Кто хочет стать триллионером

Сто лет назад банкноту достоинством в один доллар США в Германии можно было поменять на тачку, полную местных бумажных денег на общую сумму почти 4,5 триллиона марок. У катастрофической гиперинфляции 1923 года в Германии было много причин. «Деньги» попытались назвать их все.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

По законам военного времени

До Первой мировой войны Германия была одной из ведущих экономик мира. Британский экономист Ангус Мэддисон в своей работе «Контуры мировой экономики в 1–2030 гг.» ставит Германскую империю на третье место в мире и первое в Европе по размеру ВВП по ситуации на 1913 год. Германская марка была твердой валютой. Ее курс по отношению к доллару находился на уровне около 4,2 марки за доллар. За последующее десятилетие марка подешевела примерно в 1 000 000 000 000 раз. Что же произошло?

Предпосылки инфляции, а затем и гиперинфляции в Германии были заложены еще во время Первой мировой войны. Война началась 28 июля 1914 года, а уже 4 августа в Германской империи был принят ряд законов, изменивших банковскую систему страны. Рейхсбанк отменил правило, являющееся основой золотого стандарта: запретил банкам обмен банкнот на золото. Еще один закон позволял Рейхсбанку учитывать не только векселя коммерческих банков, но и казначейские векселя. Это предоставляло ему возможность выступать в качестве кредитора последней инстанции и печатать новые деньги для покрытия финансовых потребностей правительства. Третий закон отменял налог на находящиеся в обращении банкноты, если их количество превышает установленный лимит (закон от 14 марта 1875 года предусматривал эмиссию банкнот на сумму, которая не должна была превышать более чем в три раза их обеспечение золотом и иностранной валютой). При этом сам закон 1875 года остался в силе, но его удалось окончательно обойти с помощью нового четвертого закона — о создании имперских ссудных касс. Эти кассы выдавали ссуды частным лицам, компаниям и местным органам власти свидетельствами (билетами), которые принимались всеми государственными учреждениями по номиналу. Билеты ссудных касс были приравнены к золоту в качестве обеспечения банкнот, что намного увеличило эмиссионные возможности Рейхсбанка. Обороты ссудных касс уже в 1914 году составляли 4,7 млрд марок, а в 1918 году достигли 91,7 млрд марок. При этом формально считалось, что германская марка по-прежнему привязана к золоту. Следовательно, ей можно доверять.

Война стоила Германии дорого. Американский историк Роджер Чикеринг в книге «Имперская Германия и Великая война. 1914–1918» приводит следующие цифры. Только военные расходы федерального бюджета за время войны составили около 150 млрд марок, что более чем в десять раз превышает весь бюджет довоенного времени. Местные органы власти частично брали на себя выплату пенсий семьям погибших и раненым воинам, а также должны были оказывать финансовую помощь малообеспеченным жителям (к концу военных действий в эту категорию попадал каждый второй немец).

Было два основных варианта покрывать расходы на войну — за счет налогов или за счет займов. Идея введения новых налогов была крайне непопулярна. Против этого выступал, в частности, секретарь имперского казначейства (министр финансов) Карл Хельферих. Он утверждал, что население и без того несет большие тяготы и введение нового налога нанесет ущерб моральному духу нации. Кроме того, в Германии не существовало общегосударственной налоговой службы, федеральная казна традиционно наполнялась за счет акцизов и таможенных платежей. Только в 1916 году был фактически введен федеральный налог со «сверхприбылей» компаний, выполняющих военные заказы. Первоначально он считался одноразовым сбором, но в 1917 и 1918 годах его повторили. Затем стали появляться или возрастать и другие налоги, сборы, акцизы — на недвижимость, табак, чай, пиво, вино, уголь, железнодорожные перевозки.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Германия испытывала серьезные трудности с доступом к мировым финансовым рынкам. Банки США предпочитали предоставлять кредиты странам Антанты. С 1914 по 1917 год лишь частные немецкие предприятия сумели получить в США кредиты на общую сумму $35 млн.

За счет распродажи иностранных ценных бумаг на Нью-Йоркской фондовой бирже в 1915–1916 годах (до вступления Соединенных Штатов в войну), торговли ценными бумагами на фондовых рынках и экспорта золота Рейхсбанк сумел заработать около 5 млрд марок.

Девять внутренних займов принесли в казну гораздо большую сумму — 97 млрд марок. Военные облигации продавали финансовые учреждения.

Школьников отпускали с уроков, чтобы они ходили по домам и предлагали купить облигации военного займа.

Компании и учреждения закупали облигации оптом и предлагали своим сотрудникам на льготных условиях.

