«Шахматная аудитория любит шоу»

Этот год получился очень насыщенным громкими и важными событиями в шахматах. Об эффекте от корректировок, внесенных в формат чемпионского цикла, и других реформах, запланированных Международной шахматной федерацией (FIDE), ее президент Аркадий Дворкович рассказал корреспонденту “Ъ” Алексею Доспехову.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— В начале ноября на острове Мэн завершился турнир Grand Swiss, очень важный элемент чемпионского цикла, в который внесен ряд изменений с точки зрения принципов распределения путевок на турнир претендентов. В нем в 2024 году восемь гроссмейстеров будут бороться за статус претендента на титул чемпиона мира. Сейчас известны шесть обладателей путевок, еще две получат победитель серии FIDE Circuit и лучший по рейтингу на январь. Вы довольны этими изменениями?

— Новый формат показал свои несомненные плюсы. Турнир претендентов — ключевая составляющая чемпионского цикла, и то обстоятельство, что шахматисты могут квалифицироваться на него разными путями,— важное преимущество. Растет напряжение в турнирах — не только тех, что проводит FIDE, но и тех, что финансируются частными спонсорами, поскольку набранные очки идут в зачет новой серии FIDE Circuit, приносящей место в восьмерке участников турнира претендентов. И сейчас в ней продолжается жесткая борьба. По сути, только на чемпионате мира по рапиду и блицу в Самарканде в самом конце года решится, кто завоюет эту путевку. Хотя, безусловно, нынешний формат не является совершенным. Так, участие шахматистов, уже отобравшихся на турнир претендентов, в других соревнованиях цикла может приводить к некоторым, скажем так, отклонениям в плане справедливого распределения очков и мест. Мы это понимаем и думаем над тем, как доработать формат.

— Но все-таки вы не считаете ошибкой исключение из цикла серии Гран-при, которая долго казалась его неотъемлемой частью? Чем она вас не устраивала?

— Я понимаю, что все о ней сейчас вспоминают. Но учтите, что в серии Гран-при могли участвовать лишь сильнейшие шахматисты.

У нас же теперь отбор максимально демократичный. В Кубке мира, Grand Swiss, FIDE Circuit задействована как минимум вся первая сотня шахматистов, а не два десятка топов.

— В общем, Гран-при оказался чересчур элитарным?

— Параллельно проходило много других турниров для топовых игроков: Grand Chess Tour, Champions Chess Tour, серия Магнуса Карлсена. Получалось так, что везде мы видели примерно одних и тех же шахматистов. А хотелось большего разнообразия. Я даже не исключаю, что для FIDE Circuit, после того как будут рассмотрены пожелания игроков, экспертов и медиа, будет выделена дополнительная путевка. Эта серия как раз олицетворяет демократичность. И в то же время она учитывает результаты тех крупных турниров, о которых я говорил.

— Говоря о корректировках в цикле, я все-таки имел в виду прежде всего другое. Вы увеличили «удельный вес» Кубка мира, дав ему три путевки вместо прежних двух. Еще две разыгрываются в Grand Swiss. Выходит, что пять слотов в турнире претендентов — у состязаний, сама схема которых — нокаут-система и «швейцарка» — предполагает высокую вероятность неожиданных результатов. Сейчас благодаря им в восьмерку пробились полуфиналист Кубка мира азербайджанец Ниджат Абасов и победитель Grand Swiss индиец Видит Гуджрати, гроссмейстеры с очень скромным бэкграундом, не слишком ассоциирующимся с погоней за ценнейшим титулом.

— Во-первых, большая часть призеров этих турниров — это все-таки сильнейшие по рейтингу игроки: Магнус Карлсен, Фабиано Каруана, Хикару Накамура. Во-вторых, насчет Видита Гуджрати я бы не сказал, что он случайный обладатель путевки. Он на протяжении многих лет входит в число ведущих гроссмейстеров мира. А на Grand Swiss Видит находился в отличной форме. Ничего неожиданного.

— Но насчет Ниджата Абасова вы же не будете спорить?

