раритет
24 и 25 декабря в Донецком театре оперы и балета прошла премьера оперы Константина Данькевича "Богдан Хмельницкий". За возрождением музыкального раритета советских времен следила АННА ВЕСЕЛОВСКАЯ.
В конце 1930-х годов пьеса Александра Корнейчука на хрестоматийный сюжет из украинской истории триумфально обошла десятки сцен Советского Союза. Затем многостраничный опус попал на оперную сцену, но к этому времени пьеса Корнейчука идеологически устарела. Показанный в 1951 году в рамках декады украинского искусства в Москве спектакль Киевской оперы "Богдан Хмельницкий" был разгромлен газетой "Правда" и отправлен на доработку. Спасать украинско-российскую дружбу — постановка готовилась к торжествам по случаю 300-летия воссоединения Украины с Россией — поручили ученику Леся Курбаса Марьяну Крушельницкому, некогда ставившему этот монументальный текст на драматической сцене в Харькове.
Нынешняя, третья редакция "Богдана Хмельницкого" сильно отличается от первой, содержавшей крепкий антипольский фермент, и второй, патологически дружбоносной. Богдан Хмельницкий в этой постановке — великий полководец, мудрый политик и отец нации. Вместо пролога 1953 года появился новый эпилог, скомпонованный Евгением Станковичем, исчезли все польские сцены, а мелодичная ария Богдана Хмельницкого перед походом на Желтые Воды из второго действия стала центральным моментом спектакля.
Наверное, трудно поспорить с тем, что появление оперы "Богдан Хмельницкий" в Донецке в 2005 году — это скорее идеологический и политический жест, а не самодостаточная культурная акция. В большинстве оперных театров страны капитальные вложения в новые постановки крайне редки и делаются в расчете на зрительский успех, реальную кассу и гастроли по европейским провинциям. Ничего такого донецкий "Богдан Хмельницкий" гарантировать, увы, не может.
Монументальное полотно взялась воплощать общенациональная бригада постановщиков: директор Донецкой оперы Василий Рябенький с дирижером-постановщиком Василием Василенко, киевлянин, автор нескольких президентских шоу Василий Вовкун, художники из Львова братья Рындзаки и Оксана Зинченко, балетмейстер из Кировограда Виктор Похиленко и даже представитель украинской диаспоры — солист Вашингтонской оперы Стефан Пьятничко.
Самыми убедительными и весомыми кажутся львовский и кировоградский взносы. Сценография сообразована с требованиями оперного искусства и разрабатывалась как своеобразная реминисценция барочной картины "Богдан Хмельницкий с полками", долгое время хранившейся в церкви Чигирина. Использованный художниками принцип диорамы плавно соединил приподнятый в глубине пандусом сцены ландшафт и живопись задника, стилизованную под старинную литографию карты украинских земель с местами важнейших битв. В едином историко-символическом пространстве дымят этнографически точно воспроизведенные казацкие курени, оживает, вспыхивая пожарищами боев, карта Украины и картинно уходят сражаться полки.
Публицистичность донецкой версии "Богдана Хмельницкого", почти сводящую к нулю необходимость размышлять над катастрофическими изломами отечественной истории, усилила и постановка танцевальных номеров. Очевидно, Виктору Похиленко, который из боевых казацких плясок создал кульминационную сцену боя под Желтыми Водами, пригодились традиции уникальной школы украинской хореографии кировоградца Анатолия Кривохижи.
Оживление исторических и символических картин стало основным постановочным новшеством Василия Вовкуна. Организовывать сцены, проходящие без участия хора, режиссер предоставил самим исполнителям. Те получили возможность, например, несколько раз пройтись вокруг стола, постоять на возвышении и нежно пообнимать друг друга, как в диалоге Наталки и Петро.
Маэстро Василенко так ловко руководил всем и вся, что сокращение разрыва в два такта между оркестром и солистами в первом действии до одного такта в последнем казалось крупным успехом. Впрочем, среди солистов действительно нашлись хорошие исполнители: Виталий Дудкин (партия Богуна), Юрий Олексийчук (Кривонос) и Татьяна Саввина (Соломия) порадовали меломанов чистотой и точностью исполнения. Заморскому премьеру Стефану Пьятничко, пытавшемуся насытить свое выступление дополнительным драматизмом, вряд ли удалось удивить публику, зато Валерий Куркчи, певший практически всю партию дьяка Гаврилы изрядно фальшивя, сумел поразить слушателей по-настоящему.
Скорее всего, нечасто звучащая в Донецке украинская опера не станет гвоздем репертуара театра. В одночасье это не по силам никому: ни общенациональному творческому десанту, ни политической конъюнктуре, ни предвыборной лихорадке. В самом деле, ни в одном другом оперном театре мира не отыскать расчетов и планов на успех, замешанных на политике, а не на творчестве и зрительском интересе.