Два союза — одно мнение

протокол

Вчера президент России Владимир Путин встретился с юристами России, а также с российскими юристами и принял участие в их объединительном съезде. С подробностями — специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.

Вчера в Колонном зале Дома союзов было празднично и дорого. Речь не о цене кофе в буфете. Речь о людях, которые пришли в Дом союзов.

Вот он идет мимо, делегат учредительного съезда Ассоциации юристов России,— сразу с двумя телефонами Vertu в руках и с неприличным загаром на принципиально немужественном лице. Кто он, этот делегат? Прокурор или адвокат? Юрисконсульт, быть может? И он рассеянно здоровается с тобой — только потому, что думает, будто ты его узнал. И в самом деле, его нельзя не узнать. Его видно с первого взгляда: это успешный юрист новой России. Такой и России-то пока еще нет. А он уже есть, и пришел на свой съезд, и снисходительно просит буфетчицу сделать двойной эспрессо. И она уже снисходительно ему отвечает, что у нее две руки и две ноги, а не четыре и что сначала она деньги посчитает. И тогда он, презрительно улыбнувшись, уходит в зал ждать президента России.

Таких делегатов на съезде было довольно много (и буфетчиц тоже). Но видел я здесь же и юристов советской научной школы. Эти люди в буфете не теряли терпения и ласково что-то убаюкивающее втолковывали буфетчице, пока она, потеряв терпение, не делала им вместо двойного эспрессо простой чай. А они были ей благодарны.

Собравшись в зале, делегаты назвали свой съезд учредительным, хотя им следовало назвать его, конечно, объединительным. Из двух организаций, Российского союза юристов и Союза юристов России, они делали одну — Ассоциацию юристов России. Освятить это мероприятие своим присутствием должен был президент России. Это подразумевалось, об этом знали все, но все избегали говорить об этом вслух.

Открыл работу съезда виднейший советский правовед академик Владимир Кудрявцев. Он сначала недоумевал, почему именно ему доверили эту высокую миссию — назвать поименно членов президиума: советника президента России по правовым вопросам Вениамина Яковлева, первого вице-премьера России Дмитрия Медведева, директора Российской юридической академии Олега Кутафина, председателя Конституционного суда Валерия Зорькина, председателя Счетной палаты России Сергея Степашина... Но потом академик нашел причину:

Академик Кудрявцев объяснил еще одну очень важную вещь: зачем все эти люди собрались в этом зале. У юристов, по его словам, два предназначения: укреплять власть и создавать гражданское общество. Этим вообще-то занимаются принципиально разные группы юристов. И обе они сидят в этом зале.

— Первая часть юристов укрепляет власть. Эти люди работают в суде и прокуратуре. Вторая часть занимается гражданским обществом. Это юрконсульты и адвокаты. Мы в нашей ассоциации будем помогать усилению и того, и другого.

Мне казалось, что миссия, сформулированная таким образом, в нашей стране принципиально невыполнима. Но, к счастью, меня тут никто не спрашивал. Иначе, если бы кого-то здесь интересовали такие подробности, Ассоциацию юристов России так никто бы до сих пор и не создал. И президенту России в этот день некуда было бы приехать.

— У кого есть возражения против списка членов президиума? — спросил академик Кудрявцев.

В зале раздался дружный смех. Юристы (как из одной, так и из другой группы) слишком хорошо понимали, что против этого списка возражать не стоит. Одно только предположение о том, что их может кто-то из списка не устроить, заставило их так нервно веселиться.

С короткой зажигательной речью перед собравшимися выступил председатель Счетной палаты Сергей Степашин. Он тоже счел необходимым объяснить присутствующим, что происходит в этом зале.

— Фактически мы все сейчас находимся на передовой,— сказал он,— обеспечивая контакт граждан с властью.

То есть он подтвердил мои худшие предположения: да, такой контакт — всегда война.

— Многие у нас думают, что закон защищает только богатых,— продолжил господин Степашин.— Надо менять это, и начинать надо с себя.

Я с сожалением вспомнил про загорелого обладателя двух телефонов Vertu. Мне было бы почему-то немного жаль, если бы он начал с себя. (Он и так казался таким беззащитным перед той буфетчицей.)

— К юристам, врачам и журналистам общество вообще предъявляет повышенные моральные требования,— заявил господин Степашин, и мне, как журналисту, было, не скрою, приятно оказаться в такой компании.— Один достаточно известный юрист, получив диплом в Санкт-Петербурге (все посмотрели на пустующее кресло в президиуме.— А. К.), Владимир Ильич Ленин говорил: "Юристов надо брать ежовыми рукавицами... ибо эта интеллигентская сволочь часто паскудничает".

— Сейчас другие времена,— успокоил господин Степашин.— Но, полагаю, заветы Ильича надо помнить.

Шум в зале. Впрочем, вряд ли кто-то из присутствующих нуждался в такого рода напоминании (это подтверждала реакция на список членов президиума).

Олег Кутафин, который вел заседание, после этих слов предложил проголосовать за создание Ассоциации юристов России. Против снова никого не оказалось. Никто в зале и не воздержался. Те, кто был против или воздержался, в этот зал вчера не пришли.

Олег Кутафин не спеша делился своими мыслями по поводу задач, стоящих перед Ассоциацией юристов России. Она, по его мнению, должна быть профсоюзом для юристов.

— Вот был Союз юристов России и Российский союз юристов,— сказал он.— И некоторые наши юристы были членами обоих союзов — только потому, что не хотели никого обижать.

Олег Кутафин говорил, явно никуда не торопясь. У него было время: президент так пока и не подъехал. Его уже вышли встречать господин Яковлев и еще кто-то из членов президиума.