— Ниджат Абасов еще, строго говоря, не пробился на турнир претендентов. Туда вместе с серебряным и бронзовым призерами Рамешбабу Прагнанандхой и Фабиано Каруаной вышел Магнус Карлсен.

— Подождите, я слегка в растерянности. В прошлом году Карлсен отказался от чемпионского титула, которым владел десять лет, своего решения не бороться за него вроде бы не менял. Все считают, что в Кубке мира он играл не за путевку на турнир претендентов, а ради приза, которого не хватало в послужном списке. Путевка же автоматически отправится Абасову…

— Повторяю: пока на турнир претендентов квалифицировался Магнус Карлсен. Путевка достанется Ниджату Абасову, если Магнус от нее откажется.

— А он от нее еще не отказался?

— Магнус не раз говорил, что не будет участвовать в борьбе за чемпионский титул. Это его позиция, которую мы уважаем. Но в данный момент он игрок, квалифицировавшийся на турнир претендентов. И ему, как и всем остальным, в январе будет отправлен на подпись контракт для выступления в нем.

— Вы с ним эту тему, все возможные варианты уже обсуждали?

— Естественно, я задавал Карлсену вопрос про участие в цикле. Позиция его была неизменной. Он не планирует играть на турнире претендентов.

— Аргументация у Магнуса Карлсена остается прежней? Ему нужен другой формат чемпионского матча, с быстрыми шахматами вместо классики?

— Вы ошибаетесь. Такой аргументации никогда не было. Надо четко понимать, что Карлсен в принципе не ставил перед FIDE никаких условий. Если сжато, его формулировка выглядит так. Он уже несколько раз защищал звание и не хочет опять проходить через годовой стресс подготовки к чемпионскому матчу. Для игры в классические шахматы нужно запоминать множество вариантов. И этот формат ему представляется не соответствующим, что ли, времени, эпохе. Но это не значит, что он выдвигал нам какие-то ультиматумы.

— Тогда расскажите о своих впечатлениях от предыдущего чемпионского матча, в котором в Астане весной разыгрывался вакантный после отказа Магнуса Карлсена титул. В нем китаец Дин Лижэнь взял верх над россиянином Яном Непомнящим. Мнения насчет матча поделились примерно поровну. Одни в восторге от закрученности и лихости сюжета поединка, от его остроты. Другим из-за большого количества неточностей, срывов от обоих соперников он показался не соответствующим привычному уровню события. К какому из лагерей относитесь вы?

— Давайте вспомним финал прошлогоднего чемпионата мира по футболу в Катаре. Можете представить, как после него рассуждают о низком качестве игры, о том, что все в этом матче решили ошибки защитников? Глупость же? Притом что ошибки были. Но на самом деле все искренне восхищаются финалом, игрой аргентинской и французской атаки. И это ведь правильно.

Матч между Дин Лижэнем и Яном Непомнящим — ровно тот же случай. Для меня он эталон спортивной драмы.

— Получается, вы воспринимаете его как удачу для FIDE?

— Безусловно. И отношение публики это доказывает. По ходу матча мы наблюдали просто взрывной рост его аудитории. Людей привлекали неожиданные сюжетные повороты, бескомпромиссная борьба.

— Только после этого матча новый чемпион мира на полгода пропал из виду и в соревнованиях не играет. Вас это не беспокоит, учитывая, что чемпионский статус всегда предполагал помимо славы некие обязательства по продвижению шахмат?

— Более того, их предполагает контракт Дин Лижэня на матч в Астане. В нем записано, например, участие в мероприятиях для детей. Так что беспокоит, конечно. Но я надеюсь, что Дин Лижэнь скоро решит проблемы со здоровьем и вернется. Во всяком случае, он уже работал комментатором и, по нашим данным, заявился на супертурнир в Вейк-ан-Зе, которым откроется следующий шахматный сезон.

— Дело и вправду в здоровье китайского гроссмейстера?

— По крайней мере он сам так говорил. Оснований не верить ему у нас нет, хотя диагноз я, естественно, не знаю.

