Рекордсмен оперной сцены

Приглашает Сергей Ходнев

"Война и мир" Прокофьева — безусловно, одна из самых грандиозных опер за всю историю этого почтенного жанра. Сплошные рекорды: одних только сольных партий — более шестидесяти, и это не считая того, что в иных местах счет людей, находящихся на сцене, должен волей-неволей идти и вовсе на сотни. И хронометраж не подкачал. В самой полной редакции действие прокофьевской оперы растягивается на пять с гаком часов. А как иначе? Все под стать литературному первоисточнику, пускай даже в оперу попали только главные сюжетные линии и только основные фрагменты логики толстовской эпопеи.

Прокофьев начал работать над оперой в 1941-м — так что неудивительно, что опера получилась больше про "войну", про общенародную героику, чем про "мир" со всеми нравственными исканиями главных героев. Но тем не менее важнейшие из событий той части романа, где "мир", композитор заботливо вырисовал в партитуре, а образы совсем первостепенных персонажей — непростая задача для оперных солистов.

До поры до времени прокофьевская опера считалась чуть ли не "приватизированной" Мариинским театром и Валерием Гергиевым: грандиозный размах "Войны и мира", мол, только тамошним силам по плечу. Однако Большой театр все-таки не убоялся возможного соперничества и решил ответить своей постановкой. Что, конечно, тем более отважный шаг, поскольку сейчас своей большой сценой театр не располагает, и эпические масштабы оперы пришлось примерять к габаритам Новой сцены.

Но Большой для начала запасся надежными вдохновителями. Главным из них, безусловно, стал Мстислав Ростропович — что не только надежно, но и почетно: в конце концов, именно он дирижировал в 1970 году на возобновленной в Большом постановке "Войны и мира". Художественным же руководителем постановки (титулатура редкая, но здесь и случай исключительный) значится Борис Покровский, что торжественно вдвойне. Не только в силу того, что патриарх отечественной оперной режиссуры неразрывно связан с историей Большого, но и благодаря его личной связи с постановочной историей именно "Войны и мира". Именно Покровский был в 1940-е и 1950-е режиссером на первых постановках оперы в СССР.

Впрочем, почтенного режиссера, уважая его лета, не стали затруднять в этот раз всем объемом режиссерской работы. А режиссером-постановщиком пригласили уже давно работающего на московских сценах македонца Ивана Поповски — что, надо понимать, тоже определенным образом срифмовано с постановочной историей "Войны и мира". До сих пор оперы господин Поповски ставил в Центре оперного пения, которым руководит Галина Вишневская — а это именно она пела Наташу Ростову в первых постановках Большого театра.

При всем том неудивительно, что и к отбору солистов театр подошел с особой ответственностью, только на главные партии переслушав добрую сотню как отечественных, так и заграничных исполнителей. В результате в составах солисты Большого перемешаны с самыми способными голосами из других московских театров. Преследуя, вероятно, задачи максимальной сценической убедительности, на партию Наташи подобрали совсем юных девушек (в первом составе поет хорватка Лана Кос) — надо полагать, весьма одаренных, потому что в двадцать лет эта партия по силам не каждому сопрано. Ну а Кутузова петь поручили, напротив, самой настоящей звезде — знаменитому басу Паате Бурчуладзе. Настолько непростой и внушительный материал освоить силами настолько крупной команды — с задачей такого размаха театр не имел дела весьма давно, и в осуществленном виде эта задача выглядит прямо-таки исторической. Собственно, историческое значение момента и подчеркнуто всеми возможными способами.

Но совершенно отдельную интригу составляет сценография. Все дело опять-таки в масштабах: необходимые полчища певцов и массовки на Новой сцене поместятся разве что без декораций, и притом плотной толпой. Иван Поповски и сценограф Александр Боровский-Бродский решили развить действие в вертикальной плоскости и придумали систему платформ, перемещающихся в разных уровнях. Управлять этими конструкциями будет электроника — так что самые ответственные моменты оперы будут на совести не только дирижера, оркестра и певцов, но и на совести высоких технологий.