Сын и мачеха
«Запретная страсть»: Катрин Брейя об относительности морали
В российском прокате долгожданный новый фильм француженки Катрин Брейя. Сюжет, почти полностью замкнутый в пределах одного загородного дома, рассказывает об инцестуальной связи 50-летней юристки и ее 18-летнего пасынка. Брейя, прославившаяся некомфортным кино о сексуальности, вернулась к работе после 10 лет молчания, но остается верна себе: в «Запретной страсти» мораль оказывается делом относительным.
Фото: Ракета Релизинг
Фото: Ракета Релизинг
Анна и Пьер ведут жизнь добропорядочного семейства: она — адвокат, он — бизнесмен, у них богатый дом в пригороде Парижа, скучные респектабельные друзья и очаровательные приемные дочки. Единственный возмутитель этого буржуазного спокойствия — переехавший к ним сын Пьера от первого брака, старшеклассник Тео, который не испытывает доверия ни к отцу, ни к мачехе и пытается привлечь внимание скандальным поведением. Пытаясь наладить отношения, Анна скрывает от мужа очередную выходку Тео, но, повязав себя с пасынком общим секретом, эта разумная пятидесятилетняя женщина неожиданно для себя оказывается в ситуации куда худшей: возникшая между ней и Тео симпатия быстро заходит слишком далеко — гораздо дальше, чем Анна могла бы предположить, и гораздо быстрее, чем она успевает понять, что происходит.
Из-за проблем со здоровьем в последние 20 лет режиссерке Катрин Брейя пришлось снизить творческую активность. Предыдущая ее картина — «Злоупотребление слабостью» с Изабель Юппер, где прототипом героини была сама Брейя,— вышла в 2013 году. Но главные и самые известные достижения Брейя в кино относятся к рубежу веков, когда параллельно с ней провокациями на большом экране занимались коллеги-соотечественники Франсуа Озон («Крысятник», 1999), Клер Дени («Что ни день, то неприятности», 2001), Гаспар Ноэ («Необратимость», 2002) и другие,— журналисты тогда называли этих авторов «новыми французскими экстремалами». Что происходит с ними два десятилетия спустя? Озон снимает буржуазное кино с правильными месседжами. Дени чередует мелодрамы с окологолливудскими проектами (она, впрочем, изначально была только случайной попутчицей «экстремалов»). Ноэ по-прежнему эпатирует зрителей, но в рамках своих весьма простых, если не бесспорных установок: при всем эпатаже в идее фильма «Любовь» — лучше не изменять партнеру — ничего экстремального нет, а даже наоборот.
Фото: Ракета Релизинг
Фото: Ракета Релизинг
Фото: Ракета Релизинг
Фото: Ракета Релизинг
Фото: Ракета Релизинг
Фото: Ракета Релизинг
Но Брейя — которая снимает здесь не собственный сюжет, а ремейк датского фильма «Королева сердец» — продолжает курс, взятый ею еще в «Настоящей девчонке» (1976) о сексуальной жизни 14-летней школьницы. При этом новый фильм гораздо сдержаннее в методах, чем скандальный дебют Брейя сорокалетней давности или, скажем, ее более поздние работы с порноактером Рокко Сиффреди. Хотя фабула «Роковой страсти» звучит тоже порнографически — тег MILF стабильно лидирует по популярности на тематических сайтах,— это, конечно, не то кино, на которое надо идти за приятными возбуждающими эмоциями, как ни пыталось бы убедить в обратном прокатное название (Брейя, автор фильма «Анатомия ада», не чужда помпезным формулировкам, но «Запретная страсть» в оригинале носит абстрактно-блеклое название «Прошлым летом»).
Сексуальных сцен здесь немало, ими размечены поворотные точки сюжета, но в них не разглядеть механику процесса. Когда в фильме занимаются сексом — без изысков, всегда в миссионерской позиции,— операторка Жанна Лапуари (работала с тем же Озоном, Валерией Бруни-Тедески и Полом Верхувеном, три раза номинировалась на премию «Сезар») держит в кадре крупный план лица Анны. В завязке, во время рутинного, исполненного как на автопилоте супружеского соития, героиня пересказывает мужу свои подростковые фантазии о зрелых мужчинах — наверное, успокаивая комплексы Пьера, который старше ее лет на пятнадцать. В сценах с Тео Анна не говорит почти ничего, а эффект избранного Брейя приема оказывается парадоксальным. Учитывая ситуацию в сюжете и то, как долго Брейя длит эти кадры с Анной и Тео, смотреть на такую эротику весьма некомфортно. Однако за те несколько минут, что мы наблюдаем один из актов в середине фильма, Тео почти совсем исчезает из кадра, а также из звуковой дорожки — его пыхтение становится едва заметным фоном, слышны только постанывания Анны. Содержанием эпизода оказывается напряжение между этим самым дискомфортом и редким в своей внимательности изображением женского наслаждения. Таково в двух словах и содержание всего фильма — не зря эта сцена, где происходит мало что нового в смысле драматургии, расположена ровно в середине его хронометража.
Снимая кино о вопросах морали, Брейя не становится моралисткой. Ее взгляд лишен осуждения — в этом ключевое отличие ремейка от «Королевы сердец» с ее более драматичным и однозначным финалом. Инцестуальный роман в «Запретной страсти» развивается естественно, как бы сам собой,— взглядами, жестами, недомолвками, прикосновениями. То, что параллельно со своими похождениями Анна работает как адвокат с девочками-подростками, испытавшими абьюз и насилие, говорит о ее лицемерии. Но Леа Дрюкер убедительно играет ее как женщину, которая ошиблась и сама не поняла, как это случилось. Ее взрослая, ответственная героиня, благополучно устроившая свою жизнь, в одночасье теряет контроль над ситуацией и оказывается совершенно растеряна: глупо улыбается, смотрит затуманенным взглядом и не находится с ответами на провокации Тео. Ее лицемерие — результат не злых намерений, не порочности, но слабости.
Что касается второго главного героя, то и в нем есть парадокс. В исполнении молодого Самюэля Киршера 18-летний Тео ведет себя даже более противно, чем средний «трудный подросток» из кино, но и его понять можно: юноша в семье почти бесправен, к нему не прислушиваются, отец ему не доверяет и уже к началу сюжета, кажется, готов поставить на Тео крест. В этой истории о том, откуда появляются скелеты в шкафах, Брейя показывает: о моральных нормах говорят как об абсолютных, но в жизни бывает всякое и даже вот такое, и не всегда получается назначить правых и виноватых. И еще более скандальный секрет, который раскрывается в последних сценах фильма: на самом деле все прекрасно это понимают.
В прокате с 7 декабря
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram