«Если вы считаете меня апологетом банковской системы, то глубоко ошибаетесь»

Председатель комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков рассказал "Ъ-Банку" о работе над совершенствованием российской финансовой системы и об ответах на вызовы времени.

«Жаловаться идут в основном по поводу внешних расчетов»

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Каково, с вашей точки зрения, общее состояние российской банковской системы?

— Если посмотреть на статистику — развивается очень успешно. Объем прибыли рекордный: ожидается больше 3 трлн руб. по итогам года, иногда даже критикуют и депутатов, и Центральный банк, и правительство за то, что столь благоприятные условия созданы для банков, что они даже в условиях санкций так зарабатывают. Но думаю, что это как раз показывает эффективность работы ЦБ и правительства, которые смогли предпринять шаги, позволившие нашей финансовой системе выдержать прессинг, санкционные ограничения. И продолжать активное внедрение новых цифровых технологий, которые как раз и позволяют эффективно оказывать банковские услуги, зарабатывать на этом.

— Эта рекордная прибыль с чем в основном связана, какова здесь роль регуляторных послаблений Центробанка?

— Прибыль растет прежде всего в связи с хорошими темпами роста кредитования — очевидно, что чем больше выдается кредитов, тем больше на них зарабатывается. Но, разумеется, и послабления Банка России играют роль, переоценка активов тоже ведет к росту прибыли.

— Тогда логичный вопрос: не пора ли отменять послабления?

— Постепенно Центробанк это делает и, кроме того, усиливает регуляторную нагрузку, например сдерживая потребительское кредитование.

— Каковы основные проблемы банков, на что они вам жалуются?

— Жаловаться идут в основном по поводу внешних расчетов. Все наши крупнейшие банки попали под санкции, и очевидно, что у них возникли сложности прежде всего в обслуживании внешнеторгового товарооборота. Даже банки дружественных стран зачастую неохотно и с задержками проводят платежи и расчеты, хотя формально никто их не обязывает чинить препятствия. Собственно, это сейчас в фокусе нашей работы — попытаться поспособствовать решению подобных проблем.

— А что в этом плане может сделать российский законодатель? И что делает?

— Мы открываем новые каналы. Например, по присутствию иностранных кредитных организаций в России. Сейчас, и всегда так было, у нас в стране работают только дочерние банки иностранных финансовых организаций — это российские юрлица. Теперь мы открываем доступ к такой работе и филиалам иностранных банков, причем мы уже получаем сигналы от иностранных банков из дружественных стран, что они готовы это делать, что они хотели бы проводить операции и взаимодействовать с российскими банками. Другое дело, что они дают понять, что одновременно они с удовольствием бы взяли на себя обслуживание российских компаний. Поэтому к данному вопросу надо подходить очень аккуратно, чтобы не навредить российским банкам. Стране нужна здоровая, независимая финансовая система.

Второе направление, в котором мы работаем для решения проблемы расчетов,— открытие корсчетов российских банков в иностранных. Уже внесены изменения в законодательство, которые позволили открывать корсчета малым банкам с базовой лицензией — этот процесс сейчас идет, хотя и не так просто, как хотелось бы, поскольку Запад оказывает давление в данном вопросе, всячески препятствует.

— И как вы намерены решать этот вопрос?

— Полагаю, что необходимо в рамках саммита БРИКС, который пройдет в следующем году в Казани, договориться о системе международных расчетов. Вполне возможно даже, что надо будет вообще создавать собственные принципы финансового взаимодействия и банковского регулирования, отказаться во многом от Базельского стандарта, перейти на те стандарты, которые мы считаем более приемлемыми для банков наших стран. Сохраняя при этом, конечно, базовые подходы: требования к достаточности капитала, к прозрачности банков. При этом мы, конечно, рассчитываем на цифровой рубль, который в 2025 году уже может стать валютой международных расчетов, и на цифровые финансовые активы. В ближайшее время мы внесем в Госдуму законопроект, который позволяет использовать ЦФА, обеспеченные, например, зерном или золотом, как средство расчетов на международном рынке.

«Прежняя банковская система управлялась на основе влияния банковской системы США»

— А «Базель» чем не устраивает и как его предполагается менять с учетом сохранения требований по капиталу и прозрачности?