За счет военных облигаций было покрыто около двух третей военных затрат. Но их выпуск способствовал увеличению денежной массы. Жители закладывали военные облигации в ссудных кассах, чтобы взять новые кредиты. К тому же казна должна была платить по облигациям проценты, а для этого требовались дополнительные средства.

В случае победы Германии в войне все расходы можно было возложить на побежденного неприятеля. Но, как известно, войну Германская империя проиграла.

Больше наличных

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

3 марта 1918 года Германия подписала мирный договор с Советской Россией, 11 ноября заключила Компьенское перемирие со странами Антанты.

Экономическая ситуация по сравнению с 1913 годом ухудшилась во всех странах, участвовавших в войне. В Германии признаки грядущей катастрофы еще не были особенно заметны.

Немецкий историк Герд Хардах в работе «Финансы военного времени и монетарные последствия: пересмотр германского кейса» приводит следующую статистику. В период войны объем наличных денег в обращении рос в среднем на 38% в год, увеличившись к концу 1918 года до 33,1 млрд марок (502% по отношению к уровню 1913 года). Власти пытались убедить население, что после войны Германия сможет вернуться к золотому стандарту. Важным элементом пропаганды были сведения о золотом запасе Рейхсбанка. Банк скупал у частных лиц золотые монеты, а с 1916 года — также ювелирные изделия и часы из золота. В 1914 году золотовалютные резервы Германии составляли 1,5 млрд марок, в 1917 году достигли 2,5 млрд марок, в 1918 году незначительно снизились — до 2,4 млрд марок.

Ближе к концу войны патриотический пыл немцев стал угасать. Это негативно отразилось на спросе на облигации военных займов. У самого первого займа было 1,2 млн подписчиков, в марте 1917 года при распространении облигаций шестого займа был поставлен рекорд — 7,1 млн подписчиков (облигации купила примерно каждая вторая немецкая семья). С сентября 1917 года число подписчиков стало снижаться — до 2,7 млн (последний военный заем — в сентябре 1918 года). Если заем в марте 1918 года принес в казну 15 млрд марок, то сентябрьский того же года — 10,4 млрд марок.

В декабре 1918 года государственный долг Германии достиг 135 млрд марок, а вместе с задолженностью местных органов власти — 160 млрд марок.

Облигация номиналом 1000 марок, купленная в начале войны, стоила все те же 1000 марок в конце войны. Но покупательная способность денег за это время изменилась. Продукты подорожали более чем в два раза, уровень жизни снизился более чем втрое.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Рост зарплат не поспевал за растущей стоимостью жизни. Только работники индустрии, связанной с войной, могли на свою зарплату купить в 1918 году столько же продуктов, сколько в 1914 году. Правда, рабочий день на военных заводах длился дольше, чем в мирное время.

Курс бумажной марки к доллару (стабильный до войны) снизился по сравнению с 1913 годом почти в два раза.

Но снижение жизненного уровня тогда еще не достигло катастрофических пропорций. Еще не достигло.

Наказать, но не уничтожить

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Итоги Первой мировой войны были оформлены Версальским мирным договором, подписанным 28 июня 1919 года.

Между странами-победительницами развернулись споры о том, какими должны быть репарации, наложенные на Германию. Что они должны включать: только компенсацию нанесенного ущерба или компенсацию военных расходов стран-победительниц тоже? Как все-таки определить сумму, чтобы наказать Германию, но не разрушить ее экономику? Победившие державы спорили и о том, кому должна причитаться какая доля репарационных платежей.

Первоначально размер репараций составил головокружительную сумму — 269 млрд золотых марок. Одна марка соответствовала 0,3584 грамма золота. Соответственно, общая сумма репараций в пересчете на золото «весила» 96,4 млн тонн золота. Кроме того, страна потеряла примерно 13–13,5% своей территории и 10% населения. Николай Павлов в книге «История внешней политики Германии» приводит следующие цифры: «Германия потеряла 50% запасов железной руды, 25% каменного угля, 17% посевных площадей под картофель и 13% под зерновые… Были арестованы и секвестированы германские заграничные активы в размере 7 млрд долл., а также конфискованы многие германские патенты. В течение 10 лет Германия обязывалась поставить Франции до 14 млн т угля, Бельгии — 80 млн, Италии — 77 млн. Она должна была также передать союзным державам половину всего запаса красящих веществ и химических продуктов». В немецких источниках можно найти еще большие цифры послевоенных потерь германской экономики. Победившим державам Германия должна была передать почти весь морской флот (военный и гражданский), большое число паровозов и вагонов. Кроме того, Германия должна была оплачивать содержание оккупационных войск Антанты на своей территории.