— Все, что услышал от вас, наводит на мысль, что менять формат чемпионского матча, раз уж классика бывает такой занимательной, вы не планируете.

— Вы не совсем правы. Действующий формат для FIDE отнюдь не фетиш. Раскрою секрет: мы собираемся обсуждать возможные изменения, и они могут быть внедрены уже в текущем цикле.

— И затронуть будущий чемпионский матч?!

— Да, тот, который мы планируем провести в конце 2024 года. Никуда не денешься от того, что запрос на ускорение игры действительно существует. Но обсуждение будет очень тщательным. Пока рано что-то прогнозировать.

— Турнир претендентов — даже одновременно два турнира, мужской и женский,— в апреле 2024 года примет Торонто. Канада — это новая, по сути, для «больших» шахмат локация. Как так вышло, что она получила настолько важное и масштабное соревнование?

— Канада — развитая страна, крупный медийный рынок. И в смысле внимания к шахматам, их перспектив — там все не так уж плохо, как вам кажется. Например, есть сильные, подающие большие надежды юниоры. Предложение провести турниры претендентов в Канаде поступило от нашего долгосрочного партнера, семьи Шайнберг, которая финансирует в том числе Grand Swiss. Идея устроить их в одном из самых красивых городов мира показалась нам интересной. Это абсолютно выигрышная ситуация для всех. Кроме того, FIDE в целом нужны новые рынки. Скажем, ноябрьский чемпионат мира среди любителей мы доверили столице Омана Мускату.

— У меня как у человека, следящего за шахматной жизнью, возникло ощущение, что в этом году налицо бум онлайн-деятельности, с ней связанной. Появились десятки, сотни платформ, специализирующихся на освещении шахмат, на их продвижении посредством стриминга, обзоров состязаний, даже организации турниров. Вы согласны?

— Этот тренд все же появился еще во время пандемии коронавируса. Сейчас мы наблюдаем его продолжение и развитие. Скорее надо говорить о повышении качества онлайн-ресурсов, которое не может не радовать. FIDE уже инициировала сотрудничество с рядом из них. Например, ChessBase India стал нашим партнером на некоторых соревнованиях. Мы активно взаимодействовали с Хикару Накамурой — не как с шахматистом, а как с очень популярным шахматным стримером. Словом, процесс пошел, и я рассчитываю на дальнейшее сотрудничество с ведущими платформами.

— А что, по вашим оценкам, происходит с шахматной аудиторией?

— Она по-прежнему любит шоу. И мы стараемся шоу производить. Я считаю, что трансляции с Grand Swiss уже были шагом вперед в этом направлении. Я говорю не только о картинке, но и, например, о почти неформальном разборе сыгранных партий самими шахматистами. Мы видим, что зрителям это интересно, хотя для нас было непросто перестроиться, разбавить серьезную подачу чем-то более легким. Но перестраиваться нужно, таков запрос. Поэтому мы начинаем работу и с нешахматными ресурсами — не могу, правда, в данный момент раскрывать, какими именно. Они, надеюсь, подскажут нам способы добавить подаче шахмат яркости.

— Еще один феномен последних лет — это рождение целого ряда юных игроков, которые уже в тинейджерском возрасте или едва выйдя из него показывают шикарные результаты и шикарную игру: тут и индийцы Рамешбабу Прагнанандха, Гукеш Доммараджу и Арджун Эригайси, и узбекистанцы Нодирбек Абдусатторов и Нодирбек Якуббоев, и немец Винсент Каймер. С чем он связан?

— В Индии есть Вишванатан Ананд (15-й чемпион мира.— “Ъ”), благодаря которому в стране возникла мощная шахматная школа. Ее поддерживают государство, большие частные компании. Это в сочетании с талантом, природным трудолюбием юных индийских шахматистов, расширившимися возможностями для их участия в международных турнирах привело к взрывному росту количества молодых звезд. В Узбекистане тоже существует государственная программа, сильная шахматная академия. К работе привлекают ведущих тренеров. Но и в других странах рождаются звездочки. Надеюсь, что это будет происходить на всех континентах, в разных странах, в том числе в России.