— Пока все реальные планы изменений скорее косметические. Но надо будет внимательно посмотреть документы, все проанализировать, прежде чем говорить о подходах к фундаментальному изменению этого документа — как для России, так и для БРИКС в целом. В БРИКС вошло уже 11 стран, в том числе крупные. И очевидно, что формирование такой мощной коалиции должно привести к формированию новых правил работы банковской системы. Мы же понимаем, что прежняя банковская система в значительной степени управлялась, во-первых, на основе «Базеля», а во-вторых, на основе мощного влияния банковской системы США. И есть понимание, что это мощное влияние банковской системы США используется в политических целях.

— Если не ошибаюсь, крупнейшие мировые банки все-таки не американские, а китайские…

— Да, но китайские обслуживают товарные обороты и финансовые операции своих компаний, финансово-политического влияния в арабском и латиноамериканском мире они не имеют. А американцы заморозили счета наших банков, активы частных инвесторов, не замешанных в политике. Я, кстати, общаюсь с европейскими и американскими финансистами: прячут глаза, но при этом выполняют команды политиков. И сам факт блокировки валютных резервов России говорит, что политические риски большие могут возникать даже при использовании традиционных резервных валют, многие страны об этом задумались.

— Вы говорили, что возлагаете большие надежды на использование цифрового рубля в международных расчетах. Как это, да и в целом масштабное внедрение цифрового рубля, может сказаться на российской банковской системе? Не означает ли это существенного снижения остатков на расчетных счетах клиентов?

— Если вы считаете меня апологетом банковской системы, то глубоко ошибаетесь. Я сейчас говорю о финансовом рынке в целом и его развитии. И с этой точки зрения не важно, кто будет финансировать нашу экономику, наше население, решать задачи организации платежей и расчетов — условно говоря, рынок ценных бумаг или банки, если речь о финансировании. Пока у нас банковская система довлеет, именно благодаря ей решаются многие экономические задачи.

Но очевидно, что каждый этап развития, в том числе технологического, привносит новые элементы и в формы финансирования, и в инфраструктуру финансового рынка. Кроме того, в нынешней ситуации еще и санкционные ограничения стимулируют движение в сторону цифрового рубля и цифровых финансовых активов. Но и помимо этого фактора лично я, как автор законов о ЦФА и цифровом рубле, уверен, что настанет время, когда на смену банкам придут цифровые и информационные институты, которые будут выполнять функции управления финансовыми ресурсами, удовлетворять запросы населения и предприятий в данной сфере.

«Многие жалуются, что человеку пенсионного возраста легко получить кредит»

— Вы рассказали, на что жалуются банки. А на что жалуются пользователи банковских услуг, они санкции почувствовали?

— Как всегда, жалуются на высокие проценты по кредитам, но это нормально: покупатель всегда хочет купить дешевле. Каких-то специфических жалоб в связи с тем, что из-за санкций что-то изменилось, стало сложнее с финансированием, я не заметил. Наоборот, я получаю очень много жалоб от граждан на то, что банки слишком легко дают кредиты, причем тем людям, которым не надо бы так легко давать. И здесь, я согласен, есть большая проблема. Например, многие жалуются на то, что человеку пенсионного возраста сейчас очень легко получить кредит на довольно внушительную сумму, условно на 2 млн руб., без всяких вопросов, хотя, по мнению людей, у банка в такой ситуации как раз должны возникать вопросы.

— Вопросы — это проверить наличие и мотивацию?

— Да. Это крайне важно, особенно с учетом того, что с каждым годом мошенники работают все активнее и все изобретательнее, методы социальной инженерии совершенствуются. Мы пытаемся снимать остроту этих проблем законодательными мерами. Так, уже принят закон о создании на базе Центробанка специального подразделения ФинЦЕРТ, которое ведет базу данных по мошенникам и потенциальным мошенникам. И если какой-то человек хочет перевести деньги, банк обязан с этой базой свериться, проверить, на чей счет переводятся деньги, и, если получатель в черном списке, заблокировать перевод на два дня, запросить повторное подтверждение.

