от них зависящее, чтобы сделать его безопасным для окружающих. Теперь я понимал, что нет сверхзадачи именно на этой встрече зафиксировать для своей и международной общественности предварительные результаты референдума, чтобы никто не успел в них усомниться. А просто президент отдает должное всем этим мужественным людям.
Владимир Путин многозначительно произнес, что поговорил с новым канцлером Германии Ангелой Меркель "о некоторых мерах по реализации проектов, которые были намечены раньше". Еще час назад я бы предположил, что Ангела Меркель не хочет реализовывать эти проекты и Владимир Путин вынужден принять определенные меры, чтобы все-таки заставить ее сделать это. Но теперь-то я понимал, что это не так. Это значит всего-навсего, что Североевропейский газопровод будет построен в срок, а скорее всего, с опережением графика.
Михаил Фрадков говорил о том, что с той секунды, как в правительстве появилась новая должность, ему сразу стало легче. И я понимал, что здесь нет никакого намека на то, что он может вскоре покинуть свой пост по состоянию здоровья. Просто правительство наконец вздохнуло свободно — и заработало в полную силу.
И когда Владимир Путин заговорил о проблеме жилья для военнослужащих, я тоже не насторожился. Он объяснял, что офицерам нужны 480 тысяч квартир, а есть 205 тысяч и каждый год будет появляться еще примерно по 30 тысяч с тенденцией к ежегодному увеличению этой цифры. Сергей Иванов говорил, что по жилищным сертификатам, на которые имеет право каждый офицер, в Москве и Подмосковье согласны получать жилье только пять процентов офицеров — потому что сертификат выдается из расчета на сумму 11 600 рублей за квадратный метр, а реальный метр стоит в два-четыре раза дороже.
Господин Путин делил военных на три категории — тех, кто, придя на службу, сможет получить квартиру по ипотечной системе (с ними все в порядке — государство им пока ничего не должно, а они будут должны государству столько, сколько ему потребуется); тех, кто получит квартиру, оставив службу (с ними тоже никаких проблем, пока они по порядку старятся на ниве служения отечеству); и тех, кто должен получить жилье по сертификатам.
— Если такими темпами будет решаться последняя проблема, то это минимум 12-15 лет,— говорил господин Путин.— В каком положении находятся эти люди, если хотят получить по сертификату? Им предлагают брать — и чего хочешь, то и делай! Ну как же так? Чего же мы людей за нос-то водим?!. Хочешь — бери, не хочешь — не бери!.. Не захотел — и все, гуляй, Вася! Мы тебя вычеркиваем, мы тебе больше ничего не должны...
Президент России предложил немедленно пересмотреть параметры бюджета-2006 и выделить из него на жилищные сертификаты для офицеров еще 15 миллиардов рублей, которых, по оценкам министра обороны, не хватает, чтобы наполнить сертификат реальным содержанием — хотя бы на год. А на 2007 год — еще как минимум 15 миллиардов.
Грустно глядел на происходящее Герман Греф. Он слишком много знал. А об остальном догадывался.
Но знал ли он то, что теперь знал я? Ведь все гораздо проще, чем могло бы показаться и обязательно покажется большому количеству людей. Просто господин Путин, возвращаясь из турне по Корее и Японии, залетел в Магадан, заехал в погранотряд и поговорил с военными. И загорелся.
А искать миллиарды в многострадально сверстанном бюджете — нет, не царское это дело.