Вчера в Доме кино фильмом Анно Зауля "Кебаб" (Kebab Connection) открылся Фестиваль немецкого кино, в программу которого вошли фильмы, снятые в 2004-2005 годах.
Немецкие фильмы минувшего сезона словно специально подобраны так, чтобы обострить манию преследования у тех, кто полагает, что против Европы развязана "исламская агрессия" и Кельнский собор скоро станет мечетью. Никто из организаторов, конечно, такой целью не задавался: фестиваль просто отражает действующую мультикультурную модель, в которой, совсем как в эпоху "великого немого" в США, кино соединяет этнические общины Германии в единый организм. Грубо говоря, немцы турецкого происхождения снимают фильмы о "своих", а персидского — о "своих", но круг зрителей "своими" отнюдь не ограничивается. Кино становится средством коммуникации, общим для всех языком.
Фатих Акин, самый известный из режиссеров фестиваля, как раз немец турецкого происхождения. Два года назад на Берлинском фестивале победил его фильм "Головой о стену" (Gegen die Wand, 2003), драма любви двух бунтующих маргиналов, зарождающейся вопреки всякой логике, которая очень волновала своей нелепостью, что и придавало ей достоверность. На фестивале Акин представлен в амплуа документалиста. В "Головой о стену" он поиронизировал над восточной сентиментальностью, перемежая жесткое действие вставными эпизодами с героиней, исполняющей на фоне Босфора заливистые турецкие песни. Теперь посвятил музыкальной фауне турецкой столицы, якобы уверенно отбирающей у Берлина статус самого прикольного и модного города Старого Света, фильм "По ту сторону Босфора" (Crossing the Bridge — The Spond of Istanbul). Примечательно, что Акин смотрит на свою историческую родину взглядом иностранца.
"Кебаб" решает "турецкий вопрос" средствами комедии: если над мультикультурализмом в профилактических целях периодически подшучивать, он только здоровее станет. Герой по имени Ибо одержим мечтой снять первый в Германии "кун-фу-фильм" и считает себя мастером рекламы, поскольку снял ролик о дядюшкиной закусочной. Старшее поколение пытается следовать патриархальным традициям: отец Ибо возмущен его сожительством с немкой. Но жертвой традиции оказывается лишь Ибо, которого последовательно выставляют за дверь и допотопный отец, и эмансипированная немка. Забавнее всего, что оба фильма, и Акина, и Зауля, названы не по-турецки и не по-немецки, а по-английски. Любая культурная идентичность с готовностью растворяется в американском мифе. Бывает, что герой соединяет в себе черты сразу двух меньшинств, национального и сексуального, как иранская лесбиянка Фариба из "Чужой кожи" (Fremde Haut) Ангелины Маккарони. Не добившись политического убежища в Германии, она выдает себя за своего покончившего с собой друга-мужчину, благо внешние данные позволяют.
Но самый известный из фильмов фестиваля — дебют Флориана Хоффмайстера "На три градуса холоднее" (3 Grad Kalter), награжденный "Серебряным леопардом" Локарнского кинофестиваля, — классическая европейская экзистенциальная драма. Жизнь немецкой семьи подчиняется прямо противоположным законам, чем жизнь иммигрантов. Там — все нараспашку. Здесь — герметично. Мужчина исчезает неизвестно куда и через пять лет возвращается к покинутой им девушке неизвестно откуда. Ее муж узнает, что она еще испытывает к пропавшему любовь, благодаря письму, адресованному не ему, да и вообще не отправленному, а скомканному и брошенному в корзину. Правда, шведским семьям еще тяжелее. В "Холодной стране" (Schneeland) Ханса Гайссендерфера безутешная после гибели мужа писательница отправляется в Швецию кончать с собой на фоне величественной природы, но натыкается на труп в снегу и скелеты в шкафах, свидетельства жуткой любовной драмы почти 70-летней давности.
МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