Погром и молнии

30 октября президент России Владимир Путин провел совещание, на котором высказался о ситуации в Дагестане. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников считает, что были неожиданности. Тат не тать — вот на что обратил внимание Владимир Путин.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Список участников совещания, по сути, совпадал со списком участников расширенного Совета безопасности. Кроме глав силовых ведомств были и председатель правительства Михаил Мишустин, и спикеры Совета федерации и Госдумы Валентина Матвиенко и Вячеслав Володин.

Владимир Путин начал с того, что решил придать совещанию рабочий характер. На нем, он сказал, про визит Сергея Шойгу в Китай расскажет вернувшийся из Китая Сергей Шойгу. (Нет, ну все-таки поехал туда министр обороны не так стремительно, как вернулся оттуда — прямо к началу совещания. Но можно было и не спешить: пара часов у господина Шойгу была, конечно, в запасе — совещание не могло начаться вовремя, то есть по внутренне анонсированному времени).

Владимир Путин, пока говорил, не пользовался телесуфлером. И формат был не тот, и он, без сомнения, перед самым началом совещания работал с текстом речи. И, видимо, вносил какие-то радикальные правки, которые, в конце концов, не сложно было в этой речи и обнаружить: хотя бы по внезапному приливу страсти, с которой кое-что было сказано, а вернее, даже брошено в эфир — на съедение информагентствам и Telegram-каналам.

— Поговорим и о ситуации на Ближнем Востоке, и по вопросам обеспечения законности и правопорядка в России самой, о защите прав наших граждан и защите гражданского мира и межнационального согласия,— продолжил господин Путин.

А вот это было уже ближе к теме этой внезапной встречи.

— На недавней встрече с лидерами религиозных объединений говорил уж о попытках использовать драматическую ситуацию на Ближнем Востоке против нашей страны, против России, для раскола нашего многонационального и многоконфессионального общества. Для этого применяют самые разные средства, как мы видим: и ложь, и провокация, и изощренные технологии психологической и информационной агрессии... Повторю: те, кто стоит за конфликтом на Ближнем Востоке, другими региональными кризисами, будут использовать их разрушительные последствия, чтобы посеять ненависть, столкнуть людей по всему миру. В этом — подлинная корыстная цель таких геополитических кукловодов.

Пока все было более чем предсказуемо.

— Мы помним,— продолжал президент,— с чего начался нынешний виток ближневосточного кризиса: с террористической атаки в отношении мирных граждан Израиля и других стран на территории этого государства.

Хорошо, что это не забыто. И даже очень хорошо. А то предпосылки к тому, что вроде все началось сразу с похода израильской армии на сектор Газа, уже есть.

Впрочем, это было лишь вступление к тому, что прозвучало дальше. И снова, впрочем, было предсказуемо:

— Мы видим и то, что вместо наказания преступников и террористов, к сожалению, стали мстить по принципу коллективной ответственности. Страшные события, которые сейчас происходят в секторе Газа, когда без разбора уничтожают сотни тысяч ни в чем не повинных людей, которым просто некуда бежать, негде укрыться от бомбардировок, ничем оправдать нельзя.

Тут президент позволил себе эмоции, которых наверняка не было в первоначальном тексте речи:

— Когда смотришь на окровавленных детей, на погибших детей, на то, как страдают женщины, старики, как погибают медики,— конечно, и кулаки сжимаются, и слезы наворачиваются на глазах. По-другому не скажешь.

Это было про евреев или про арабов? Нет, Владимир Путин не пояснил, но учитывая последовательность событий и слов президента, скорее про арабов. Евреям он отдал должное выше.

— Но мы не должны, не имеем и не можем позволить себе руководствоваться эмоциями,— говорил Владимир Путин, и теперь он обращался уже, похоже, к тем, кто оказался накануне вечером среди встречающих борт из Израиля в аэропорту Махачкалы.— Мы должны четко понимать, кто в реальности стоит за трагедией народов Ближнего Востока и в других регионах мира. Кто организует смертоносный хаос, кому он выгоден.

Просматривалась, конечно, и еще одна сила, которую Владимир Путин имел в виду, не называя ее. А чего говорить: и так все ясно — как было в одном еврейском анекдоте?

— Сегодня это стало очевидным и понятным для всех. Заказчики действуют в открытую и нагло. Именно правящая элита США их сателлиты — главный бенефициар мировой нестабильности.

Я не ожидал, что Владимир Путин будет так конкретен. Эта конкретность обязывала к дальнейшей искренности. Тогда, значит, и 7 октября этого года правящая элита США бросила на прорыв боевиков из Газы? И 24 февраля 2022 года было понятно кем инспирировано.

— Они извлекают из нее свою кровавую ренту,— говорил президент.— США как мировая сверхдержава... все это видят, понимают, даже по тенденциям в мировой экономике... слабеет, теряет свои позиции (не так уж очевидно.— А. К.). Мир по-американски, с одним гегемоном, разрушается, уходит постепенно, но неуклонно уходит в прошлое.

Но никогда не уйдет в прошлое стремление выдать желаемое за действительное.

