Вторая по величине страховая группы Финляндии — Pohjola вышла на российский рынок одной из первых западных компаний в 1994 году. Однако, проработав в России 10 лет, скандинавские страховщики в 2004 году свернули свою деятельность. Об особенностях работы на финском страховом рынке и о текущей оценке западными специалистами российского рынка с главным экономистом Pohjola КЭТРИН РЭЙЛИ (Catherine Reilly) поговорила корреспондент Ъ АНГЕЛИНА ДАВЫДОВА. Оборот группы Pohjola в 2004 году составил €1,2 млрд, объем собранной страховой премии — €798 млн. Общее число клиентов компании превышает 1,6 млн.
— Как часто финские страховые компании выходят на международные рынки?
— Нечасто. Я бы даже сказала — крайне редко. К тому же, как правило, речь идет о работе в странах Балтии, где у нас также теперь есть своя страховая компания, занимающаяся рисковыми видами страхования — Seesam. Другой потенциальный рынок, на который выходят финские страховщики, — Польша. За исключением этих двух направлений мы редко полноценно работаем за рубежом.
— Таким образом, ваш проект работы в России был своего рода исключением? В России были открыты и офисы Pohjola, и офисы другой крупнейшей страховой финской компании — Sampo. И та и другая впоследствии прекратили работу в России. Почему эксперимент не удался?
— Да, мы довольно активно работали в России на протяжении более 10 лет. Главными сферами нашей деятельности было обслуживание финских клиентов, работающих в России. Кроме того, в партнерстве с ЕБРР мы владели компанией "Принципал", работающей главным образом в Москве и сотрудничающей с финскими и другими иностранными компаниями в России. В какой-то момент мы даже рассматривали возможность расширения наших операций, для того чтобы стать полноценной страховой компанией, однако решили, что для этого был необходим слишком большой объем инвестиций. В итоге мы и приняли решение уйти с российского рынка.
— Как вы оцениваете состояние российского рынка страхования на данный момент?
— На российском рынке было несколько позитивных сигналов. В последнее время и мне, и нашему первому вице-президенту Рейно Аропуу (Reino Aropuu), который следит за ситуацией в России, кажется, что объем страхового рынка России будет расширяться. Мы решили понаблюдать за ситуацией пока со стороны. Возможно, через несколько лет попытаемся вновь взглянуть на нее изнутри, но на данный момент мы не рассматриваем возможность возобновления операций в России.
— Если вернуться к финскому страховому рынку, то полагаете ли вы, что через некоторое время можно будет говорить об интеграции финских страховщиков с другими страховыми компаниями северных стран. По аналогии с единой биржевой площадкой OMX Exchanges, может ли идти речь о слиянии компаний в странах Северной Европы или о возникновении транснациональных страховых групп?
— Полагаю, что это не исключено. При этом процессы интеграции затронут скорее всего рисковые виды страхования, так как работа по ним более или менее стандартизирована. Несколько сложнее со страхованием жизни, поскольку правила по этому виду очень часто меняются от страны к стране и регулируются на национальном уровне. Но в целом, полагаю, процесс интеграции будет происходить.
— Pohjola стала первой в Скандинавии страховой компанией, создавшей свой собственный фонд инвестиций. Как он работает?
— Изначально мы создали инвестиционный (паевой) фонд Pohjola Finland Value для физических лиц. Уже потом начали подтягиваться и институциональные инвесторы. Кроме того, мы, как страховая компания, также размещаем ряд своих резервов и инвестиций в этом фонде, но не 100 процентов, конечно. Если говорить о портфеле фонда, то мы размещаем средства в наиболее высокоприбыльные секторы и компании финской экономики. На данный момент это ряд деревообрабатывающих корпораций (Stora Enso, UPM-Kymmene), энергетическая компания Fortum, несколько банков (в том числе Nordea и OKO Bank), две крупные мясоперерабатывающие компании (Atria, HK Ruokatalo), а также ряд других компаний. Кстати, многие аналитики были весьма удивлены нашим выбором в качестве объекта инвестиций мясопереработки. Однако обе компании приносят очень хороший доход на вложенные инвестиции, так что сейчас уже никто не поднимает в удивлении брови.
— Как скажется на деятельности компании недавнее приобретение ее контрольного пакета одним из крупнейших финских банков — OKO Bank? И как часто банки приобретают страховые компании в Финляндии?
— Во-первых, у нас будет общая структура управлением собственностью и активами. Кроме того, мы будем использовать широкую розничную сеть банка для продвижения своих полисов. В целом страховой и банковский капитал довольно тесно переплетены, однако о какой-то общей тенденции того, что, скажем, только банки покупают страховые компании или наоборот, я бы не сказала. Зачастую, как в случае с банком Nordea, банки развивают собственные продукты страхования жизни, которые тесно связаны с другими инвестиционными финансовыми продуктами, оставляя рисковые подразделения непосредственно для страховщиков. Отмечу, что какое-то время назад рисковые (все ненакопительные виды страхования. — Ъ) вообще считались не приносящими серьезного дохода, однако ситуация изменилась после 11 сентября, когда страховые тарифы существенно возросли по всему миру. Мы, со своей стороны, также сумели сделать нашу деятельность по страхованию более доходной. До недавнего времени мы, как и другие страховые компании в Финляндии, зарабатывали только инвестиционный доход — речь идет о процентах на тех резервах, которые мы размещали и инвестировали, однако сейчас получаем не только инвестиционный, но и, собственно говоря, страховой доход — из-за разницы между суммой сборов и суммой выплат, причем ставка этого страхового дохода может достигать 120 процентов.