Что касается описанной ситуации, когда пожилой человек под влиянием мошенников берет крупный кредит, а потом у него выманивают эти деньги, на эту тему тоже есть законодательная инициатива: наш комитет внес в Госдуму законопроект, вводящий для таких ситуаций понятие доверенных лиц. Это некие третьи лица, например близкие родственники, у которых банк будет должен запросить подтверждение сделки кредитования перед переводом средств на счет заемщика.

В той же логике мы хотим принять закон о самозапрете кредитов. Многие граждане не берут кредиты, но при этом есть риск, что деньги с их счета могут быть сняты либо они сами переведут мошенникам, бывают и взломы банковских ИТ-систем, не говоря уже о личных гаджетах. Поэтому, с одной стороны, надо повышать требования к информационным системам банков, создать, возможно, коллективный институт защиты финансовых структур. Но в то же время, чтобы гражданин мог быть более спокойным, мы подготовили законопроект, который позволяет ему установить самозапрет на получение кредита. В таком случае если кто-то получит кредит по его данным и выведет деньги, то банк будет обязан возместить ему ущерб. Это будет работать и в тех случаях, когда пожилых людей провоцируют на получение кредитов и перевод денег в пользу мошенников: снятие самозапрета будет происходить только через два дня после подачи соответствующего заявления — будет время подумать.

«В работе четыре законопроекта, связанных с криптовалютами»

— Если говорить о финансовом рынке в целом, какие законодательные новации планируются?

— Работаем над принятием нового законодательства, регулирующего индивидуальные инвестиционные счета (ИИС). Сейчас есть ИИС двух типов: первого и второго. Они довольно краткосрочные, средства можно выводить без потери налоговых льгот через три года после открытия счета, но на практике люди часто заводят реальные средства на такой счет в последний год, получают налоговый вычет и закрывают ИИС. То есть реально это краткосрочные инвестиции. С 2024 года ИИС-1 и ИИС-2 открываться не будут, их заменят ИИС третьего типа. В них минимальный срок владения счетом для получения налоговых льгот будет расширен до пяти лет, но зато можно будет совмещать оба типа налоговых вычетов, характерных для ИИС-1 и ИИС-2 соответственно: по компенсации НДФЛ на годовой объем инвестиций до 400 тыс. руб. в год и по освобождению от налогообложения, полученного за время действия счета инвестиционного дохода. Причем по второму типу вычета лимит на общую сумму учитываемых при расчете льгот инвестиций будет резко увеличен — с 1 млн до 30 млн руб.

— Говорили еще о введении для ИИС-3 системы гарантирования, аналогичной той, что действует для банковских вкладов.

— Это пока не принято. Но такие предложения есть, они обсуждаются.

Еще одно важное направление — криптовалюта: у нас в работе сейчас четыре законопроекта, которые связаны с регулированием этого сегмента. Первый касается майнинга, второй — экспериментально-правового режима для обращения криптовалют, остальные два — соответствующие поправки к административному и уголовному законодательству. Мы считаем, что это очень важная тема, поскольку объемы данного рынка составляют уже сотни миллиардов рублей и довольно странно, что он, по сути, находится вне правового поля. Отмечу, что сами майнеры и криптовалютчики к нам обращаются и просят ввести нормальное регулирование, чтобы люди в погонах не мучили их постоянными проверками и не создавали проблем в бизнесе.

— Тут, условно говоря, есть два пути: отдельное регулирование для этого класса активов либо признание их имуществом.

— Пока мы идем по пути введения отдельного регулирования для криптоактивов, такой законопроект подготовлен. Я думаю, что, опираясь на него, мы в ходе дискуссии решим, как лучше.

— В некоторых странах криптовалюту признают расчетным средством. Это планируется сделать у нас?

— Нет, не планируется. Но такие нормы могут быть приняты для расчетов за пределами страны, для внешнеэкономической деятельности, такая возможность предусмотрена в законопроекте.

— Это составит в данном плане конкуренцию цифровому рублю? И что будет выгоднее участникам ВЭД — цифровой рубль или криптовалюта?

— Они сами будут решать. При этом нужно учитывать, что в качестве валюты для внешних расчетов мы хотим разрешить использовать не только цифровой рубль, но и цифровые финансовые активы, так что выбор у экспортеров и импортеров будет довольно широкий.

Беседовал Петр Рушайло