— Есть мнение,— продолжал господин Кутафин,— что правозащитник — это человек, который должен бороться с любым режимом, потому что иначе не дадут грантов. А на самом деле он должен просто защищать права человека — вместе с государством. Так что одной из задач нашей организации будет правозащитная деятельность.

Несколько юристов в зале засмеялись — похоже, увы, снова невпопад. Ведь им тоже предстоит этим заниматься.

— Я думаю, мы, чтобы не прерывать очередного оратора (на тот случай, видимо, если вдруг войдет президент.— А. К.), мы посидим спокойно несколько минут,— сказал Олег Кутафин.— Я могу пояснить: проблема в том, что Вениамин Яковлев, который должен выступать, сейчас при деле (встречает президента.— А. К.). Так что посидим. И вам легче теперь будет задуматься о том, что вам теперь дальше делать.

Юристы не успели задуматься, как в зал вошел сначала еще один юрист (первый вице-премьер правительства России Дмитрий Медведев), а потом и другой (президент России Владимир Путин).

— Полагаю, что стремление профессионалов объединиться вполне логично, закономерно, объективно...— перечислил господин Путин весь синонимический ряд из словаря господина Ожегова.— Невзирая на старую, всем нам хорошо известную поговорку "Там, где два юриста,— три мнения", думаю, что не только... несмотря на это... а может, как раз в силу того, что она в значительной степени справедлива...

Тут он остановился в задумчивости — и, как ни странно, решил вообще не продолжать эту мысль. Наверное, она ему разонравилась.

Владимир Путин перешел к тому, что в России "уже появилась еще одна организация, способная вырабатывать консолидированную позицию по ключевым вопросам развития общества. И тем самым будет содействовать процессам становления правового государства, развитию лучших отечественных традиций юриспруденции".

Я задумался о том, что если еще одна такая организация — это так хорошо, то зачем было ликвидировать ради ее создания две точно такие же, и не нашел ответа. Ведь пока было похоже, что чем больше таких организаций, тем лучше.

— Юристы могли бы быть в авангарде развития системы правового образования и просвещения...— говорил президент.— Обеспечивать правовыми средствами общенациональные интересы страны... Вести постоянный мониторинг правоприменительной практики...

Так. У меня постепенно появлялась своя версия необходимости создавать единую Ассоциацию юристов России. Понятно, что теперь можно будет всем сказать (кто спросит), что у нас есть хорошая некоммерческая организация, отвечающая за все эти вопросы. И это не правозащитники из плохих некоммерческих организаций. И ее нельзя недооценивать, потому что на ее учредительный съезд приезжал президент России.

После президента слово получил его советник Вениамин Яковлев. Он вспомнил, что в этом же зале в июне 1989 года проходил первый съезд Союза юристов СССР. Вениамин Яковлев обратил внимание на то, что первый председатель этого союза и сейчас сидит в зале (словно никуда и не отлучался все это время). Господин Яковлев с чувством вспоминал это славное время.

Некоторое время юристы в прениях делились с президентом России своей болью. Я точно знаю, что они делились именно с ним, а не с коллегами, потому что обращались они именно к нему, по имени-отчеству. Он в это время занимался непростым делом. Закрывшись от делегатов листком из блокнота, он бил пальцем по колпачку шариковой ручки, лежащему на столе, и тот взлетал в воздух. Господин Путин ловил колпачок, клал его на стол — и снова бил по нему пальцем. И так он сделал в общей сложности раз 20 подряд. Был он при этом крайне сосредоточен.

— Я испытывал чувство внутреннего раздвоения,— с болью говорил тем временем декан юрфака МГУ имени Ломоносова Александр Голиченков,— являясь членом обоих союзов юристов и даже их руководящих органов; чувство внутренней шизофрении, как называл это один мой товарищ (видимо, не состоящий ни в одном руководящем органе.— А. К.).

Адвокат Анатолий Кучерена тоже расстраивался, что, когда было два союза, ему часто задавали вопрос: куда вступать?

По причине своей молодости они, в отличие от, например, Александра Голиченкова, не понимали, что вступить следует в оба союза, а лучше всего не ограничиваться и этим.

Председатель Международного союза юристов Анатолий Трепов уже без обиняков заявил, что главная задача новой организации — "помочь президенту!". Он пожелал ассоциации как можно скорее влиться в состав его Международного союза, чем еще раз (видимо, в последний) вызвал оживление в зале. Первый раз за это утро хоть кто-то поставил под сомнение уже заоблачно, казалось, высокий статус новой организации.

— Ну что,— сказал Олег Кутафин,— хорошие мысли уже высказаны, пора предоставить слово Владимиру Владимировичу Путину!

Господин Путин, кажется, не обиделся на то, что здесь уверены, что у него хороших мыслей быть не может, и выступил перед собравшимися с философской речью.

— Это только на первый взгляд,— задумчиво говорил он,— юридическая наука такая поверхностная. Можно там что-то полистать, почитать — вроде уже и в курсе всех проблем, вроде уже и юрист... На самом деле настоящий юрист — это человек с философским взглядом и в то же время с огромным количеством фактического материала в той области, в которой он специализируется! И такой человек никогда не будет какой-то фразеологической трескотней прикрывать отсутствие этих взглядов! Но добиться этого качества мы можем только совместно... Между тем за последние 10-15 лет у нас резко упало качество практически во всех сферах государственной деятельности. И юридическая деятельность не исключение... Но вместе с тем...

Через две минуты президент, наговорившись перед делегатами, уже вышел из зала. Я остался и слышал, как они еще какое-то время обсуждали происшедшее с ними в этот исторический день, а потом Олег Кутафин поставил было на голосование проект устава новой организации. Но тут поднял руку и попросил слова юрист Сергей Бабурин. Он пошел было к трибуне, но тут Олег Кутафин сказал ему: