Африканский гамбит

Россия на фоне потери традиционных рынков сбыта нефти и газа ищет новые альтернативы. Одним из перспективных с точки зрения роста спроса на энергоресурсы направлений в правительстве называют Африку, куда по итогам 2023 года российские компании могут поставить до 20 млн тонн нефти и нефтепродуктов. Также игроки российского теплоэнергетического комплекса (ТЭК) все активнее входят в проекты в африканских странах, но работа там связана с целым рядом рисков и ограничений.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Спрос на нефть в Африке к 2045 году вырастет на 80%, прогнозирует ОПЕК. Как заявлял генсекретарь организации Хайсам аль-Гайс на Африканской энергетической неделе, континент, который располагает 13% мировых запасов природного газа и 7% нефти, стоит на пороге энергетического возрождения. Сейчас, отмечал он, Африка имеет самый низкий в мире уровень энергопотребления на душу населения.

Рост потенциала

На развитие спроса и расширение сотрудничества на континенте, где расположено 54 страны, рассчитывают и в российском правительстве на фоне ограничений на крупнейших мировых традиционных рынках сбыта из-за санкций. Как сообщал в июле министр энергетики Николай Шульгинов, по итогам 2023 года Россия может поставить в страны Африки 18–20 млн тонн нефти и нефтепродуктов, что вдвое больше прошлогоднего показателя. В первом полугодии поставки составили около 8 млн тонн нефтепродуктов (в основном дизельного топлива), как за весь прошлый год. При этом наибольшие перспективы в Африке, по мнению правительства, у России в сфере разведки и разработки нефтегазовых проектов, строительстве трубопроводов и модернизации и сооружении электростанций.

«Сейчас мы видим активное вовлечение в африканскую повестку как всего блока правительства, так и крупнейших российских компаний. Фактически во всех отраслях экономики. Конечно, наиболее выгодным видится сотрудничество в торговле конечной продукцией и продукцией высокой степени переработки»,— отмечает глава консалтингового агентства GR-group Андрей Громов. По его словам, речь идет не просто о торговле и бизнес-взаимодействии, а о совместных проектах, которые может реализовывать только Россия. Это крупные инфраструктурные проекты развития, проекты по добыче полезных ископаемых и строительство совместных заводов по переработке.

Как заявлял Николай Шульгинов, российские предприятия ТЭКа активно занимаются поиском перспективных проектов в Африке, обсуждаются более 30 новых совместных проектов в нефтегазовой сфере и электроэнергетике в 16 африканских странах. Представители самих стран говорили в основном об инфраструктурных проектах. Так, Южный Судан хотел бы построить с российским участием нефтепровод с выходом к морю, который бы стал альтернативой трубопроводу, идущему через Судан, заявлял замминистра нефтяной промышленности страны Маиен Вол Джонг Маиен. Кроме того, государству необходим более мощный нефтеперерабатывающий завод. Представитель Намибии в рамках Африканской энергетической недели отмечал, что в стране за последние два года был открыт ряд крупнейших на юге Африки нефтяных и газовых месторождений (запасы до 11 млрд баррелей нефти), что создает условия для создания в стране мощного энергетического сектора, который открыт для инвестиций из России.

Богатый опыт

Крупные российские нефтегазовые компании работают в Африке уже давно. Так, «Роснефть» участвует в добыче на шельфе Египта, «Газпром» совместно с национальной Sonatrach ведет разведку шельфа Алжира. «Зарубежнефть» входит в СРП по двум блокам на шельфе Египта в Суэцком заливе — South East Ras El Ush и East Gebel El Zeit. Кроме того, в конце сентября компания получила лицензию на разведку нефти и газа на блоке в дельте Нила. Также компания ведет переговоры с правительствами Конго, Судана, Южного Судана и Мозамбика по изысканию инвестиционных возможностей и началу деятельности в среднесрочной перспективе. До 2030 года «Зарубежнефть» планирует добывать ежегодно в Африке около 2 млн тонн нефти.

