Вышедший в санкт-петербургском прокат фильм "Крестные отцы" представляет такое современное французское кино, про которое говорят, что оно сделано в его лучших традициях. Комментирует АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Действие начинается четверть века назад — когда эти "традиции" еще не носили ностальгического оттенка. Четверо изобретательных друзей — Макс, Серж, Люсьен и Анри — грабят кладовую бриллиантов магазина Cartier на Вандомской площади, но план дает сбой, Макса вяжут, трое остальных уходят пустыми и рассеиваются по миру, где едва сводят концы с концами. Через 25 лет каждый из троих получает письмо от нотариуса с вестью о смерти подельника и приглашением разделить добычу, которая каким-то чудесным образом оказалась в целости и сохранности. Одно условие: первая доля должна быть выплачена сыну покойного, о существовании которого старики-разбойники даже не подозревали. Реми, сын Макса, пописывает роман и работает гидом в Доме-музее Бальзака, демонстрируя посетителям среди прочего тайную дверь в книжном шкафу, через которую по подземному ходу живший не по средствам классик спасался от кредиторов. У Реми есть мама Лора и любимая девушка Натали — вот исходная расстановка персонажей.
Далее начинается авантюрная комедия положений, она же — комедия характеров. Все обманывают всех, разгорается война полов, поколений и индивидуальных самолюбий. Вместо дележа награбленного тройке ветеранов приходится провернуть еще одну лихую аферу, обведя вокруг пальца аппарат целого министерства. Но, как известно, яблоко от яблони недалеко падает — иначе говоря, интеллигентный Реми покажет всем, на что способны папины гены, и отстоит честь нового поколения авантюристов.
Не то чтобы режиссеру Фредерику Форестье удалось сказать новое слово в самом замыленном из французских киножанров. Фильм приятен именно своей предсказуемостью и легким дыханием, без которого за криминальное ретро вообще браться не стоит. Другой залог успеха такого предприятия — актеры-харизматики, которые в 1970-1980-е годы существовали во французском кино в четкой сетке жанровых амплуа, а сегодня перевелись, за малыми исключениями. Форестье буквально схватил за хвост уходящую натуру: один из тройки, Жак Вильре, слегка похожий на Александра Калягина, скончался вскоре после съемок. Другой, Жерар Дармон, смахивает на адвоката Генри Резника, если представить его лишенным гонораров и, соответственно, лоска преуспеяния. Третьего играет Жерар Ланвен, и ему не найдешь российского аналога, кроме покойного Валерия Приемыхова, ибо типаж мужественного шармера на нашей публичной арене вообще вывелся.
Женские роли в таком фильме скорее декоративны — тем большая нагрузка падает на Реми, который должен доказать, что он не только талантливый аферист, но и талантливый артист, умеющий прикинуться хоть бальзаковедом. Паскаль Ренерик в этой роли — неплохая находка, и его появление в качестве "лица" французского кино удивительно только на первый взгляд. Как, впрочем, и то, что к российской публике актер способен обратиться на почти чистом русском языке, который выучил еще в школе. Поскольку Россия вышла на первое место в мире по числу покупаемых французских фильмов (всего около 100), можно считать этот жест символическим.
С режиссером "Крестных отцов" ФРЕДЕРИКОМ ФОРЕСТЬЕ поговорил АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
— Вы пытаетесь реанимировать традицию двадцати- или тридцатилетней давности. Но можно ли оживить мамонта?
— Одни традиции уходят — появляются другие. Я просто хотел напомнить о той эпохе, которую знаю по фильмам, виденным в детстве по телевизору. Да, многое уже не вернешь. Тогда кинематографические группы формировались по-семейному. Например, режиссер Жорж Лотнер все время снимал одну и ту же команду актеров — Бельмондо, Блие, Лино Вентуру, Мирей Дарк. Сценарист Мишель Одияр писал диалоги. Они выпускали фильм, потом вместе ехали отдыхать, вместе проводили уикенды. Перезванивались: "Хочешь сыграть такую-то роль?" Еще до завершения одного фильма начинали читку сценария другого. Во всем была легкость. Сегодня кино стало более индустриальным и коммерческим. Люди не хотят рисковать деньгами, а когда инвесторы все же их вкладывают, они заранее считают доходы от продаж и, чтобы, как им кажется, их обеспечить, вмешиваются в творческий процесс, в котором ничего не понимают.
— Как это отражается на актерах, на системе нынешних звезд?
— Актеры становятся пешками, заложниками своего амплуа, пленниками первого успеха. У молодого исполнителя сразу появляется определенная котировка, но он не может развиваться и быстро гаснет. Сегодня он, снявшись в успешном фильме, триумфатор, все на него накидываются, — а вскоре он уже никому не нужен, переключаются на другого. Мы находимся в системе, где все становится эфемерным, поскольку привычкой потребителей становится менять кумиров в убыстренном темпе. И кинематографические семьи просто-напросто не успевают сформироваться.
— Не об этом ли говорит Клод Шаброль, утверждая, что ярких лиц в сегодняшнем кино не слишком мало (как может показаться), а слишком много?
— Действительно, мы завалены образами. Они обрушиваются на нас из фильмов, телепередач, эстрадных хит-парадов, глянцевых женских журналов. Промоутирование определяет эстетические каноны. Выбор делается в пределах определенного типа, девушек отбирают по внешним параметрам красоты, их стало намного больше, они все похожи, и кажется, что имеешь дело с клонами.
— Вы собираетесь ставить новую серию кинокомикса "Астерикс и Обеликс". Что вас привлекло в этой традиции и что нового вы хотели бы в нее внести?
— У меня давние и своеобразные отношения с продюсером Тома Берри, сыном Клода Берри. Именно Тома первому пришла в голову идея экранизации этого комикса, и он подарил ее своему отцу, а тот осуществил в двух фильмах. Между тем Тома приобрел права на ремейк "Фантомаса" и долго бомбардировал меня этой идеей. Но мы так и не договорились по сценарию. Теперь мы с Тома собираемся делать третьего "Астерикса". Он будет отличаться от двух предыдущих так же, как те отличаются между собой. Второй фильм мне нравится больше первого, но успех его в мире был меньше, поскольку создатели сделали ставку на трудно переводимый словесный юмор, на игру слов. Мне бы хотелось вернуться к комедии положений, которая более универсальна и которую понимают везде. Сюжет новой картины: Астерикс, Обеликс и Олимпийские игры. Мы уже получили согласие на съемки от Жерара Депардье и Алена Делона, который сыграет Цезаря.
— А к "Фантомасу" вы вернетесь?
— Не уверен. Мне бы хотелось сделать что-то более личное. Свой первый мультфильм я снял в десять лет, в двенадцать — первый игровой и объявил родителям, что буду режиссером. Но сначала пришлось получить диплом в области оптики, а уже потом поступить в школу искусств. Я снял одну картину в США, потом "Полный привод" во Франции и вот теперь — "Крестных отцов". Самое время вернуться к более личному кино.