Леонид Ивашов, вице-президент Академии геополитических проблем:
— Каждое заявление президента направлено и внутрь страны, и во внешний мир. Но я бы не стал так открыто и решительно заявлять, как президент. Это сделано под влиянием сиюминутного настроения. Россия могла бы стать опорой не только духовного исламского мира, но и всего человечества. Но сейчас наша страна не готова участвовать в финансировании нового мира.
Руслан Хасбулатов, член-корреспондент РАН:
— В большей степени к Западу, чем к народу Чечни. Высказывание Путина — это продолжение политики СССР, когда мы всячески помогали исламским странам. Наши позиции традиционно были сильны в исламском мире, поэтому надо было дать понять и исламским странам, что Россия намерена вернуться на ведущие позиции в мировой политике.
Акрам Хузам, независимый арабский корреспондент:
— Слова господина Путина можно скорее истолковать как высказывание в поддержку самих исламских государств. Но я не думаю, что Россия всегда была их опорой. Исламский мир еще не забыл войну в Ираке, когда Россия, имея право вето в Совете Безопасности ООН, им не воспользовалась.
Андрей Козырев, в 1991-1996 годах глава МИД РФ:
— Ко всем. Путин своим визитом в Чечню прежде всего напомнил миру, что Россия — одна из крупнейших мусульманских держав и с большим числом мусульманского населения. Я не думаю, что это было сделано специально в преддверии саммита Россия--АСЕАН, просто подвернулась возможность именно сейчас продемонстрировать всему миру, что мы мусульманская страна, хотя и светское государство.
Алексей Малашенко, член научного совета Московского центра Карнеги:
— К мусульманскому миру и мусульманам России. И в первую очередь для того, чтобы прекратить всякие разговоры в отношении российского герба. Кроме того, этот визит можно рассматривать как поддержку чеченского парламента. Никакой международной подоплеки в этом визите я не вижу.