Наиболее широко на данный момент на африканском континенте представлен ЛУКОЙЛ. В Северной Африке ЛУКОЙЛ с 1995 года владеет 24% в блоке Meleiha на шельфе Египта (остальная доля у Eni) с доказанными остаточными запасами нефти более 30 млн баррелей нефтяного эквивалента. В 2012 году компания открыла там месторождение нефти на структуре Эмри-Дип. С тех пор по итогам доразведки на блоке обнаружено еще три месторождения. Компания работает также на блоке OML-140 на шельфе Нигерии. В 2014-м компания вошла в проект Deepwater Tano Cape Three Points (владеет 38%) в Гане, где обнаружено пять нефтяных и два газовых месторождения. В начале октября местное правительство одобрило план разработки расположенного на этом участке недр месторождения Pecan. Также в 2014 году ЛУКОЙЛ вошел в глубоководный проект на участке Этинде на шельфе Камеруна в Западной Африке. С середины 2019-го компания владеет блокпакетом участка Marine XII в Республике Конго. Он должен стать первым проектом, в рамках которого ЛУКОЙЛ получит собственный СПГ. Производство планируется запустить уже в декабре 2023 года. Помимо этого, в марте ЛУКОЙЛ в партнерстве с Eni подал заявки на расположенные рядом участки Marine XXIV и XXXI. Доля участия ЛУКОЙЛа может составить 43%.

Углубленное участие

При этом, как отмечают эксперты, африканские страны заинтересованы прежде всего не в развитии добычи, а в переработке углеводородов. Самостоятельно Африка сейчас в сутки добывает до 6,7 млн баррелей нефти. Но, как отмечает Сергей Шейхетов, основатель Afrikaresearch, несмотря на довольно существенные запасы, в Африке почти нет переработки. «Нефть экспортируется в сыром виде, а в страну приходится экспортировать нефтепродукты. Как правило, этим занимаются или государство, или крупные аффилированные с ним компании, потому что через бензин во многих странах собираются налоги, и это поднимает его стоимость. Например, в Южном Судане в рознице бензин стоит около $2,5 за литр»,— поясняет господин Шейхетов.

С учетом этого перспективы существенного увеличения в Африку поставок из России нефти эксперт считает сомнительными, хотя при этом нефтепродукты будут востребованы. Но, говорит он, выйти на конечного потребителя в африканских странах очень сложно, так как здесь не действуют рыночные механизмы и, как правило, сектор нефтепродуктов остается довольно закрытым. Эксперт напоминает, что у российских компаний уже были неудачные попытки строить НПЗ в африканских странах.

В свою очередь, газовая индустрия в Африке на подъеме и поддерживается государством. «Это в первую очередь перевод на газ электростанций и промышленных предприятий, а также домохозяйств, в 50–70% которых сейчас используют дрова. При этом население использует компримированный газ в баллонах. Этот сегмент активно растет по всей Африке, и, несмотря на большое количество игроков, там есть место для новых, особенно в странах южнее Сахары»,— говорит Сергей Шейхетов.

Всеволод Свиридов, эксперт Центра изучения Африки НИУ ВШЭ, согласен с тем, что поставка пропан-бутана является перспективным направлением с учетом того, что его потребление почти во всех странах Африки выросло кратно, а средние темпы роста составляют 10%. Он отмечает, что условием более высоких темпов роста потребления газа будет не потенциальный спрос (он уже высок и со стороны ТЭКа, жилого сектора, строительного сектора, сельского хозяйства и др.), а создание инфраструктуры (газотранспортных сетей, автозаправочных станций, регазификационных терминалов), законодательных и регуляторных рамок, которые бы способствовали развитию внутренних рынков газа. Большие перспективы у Африки как у рынка сбыта СПГ, говорит эксперт. Так, проекты по его импорту (средней мощностью 1–2 млн тонн СПГ в год) находятся на разных этапах проработки более чем в 20 странах региона.

По его мнению, дальнейшее развитие сотрудничества требует от экспортеров шагов качественно нового уровня: перехода от биржевых сделок через трейдеров к последовательной работе с импортерами напрямую, создания инфраструктуры (хранения и распределения нефтепродуктов). При этом доцент экономического факультета РУДН Юлия Коновалова отмечает, что первое, что необходимо учитывать в Африке,— это политический режим, который может различаться от государства к государству. Помимо этого, отмечает она, возможности в топливно-энергетическом и минеральном комплексе ограничиваются необходимостью модернизировать и развивать инфраструктуру, которая или неразвита, или находится в высокой степени изношенности. Еще одной особенностью ведения бизнеса «по-африкански» являются размытые временные рамки и затягивание переговорного процесса, предупреждает эксперт.

Ирина Салова