— Но Штаты,— говорил президент,— не хотят с этим мириться, а, наоборот, хотят сохранить, продлить свое доминирование, свою глобальную диктатуру, а в условиях всеобщего хаоса это удобнее делать, потому что с помощью такого хаоса они рассчитывают сдерживать, дестабилизировать конкурентов, как они выражаются, своих геополитических противников, к которым относят и нашу страну, а на самом деле — новые центры мирового развития, суверенные, самостоятельные страны, которые не хотят унижаться и выполнять роль лакеев.

Ясно, что речь Владимира Путина имела много адресатов, и сейчас он обращался к одному из них, где-то в Китае. Да и когда говорил про роль Соединенных Штатов, он обращался не к Соединенным Штатам, а к гражданам своей страны, которых вот-вот уже смело можно будет называть избирателями.

Впрочем, нет никакого сомнения, что речь не имела отношения к предвыборной истории (или даже предыстории). Владимир Путин крайне озабочен или даже потрясен случившимся в Дагестане. Возможно, по тому, как близко он принял это к сердцу, все сравнимо лишь с мятежом Евгения Пригожина.

Да, от дагестанцев тоже не ожидал. Особенно от дагестанцев.

— Сегодня Россия не только участвует в формировании более справедливого многополярного мира с равными правами и возможностями для всех стран и цивилизаций (Владимир Путин не оставил термины, которые опробовал на пленарном заседании Валдайского клуба.— А. К.), мы не только являемся одними из лидеров этого объективного политического процесса, но скажу больше: за наше будущее, за принципы справедливого мироустройства, за свободу стран и народов Россия сражается на поле боя! И сражаются, теряют боевых товарищей наши солдаты и офицеры, наши герои... Я вновь повторю: и за трагедией палестинцев, и за бойней на Ближнем Востоке в целом, за конфликтом на Украине, за многими другими конфликтами в мире... Стоят правящие элиты США и их сателлиты!

Видимо, по мнению Владимира Путина, пришло время называть вещи своими именами.

А ведь долго не приходило. По буквам эта страна не называлась.

— Именно они повсюду насаждают свои военные базы, по случаю и без случая используют свои военные базы... Постоянно! Не добиваясь результата на поле боя, пытаются расколоть нас, что касается России, изнутри... Их вообще не устраивает, когда кто-то говорит и действует не по их указке. Им не нужен мир на Святой земле,— добавил Владимир Путин, сознательно называя эту землю именно так и подчеркивая, что есть кто-то, кому она действительно дорога.

И он повторял раз за разом, словно стараясь вбить это в головы тем, кто должен же понять, а вместо этого читает вражеские Telegram-каналы и действует как говорят в них, а не как говорит он:

— Нужно знать и понимать, где находится корень зла! Где находится этот самый паук, который пытается опутать своей паутиной всю планету, весь мир и хочет добиться нашего с вами поражения на поле боя?! Использует наших с вами одураченных им на протяжении десятилетий людей на территории Украины?

Владимир Путин по-прежнему намерен им все втолковать сам.

— Сражаясь именно с этим врагом в рамках специальной военной операции (с пауком, а не с теми, кого он опутал.— А. К.)... Руками агентуры западных спецслужб...

— Я хочу задаться вопросом: но разве можно помочь Палестине, пытаясь нападать на татов и их семьи? — неожиданно спросил Владимир Путин.

Вот это был новый аргумент во всей истории. Полагаю, что аргумент именно господина Путина.

— Таты, кстати говоря,— титульная нация в Дагестане,— добавил президент.— Помочь Палестине можно только в борьбе с теми, кто стоит за этой трагедией! Мы, Россия, и боремся с ними в рамках специальной военной операции!

Вот все и стало еще понятней. Вернее, должно стать.

Дагестанцы, которые захватили аэропорт, должны идти и воевать на территории СВО, захватывая аэропорты противника там, а не у себя самих.

— Я, кстати говоря, не перестаю удивляться и киевскому режиму, и их хозяевам за океаном! — снова вспомнил президент.— Мы знаем, что на пьедестал почета уже возведены Бандера и другие приспешники Гитлера, знаем и видим, как руководство Украины рукоплещет нацистам времен Второй мировой войны, которые повинны в жертвах Холокоста, лично принимали участие в этих преступлениях, а сегодня под руководством своих западных покровителей пытается инспирировать погромы в России! Кстати говоря, не уверен, знают ли об этом во всех руководящих кругах тех же Штатов. Неплохо было бы тем, кто так заботится якобы о гражданах Израиля, провести расследование, чем занимаются их спецслужбы на Украине, если они пытаются инспирировать погромы в России. Мразь, да и только. По-другому сказать невозможно.

Американские спецслужбы виноваты, и стало ясно, и в этом.

И судя по тому, с каким чувством сказал об этом Владимир Путин, у него есть этому неопровержимые подтверждения.

— Но тот, кто действительно отстаивает правду и справедливость, борется со злом и угнетением, с расизмом и неонацизмом, которые поощряет Запад, сражается сейчас на фронте — под Донецком, Авдеевкой, на Днепре,— снова обратился Владимир Путин к дагестанским активистам.— Я повторю: это наши солдаты и офицеры! Выбор настоящего мужчины, настоящего воина — взять в руки оружие и встать в строй со своими братьями! Быть там, где решается судьба России, да и всего мира, в том числе будущее палестинского народа!

Это, надо понимать, не сектор Газа.

Ждем телерепортажей о новых добровольцах Кавказа под Донецком и Авдеевкой.

Андрей Колесников