Непростые настали имена
Как ушедшие из РФ компании защищают в стране свои марки
Как выяснил “Ъ”, к концу года в российской практике сложились новые подходы к вопросам защиты интеллектуальной собственности иностранных правообладателей. Популярные после начала военных действий аргументы о недружественном происхождении владельцев суды больше не поддерживают, но появились новые доводы — об уходе из РФ. На фоне этого растет число исков местного бизнеса, пытающегося отменить охрану в стране известных брендов, чтобы затем их использовать. Иностранцы пытаются сопротивляться, даже если больше не работают в стране. Юристы ожидают роста числа споров и шансов россиян на победу, поскольку все более актуальным становится условие неиспользования бренда в течение трех лет.
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Несмотря на активно декларируемый уход иностранных компаний из России, число рассмотренных судами дел с их участием, по данным судебного департамента при Верховном суде РФ, в первом полугодии выросло на 65% год к году, до 10 957 дел. За весь 2022 год суды рассмотрели 15 040 таких споров.
По наблюдениям юристов, специализирующихся на IP-спорах (споры о правах на интеллектуальную собственность), количество таких дел с участием иностранных правообладателей в российских судах за последние год-полтора также существенно увеличилось. Глава дирекции Vegas Lex Кирилл Никитин говорит о «кратном росте исков» к зарубежным компаниям. Увеличение числа дел с иностранцами в сфере IP подтверждает и глава практики по интеллектуальной собственности юрфирмы Birch Legal Екатерина Тиллинг. Причем, по ее оценкам, иностранные предприятия стали чаще выступать ответчиками по таким делам.
«В основном это связано с исками российских компаний, направленными на прекращение охраны в РФ товарных знаков иностранных правообладателей»,— говорит госпожа Тиллинг.
Еще часть споров, добавляет Кирилл Никитин, касается взыскания убытков с иностранных лиц, «вызванных неправомерным прекращением предоставления прав на результаты их интеллектуальной деятельности». Речь идет о случаях, когда иностранцы отказались исполнять ранее заключенные с российскими предприятиями договоры на использование ИС.
Официальной статистики о количестве дел о защите ИС с участием иностранцев в арбитражных судах не ведется. Вместе с тем статистика Суда по интеллектуальным правам (СИП) за первую половину 2023 года показывает небольшое сокращение общего числа рассмотренных им споров — на 98 по сравнению с первым полугодием 2022 года, до 545 дел.
Данные СИП не позволяют точно оценить количество дел с участием иностранцев, уточняет господин Никитин. «Зачастую стороной спора выступают представительства иностранных компаний, зарегистрированные в качестве российских юрлиц, и в статистике они учитываются как отечественные компании»,— говорит он. К тому же ряд споров, например дела о взыскании убытков в связи с нарушением чужих исключительных прав, не попадают в статистику СИП, так как рассматриваются арбитражными судами, уточняет господин Никитин.
Дело о дружбе и недружбе
Практика по таким спорам изменилась за полтора года, прошедшие после начала военных действий. Если в первые месяцы суды, особенно первой инстанции, нередко поддерживали «доводы о недружественности», отказывая иностранным компаниям в защите их прав (см. “Ъ” от 14 марта 2022 года), то к концу 2023 года сложилась достаточно единообразная практика об отклонении подобных аргументов.
Сейчас российские суды не учитывают «недружественность» юрисдикции правообладателя, рассматривая споры по интеллектуальной собственности «беспристрастно и в соответствии с действующим законодательством», утверждает управляющий партнер адвокатского бюро «Интеллектуальный капитал» Роман Скляр. В качестве примера он приводит дело по иску британской 3D Sparrow Group Ltd, требовавшей компенсацию с ИП Елены Хабибовой из-за нарушения прав на персонажа Буба.
Предпринимательница просила отклонить требования, поскольку истец является «иностранным юридическим лицом недружественного (враждебного) государства, которое стремится уничтожить экономику России», а в случае взыскания компенсации деньги могут пойти на «закупку оружия и боеприпасов и наем военных наемников». Но 3D Sparrow выиграла: суд пояснил, что в РФ обеспечивается «равная охрана интеллектуальной собственности», а Конституция гарантирует судебную защиту «каждому, а не только гражданам и юрлицам РФ».
Зарубежные правообладатели, со своей стороны, иногда сами ссылаются на введение антироссийских санкций своей страной. Такие доводы, например, заявлялись в ходе дела по искам структур объединенной киносети «Формула кино» и «Синема Парк» к канадской IMAX — разработчику систем для съемки и проецирования картинки в большом формате (см. “Ъ” от 1 ноября 2022 года). Истец требовал обязать IMAX исполнять договоры, разрешающие российской компании и дальше использовать товарные знаки ответчика, а также продолжить техническое обслуживание оборудования (систем проецирования и звука, экрана и программного обеспечения для демонстрации фильмов).