В мае 1921 года в Лондоне была принята новая схема репарационных платежей. Общий размер репараций был снижен до 226 млрд золотых марок со всех проигравших стран (Германии, Австрии, Болгарии, Венгрии и Турции).

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

На долю Германии приходилось 132 млрд золотых марок (примерно $31,5 млрд). Долг делился на три серии государственных долговых обязательств — категорий A, В и С. Общая сумма платежей по обязательствам первых двух серий составляла 50 млрд золотых марок. Обязательства серии С подлежали выдаче и размещению только после определения репарационной комиссией платежеспособности Германии.

Гасить долг Германия могла деньгами и товарными поставками (углем, лесом, красителями, домашним скотом, сельскохозяйственной техникой, медикаментами, станками, стройматериалами).

Но даже 50 млрд золотых марок были неподъемной суммой для экономики проигравшей страны.

Забегая далеко вперед, стоит отметить, что полностью по репарациям за Первую мировую войну Германия официально расплатилась только к 2010 году.

До 15 июня 1922 года Германия производила репарационные выплаты по графику. С началом платежей курс бумажной марки к доллару стал стремительно падать.

24 июня 1922 года Германию потрясло политическое убийство: ультраправые террористы застрелили рейхсминистра иностранных дел Вальтера Ратенау. С ним многие немцы связывали надежды на стабильность — на то, что Ратенау сумеет договориться о приостановке репарационных платежей.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В июле правительство Германии попросило репарационную комиссию о моратории на платежи. В августе 1922 года Германия перестала выплачивать репарации в денежной форме. Начиная с осени страны-победительницы постоянно фиксировали нарушение графика и объемов товарных поставок.

11 января 1923 года французские и бельгийские войска были введены в Рурский регион, на долю которого приходилась большая часть добываемого в Германии угля и выплавляемой стали. На оккупацию жители Рура ответили пассивным сопротивлением и гражданским неповиновением. В регионе была объявлена всеобщая забастовка.

По экономике Германии было нанесено сразу несколько ударов. Стране не хватало угля, его приходилось закупать за границей. Правительство взяло на себя выплату заработной платы рабочим Рура.

Печатать, печатать и печатать

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Госбюджет Германии сводился с дефицитом. В 1921–1922 финансовом году дефицит составлял 1,7 млрд золотых марок (доходы — 3 млрд, расходы — 4,7 млрд). Дефицит внешней торговли с 223,2 млн золотых марок в 1920 году вырос до 1,162 млрд золотых марок в 1921 году. В октябре 1923 года налоговые поступления покрывали лишь 1% государственных расходов.

Цены на все постоянно росли. За первые пять месяцев 1922 года цены на продукты питания выросли в два-три раза. Литр молока подорожал с 7 марок до 16, литр пива — с 5,6 марки до 18 (эти цены приводит в книге «Бумажные деньги» американский фондовый менеджер Джордж Гудман, писавший под псевдонимом Адам Смит). В октябре литр молока стоил уже 50 марок.

Осенью 1923 года цены, выраженные в бумажных марках, росли буквально не по дням, а по часам.

Известна история о студенте Фрайбургского университета, решившем выпить кофе. Одна чашка стоила 5000 марок. Студент выпил одну и заказал вторую. Ему пришлось заплатить 14 000 марок: кофе за это время успел подорожать.

Пытаясь сберечь средства, богатые жители вкладывали деньги в недвижимость, валюту, ювелирные украшения, произведения искусства. Те, кто победнее,— в любые товары.

Альберт Шпеер, будущий рейхсминистр вооружений, писал в мемуарах о своих студенческих годах: «… инфляция буквально захлестывала. Поэтому мне каждую неделю приходилось предъявлять к оплате мой вексель, а в конце недели сказочная сумма превращалась в ничто. Из велосипедной экскурсии по Шварцвальду я писал в середине сентября 1923 г.: "Здесь очень дешево! Ночь в гостинице — 400 000 марок и ужин 1 800 000. Молоко (пол-литра) — 250 000 марок". Спустя полтора месяца, незадолго до окончания инфляции, обед в гостинице стоил 10–20 миллиардов, а в студенческой столовой — 1 миллиард, что соответствовало 7 пфеннигам золотом. За билет в театр я платил 300–400 миллионов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Моя семья вследствие этой финансовой катастрофы была вынуждена в конце концов продать концерну торговый дом и фабрику моего покойного деда; продала за ничтожную часть настоящей стоимости, но за "казначейское обязательство в долларах". И вот моя ежемесячная сумма составляла 16 долларов, на которые я без забот прекрасно мог жить».