— Как вы думаете, скоро эта волна сметет условное «поколение Карлсена» — тех, кому около 30?

— В спорте возраст и опыт имеют значение. Если посмотрите на первую десятку или двадцатку рейтинга FIDE, в последние годы они радикально не менялись. Новые имена врываются в эту нишу. Это Алиреза Фирузджа, Гукеш, Прагнанандха. После успешного выступления на Grand Swiss все, думаю, ждут прорыва от россиянина Андрея Есипенко, чуть не выигравшего путевку на турнир претендентов… Но насчет «сметет» — не уверен. Процесс, вероятно, будет эволюционным.

— FIDE в этом году инициировала рейтинговую реформу. Зачем?

— Мы увидели, что в рейтинговой системе происходит серьезная дефляция. Она вызвана объективными, «математическими» причинами. Реформа предотвратит дальнейшую дефляцию. Будет ли вместо нее инфляция? Возможно, но точно минимальная.

— Уточню, что эти изменения касаются лишь той ниши, что уже за пределами элитной. В элите, на ваш взгляд, изменения не нужны? Вы ведь сами только что обратили внимание на ее исключительную стабильность. Между тем свежие достижения того же Нодирбека Абдусатторова, в десятку не входящего, явно лучше, чем у некоторых шахматистов из десятки.

— Так FIDE Circuit для этого в том числе и необходим. Он увеличивает возможности участия в турнирах, повышает мотивацию играть в них.

— Есть еще один тренд года, довольно странный на первый взгляд. Тема опасений по поводу шахматного читинга вдруг приобрела, судя по тому, что ее поднимали такие известные гроссмейстеры, как Карлсен и 14-й чемпион мира Владимир Крамник, актуальность, притом что бесспорных и громких случаев читинга вообще-то не было. Так актуальна она или нет?

— Прежде всего нужно отделять онлайн-турниры от тех, где игра идет за доской.

В онлайн-соревнованиях читинг точно является проблемой. Основные платформы ее осознают и принимают серьезные меры по борьбе с мошенниками.

В отношении нарушающих правила игроков вводятся санкции в виде временного или постоянного отстранения. Что касается офлайн-турниров, мы резко усилили античитинговый контроль: применяем задержку трансляций, более совершенные, чем раньше, сканеры, внимательно наблюдаем за поведением игроков. Ничего не могу исключать полностью, но думаю, шансы, что мошенничество пройдет за доской на наших крупнейших турнирах, ничтожны. По-настоящему сложный вопрос — это надо ли дисквалифицировать игроков, по поводу которых были обоснованные подозрения на онлайн-турнирах. Пока я не могу сформулировать оптимальное решение. В любом случае в каждой конкретной ситуации должен быть подан иск в этическую комиссию FIDE.

— Напомню про историю на турнире Qatar Masters в октябре. Магнус Карлсен, сенсационно проиграв казахстанцу Алишеру Сулейменову, сказал, что ему мешали сконцентрироваться часы на руке оппонента. Обычные вроде бы часы, аналоговые. Организаторы, если не ошибаюсь, после инцидента запретили носить игрокам во время партий и их. Это не перебор?

— Наоборот, изначально должны были запретить. Недоработка арбитров. Мы эти вещи приводим сейчас в порядок, чтобы такие случаи не повторялись. Никто не должен разбираться, аналоговые это часы или цифровые. Любые отвлекают.

— Самое звучное «читинговое» ЧП датируется уже прошлым годом. Я об обвинениях Магнуса Карлсена в адрес американца Ханса Ниманна. Стороны недавно отказались от претензий друг к другу, но FIDE, по-моему, проводила собственное расследование по мотивам инцидента. Оно завершилось?

— Давайте поясню. Комиссия по fair-play FIDE передала собранные ею материалы в этическую комиссию. Сейчас они там. А этическая комиссия — независимый орган, выбранный генеральной ассамблеей FIDE, и ее действия я комментировать не имею права. Так что придется подождать.