IMAX ссылалась, в частности, на антироссийские санкции ЕС, Канады и США, утверждая, что действия госорганов представляют собой форс-мажор, то есть «непредвиденные события, которые находятся вне контроля» компании. Арбитражный суд Москвы, однако, счет, что санкции «не могут выступать в качестве основания для нарушения прав российского юридического лица, поскольку противоречат публичному порядку РФ», отмечает господин Скляр. В итоге суд обязал IMAX исполнять договоры, заключенные с юрлицами киносети.
Но поведение иностранных правообладателей все же влияет на их защиту.
Нередко судьи учитывают, как именно компания покинула РФ — от того, прекращена работа полностью, приостановлена или сокращена, может зависеть исход спора, говорит Екатерина Тиллинг.
Например, в деле по иску американской The Gillette Company ответчик, зарегистрировавший на себя ряд товарных знаков Fusion, ссылался на уход компании с российского рынка и отсутствие у истца реальной заинтересованности в использовании этого бренда. Но Gillette Company заявила, что такие утверждения не соответствуют действительности — компания сократила инвестиции в стране, но ее товары по-прежнему продаются в РФ. «В июне иск Gillette об отмене правовой охраны знаков ответчика был частично удовлетворен»,— отмечает юрист.
Риски бездействия
Свои права в российских судах отстаивают многие иностранные компании, даже формально покинувшие страну. «Если смотреть на товарные категории, то лидеры по контрафакту — товары для детей. В этой категории в основном нарушаются права на персонажей известных анимационных фильмов и игр»,— отмечает старший юрист юрфирмы «Косенков и Суворов» Мария Першонкова. Так, с июля 2022 года по октябрь 2023 года, по подсчетам юриста юрфирмы Patentus Дениса Кудрявцева, только от Entertainment One UK Limited («Свинка Пеппа») в судах было зарегистрировано 1625 исков, а от Rovio Entertainment Corporation («Angry Birds») — 1605 исков. Обе компании активно защищали свои права в РФ и до февраля 2022 года.
Но появляются и новые иностранные игроки. Например, с июля 2023 года свою интеллектуальную собственность в РФ стала защищать кипрская Slimao Limited — обладатель прав на видеоигру «Atomic Heart» (вышла в России только в феврале 2023 года). «К октябрю зарегистрировано 46 исков от Slimao, по некоторым уже вынесены решения о привлечении нарушителей к ответственности»,— уточняет господин Кудрявцев. Еще одним новым, но уже активным истцом, говорит госпожа Першонкова, стал испанский производитель кукол IMC Toys.
Те иностранные компании, которые сами не инициируют споры, продолжают защищать портфель своей ИС другими способами.
«В частности, противодействуют спекулятивным попыткам других лиц зарегистрировать созвучные товарные знаки»,— рассказывает член лицензионного комитета Ассоциации предприятий индустрии детских товаров Роман Лукьянов.
Господин Лукьянов поясняет, что производители потребительских товаров «пытаются не допустить утраты контроля» над своей ИС в России. В противном случае, по словам эксперта, объем контрафакта может вырасти на рынках и других государств: «Есть риск, что РФ станет удобной юрисдикцией для транзита контрафакта в другие страны, тем более что даже с учетом санкций она сохраняет логистическую значимость».
Кроме того, отмечает старший юрист практики по борьбе с контрафактом и серым импортом Semenov & Pevzner Карина Скоморохова, для многих зарубежных компаний до сих пор важен «лояльный и внушительный по географии» российский рынок, «их действия направлены на то, чтобы потребитель не ассоциировал продукцию с подделками и не терял доверие к бренду».
В недавней практике есть случай, когда иностранная компания прибегала к «стратегии бездействия» и из-за этого теряла охрану товарного знака, указывает Екатерина Тиллинг.
Так, в октябре 2022 года СИП по заявлению гонконгской Smart International Distribution Limited отменил правовую охрану бренда Xiaomi в РФ в отношении посуды, неэлектрических блендеров и ряда других домашних и кухонных приспособлений. «Представители Xiaomi в судебном заседании утверждали, что они не были уполномочены самостоятельно собирать доказательства. Суд же отметил, что иностранная компания сознательно избрала такую линию защиты, а представители не могли не понимать последствий уклонения от доказывания использования спорного товарного знака»,— рассказывает госпожа Тиллинг.