Профессор Виктор Клемперер осенью 1923 года писал в своем дневнике: «Германия разваливается — пугающе, шаг за шагом… Доллар стоит 800 млн, каждый день на 300 млн больше, чем днем раньше. Это не то, о чем вы читаете в газете, это немедленно влияет на жизнь каждого. Как долго у нас будет что есть? Когда нам придется снова туже затянуть пояса?»

Килограммовая буханка хлеба в Берлине стоила в 1918 году 1/4 марки, в декабре 1921 года — 4 марки, в декабре 1922 года — 163 марки, в январе 1923 года — 250 марок, в сентябре — 1,5 млн марок, в ноябре — 233 млрд марок. Килограмм говядины подорожал за 1923 год с 1800 до 4,8 трлн марок.

Вот описание дня выплаты зарплаты на заводе, приведенное в книге «Бумажные деньги»: «В 11 часов утра звучит сирена, все собираются в заводском дворе, куда заезжает пятитонный грузовик, доверху нагруженный бумажными деньгами. Главный кассир и его помощники залезают на него. Они зачитывают имена и разбрасывают связки банкнот. Тот, кто схватил очередную, бежит в ближайший магазин и покупает все, что может ему подойти». Учителя получали зарплату в 10 часов утра и на перемене передавали деньги родственникам, чтобы те быстрее успели их потратить. Покупали даже то, что не нужно самим, чтобы потом выменять на нужное: товары были ценнее денег.

Рассказывали, что какой-то вор украл два чемодана, набитых деньгами, и деньги выбросил: по сравнению с чемоданами они ничего не стоили.

Резко выросло число краж, злоумышленники сливали бензин с автомобилей. Крупные города, особенно Берлин, захлестнула волна проституции.

«Торговка на рынке, которая, не моргнув глазом, просит 100 миллионов за куриное яйцо, уже окончательно утратила способность удивляться. Какие бы события ни произошли после этого, они уже не удивят ее своим безумством или жестокостью»,— писал Томас Манн.

Берлинский издатель Леопольд Ульштейн писал о том, как приехавший в Германию американец дал своей кухарке на чай один доллар. Кухарка, посовещавшись с родными, решила создать трастовый фонд, выступив его бенефициаром. Банку в Берлине было поручено управлять средствами фонда, инвестировав доллар.

Президент Рейхсбанка Рудольф Хавенштейн (да и не только он) не видел связи между наращиванием выпуска бумажных денег и обесценением марки. Но от того, что банкнот становилось все больше, проблемы в экономике не решались.

Американский экономист Евгений Майбурд в статье «Уничтожение денег. Краткий очерк финансовой катастрофы в Германии 1920-х годов» пишет: «В сентябре 1922 года власти объявили, что за 10 дней было отпечатано новых купюр на 23 млрд, что составило 10% всего денежного предложения. Ежедневную продукцию печатных станков уже довели до 2,6 млрд марок и к концу месяца обещали повысить до 4 млрд марок».

В январе 1923 года в обращении находилось 2 трлн марок, в октябре — 3 квадриллиона, то есть в 1500 раз больше.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В январе 1922 года в обращение была выпущена банкнота достоинством 10 000 марок. В ноябре появилась 50-тысячная купюра. 1 февраля 1923 года — стотысячная. 20 февраля — банкнота достоинством 1 млн марок. Летом счет пошел на десятки и сотни миллионов. Чтобы не путаться с числом нулей, номинал писали словами. В сентябре 1923 года появились купюры в 1, 5 и 10 млрд марок. С помощью резинового штемпеля тысячу марок превращали в миллиард.

После появления в обращении банкноты достоинством 1 млрд марок люди перестали брать сдачу.

Курс бумажной марки продолжал стремительно падать. В октябре на бумажных деньгах снова стали печатать цифры. Но не все. Сначала так: «20 миллиардов марок», «50 миллиардов марок», «100 миллиардов марок», «500 миллиардов марок». Потом так: «1000 миллиардов», «5000 миллиардов», «10 000 миллиардов».

Несмотря на круглосуточную работу 132 частных типографий, 1723 печатных станков и 30 бумажных фабрик, Рейхсбанк не справлялся с обеспечением страны нужным количеством бумажных денег. Свои деньги чрезвычайных обстоятельств (нотгельды) выпускали также провинции, города, компании, некоммерческие организации. Всего в стране циркулировало около 5000 видов нотгельдов.