То, что не все зарубежные правообладатели, столкнувшиеся с проблемами, предпочитают инициировать судебные тяжбы, госпожа Скоморохова объясняет их нежеланием сталкиваться с ответными исками о прекращении регистрации товарных знаков или же обращением российских компаний в Минпромторг РФ с требованием включить товары в перечень разрешенных к параллельному импорту.
Также у иностранных правообладателей остаются административные инструменты защиты — поддержание имеющихся и внесение новых данных в таможенный реестр объектов интеллектуальной собственности (ТРОИС), позволяющий выявлять неавторизованный ввоз товаров в РФ.
Причем механизмом пользуются и некоторые из фирм, которые объявили об уходе с российского рынка, например Adidas, говорит Денис Кудрявцев. «Благодаря этому органы обращают более пристальное внимание на перемещаемые через границу товары. В спорах о привлечении поставщиков контрафакта к ответственности Adidas привлекается в качестве третьего лица»,— отмечает он.
Среди недавних писем ФТС, информирующих о внесении новых объектов интеллектуальной собственности в ТРОИС, можно обнаружить письма, касающиеся товарных знаков Gillette, Oral-B, Pantene и Ariel, добавляет госпожа Першонкова.
Защищенного три года ждут
Юристы ожидают продолжения роста числа попыток российских лиц аннулировать правовую охрану иностранных брендов. Екатерина Тиллинг объясняет, что по ст. 1486 Гражданского кодекса РФ (ГК) неиспользование товарного знака на протяжении трех лет считается основанием для прекращения охраны. Снятие охраны позволяет желающим зарегистрировать знак за собой.
Риски в первую очередь возникают для компаний, которые ушли с российского рынка. «Чем ближе дата окончания срока неиспользования товарных знаков компаний, которые приостановили или прекратили деятельность на территории РФ, тем больше подобных исков о досрочном прекращении охраны мы увидим»,— полагает госпожа Тиллинг.
Чтобы иск был отклонен, иностранному правообладателю нужно доказать, что спорный знак использовался им в России «самостоятельно или под контролем», уточняет Екатерина Тиллинг.
В подтверждение необходимо представить доказательства — это могут быть, например, дистрибуторские договоры, накладные, акты с подрядчиками, уточняет юрист.
Если у правообладателей не будет доказательств использования их товарных знаков в РФ или же возможности доказать такое использование, поясняет госпожа Тиллинг, им «остается полагаться на Роспатент, который вправе отказать в регистрации по заявкам, паразитирующим на известных брендах». Это правило записано в п. 3 ст. 1483 ГК — согласно ему, в России не допускается регистрация в качестве товарных знаков обозначений, которые «являются ложными или способными ввести в заблуждение потребителя относительно товара, его изготовителя или места производства».
Перспективы рассмотрения Роспатентом заявок, похожих на известные иностранные бренды, в том числе принадлежащие ушедшим из РФ компаниям, волнуют и зарубежных юристов. Например, в исследовании, опубликованном в январе 2023 года в журнале Journal of Intellectual Property Law & Practice, Ирен Калболи из юридической школы Техасского университета A&M и Вера Севастьянова из Шведской высшей школы экономики Hanken полагают, что Роспатент должен будет устанавливать факт известности исходя из «вторичного рынка, продаж параллельно импортированных товаров и роли брендов в общем культурном наследии» — вне зависимости от того, идет ли речь об «официальных» продажах или нет.
В тех случаях, когда дело дойдет до суда, правообладатели могут ссылаться на то, что в условиях параллельного импорта бренды фактически используются в России для целей маркетинга, пишут авторы исследования. В своем анализе они приходят к выводу, что РФ, «кажется, пока что намерена следовать международным обязательствам», а заверения Роспатента говорят о готовности противостоять всплеску «паразитических и оппортунистских заявок на товарные знаки».
Впрочем, их оптимизм разделяют не все. Ольга Гургула из юридической школы Лондонского университета Брунеля в публикации для того же журнала считает, что российские власти уже фактически нарушили свои обязательства в части защиты зарубежной ИС тем, что разрешили параллельный импорт для ряда товаров, а также обнулили компенсацию за принудительное лицензирование правообладателям из недружественных стран.
Несмотря на разные оценки текущей ситуации, зарубежные юристы сходятся в том, что «верховенство закона в России значительно ослабло». В будущем, как пишут авторы январского исследования, этот фактор может «привести к непредсказуемости на самых разных уровнях, от прав человека до коммерческой практики», поэтому насчет будущего защиты иностранной ИС в России «невозможно располагать какой-либо уверенностью».