Бумажными деньгами топили печи — это было дешевле, чем дровами. Ими оклеивали стены вместо обоев.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В 1923 году многие торговцы стали устанавливать цены в долларах или золотых марках. Бизнесмены старались всеми возможными способами уклониться от уплаты налогов. Фермеры отказывались продавать свою продукцию за бумажные деньги. От обесценения марки особенно сильно страдали пенсионеры, безработные, инвалиды, рантье, владельцы банковских счетов. В книге «Бумажные деньги» приводится свидетельство аналитика нефтяного рынка, уроженца Германии Уолтера Леви: «Мой отец был юристом. В 1903 году он купил страховой полис, каждый месяц он честно вносил платежи. Полис был рассчитан на 20 лет. Когда он его обналичил, то купил на эти деньги буханку хлеба».

Развал экономики способствовал популярности радикальных политических движений. В Гамбурге 23–25 октября 1923 года произошло восстание коммунистов. Коммунистическое восстание планировалось в общенациональных масштабах, но оно было отменено. С февраля по ноябрь 1923 года Национал-социалистическая немецкая рабочая партия приняла в свои ряды 35 000 новых членов. Немецкий драматург Карл Цукмайер вспоминал о выступлении Гитлера в мюнхенской пивной. Во всем происходящем Гитлер обвинял евреев. Ему внимала толпа, возмущенная тем, что кружка пива стоит 400 млн марок. 8–9 ноября 1923 года, на пике гиперинфляции, в Мюнхене произошел «Пивной путч». Первая попытка Адольфа Гитлера и его сторонников захватить власть закончилась неудачей.

Чудо рентной марки

Казалось, экономику Германии могло спасти лишь чудо. И оно произошло — так называемое чудо рентной марки.

13 августа 1923 года рейхсканцлером и министром иностранных дел в коалиционном правительстве стал Густав Штреземан. 26 сентября он объявил о прекращении пассивного сопротивления в Руре. В период его недолгого пребывания на посту главы правительства (он ушел в отставку с поста рейхсканцлера 30 ноября, сохранив портфель министра иностранных дел) были подавлены коммунистический и фашистский мятежи и создана новая валюта.

15 октября 1923 года был учрежден государственный, но политически независимый орган — Германский рентный банк. Согласно положению о новой структуре, банк мог эмитировать собственную денежную единицу — рентную марку. Она была приравнена к золотой марке. Капитал банка в размере 3,2 млрд рентных марок был создан за счет выпуска долгосрочных ипотечных обязательств, выраженных в золотых марках и обеспеченных закладными обязательствами на сельскохозяйственную землю и недвижимость и облигациями предприятий промышленности, торговли, транспорта, банковской сферы. Одновременно с вводом в обращение рентной марки Рейхсбанк лишался возможности печатать новую наличность.

Рентный банк возглавил Ялмар Хорас Грили Шахт, директор одного из крупнейших коммерческих банков Германии — Darmstaedter-Nationalbank Berlin. 12 ноября он был назначен комиссаром по национальной валюте.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

15 ноября рентная марка была введена в обращение. С 16 до 20 ноября 1 рентная марка обменивалась на 600 млрд бумажных, затем курс был повышен до 1,1 трлн. На момент начала обмена в обращении находилось 224 квинтиллиона (квинтиллион — единица с 18 нулями) бумажных марок.

Одновременно был зафиксирован курс рентной марки к доллару — 4,2:1, соответствовавший довоенному курсу марки.

Бесконечные нули, миллионы и миллиарды ушли в прошлое. Самая крупная купюра имела достоинство 1000 марок. В обращении появилась такая подзабытая немцами вещь, как монеты: 1, 2, 5, 10 и 50 рентных пфеннигов.

Население восприняло новые деньги с энтузиазмом. Рентная марка была обязательна к приему лишь в государственных кассах. Тем не менее все воспринимали ее как настоящие деньги.

20 ноября скончался глава Рейхсбанка Рудольф Хавенштейн. Новым президентом Рейхсбанка стал Ялмар Шахт. После своего назначения он ужесточил политику выдачи кредитов, что, с одной стороны, привело к волне банкротств, с другой — способствовало стабилизации экономики.

16 августа 1924 года в Лондоне был подписан и 29 августа утвержден рейхстагом план Дауэса, устанавливающий новый размер и порядок репарационных выплат. 30 августа в Германии появилось законное платежное средство — рейхсмарка. Она была приравнена к золотой марке. Рентные марки можно было обменивать на рейхсмарки по курсу 1:1. Долгое время обе денежные единицы существовали параллельно.

Гиперинфляция закончилась. Испарилась как дурной сон. В Германии наступали «золотые двадцатые».

Алексей Алексеев