отчет
На следующий день после того, как были достигнуты газовые договоренности между Россией и Украиной, в подмосковной резиденции "Ново-Огарево" президент Владимир Путин принял министра промышленности и энергетики Виктора Христенко и главу "Газпрома" Алексея Миллера. Они отчитались о проделанной работе и получили поздравления от президента. После этого господин Христенко и один высокопоставленный сотрудник "Газпрома" провели разъяснительную работу с несколькими иностранными журналистами. Оказалось, что "Газпром" не только не отказался от идеи войти в газотранспортные сети Украины, но даже, по мнению высокопоставленных источников, приблизился к ней. Каким образом, пытался понять присутствовавший на встрече специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Корпус иностранных журналистов представляли корреспонденты The Wall Street Journal, Corriere della Serra, агентств France Presse и Reuters и два немецких журналиста.
Перед брифингом я увидел министра обороны России Сергея Иванова. На вопрос, задеты ли интересы его ведомства в этой истории, он ответил, что арендная плата за базирование Черноморского флота в Севастополе не будет поднята, так как у украинской стороны нет для этого юридических оснований.
— А вообще-то вся эта газовая история — не мое дело,— сказал Сергей Иванов.— Ваше,— возразил я.— Ведь это была война.
— Да, современными средствами,— вдруг согласился он.
— А какие средства у современной войны?
— Как какие? — переспросил он.— Это известно и ребенку: подкуп, шантаж, угроза убийством.
Господин Христенко на брифинге был так же откровенен. Его спрашивали, откуда взялась компания "Росукрэнерго".
— Как откуда? — в ответ удивлялся он.— Компания всегда присутствовала на всех переговорах с Украиной по газовым вопросам. Было бы неожиданностью, если бы она не появилась на этих переговорах.
— Это же не абстрактная третья сила,— добавлял сотрудник "Газпрома", попросивший не называть его фамилию (очевидно, по причине ее известности). 50% в этой компании принадлежит российскому Газпромбанку.
— Между тем "Газпром" не раз заявлял о том, что его не устраивает эта компания,— сказал корреспондент Reuters.
— Я не знаю ни одного такого заявления "Газпрома",— резко ответил господин Христенко.
Сотрудник "Газпрома" кивком головы подтвердил свое согласие — с господином Христенко.
— Они были неофициальными,— добавил корреспондент.— Мне они неизвестны,— повторил министр.— Некоторое время тому назад не у нас, а у наших партнеров в правительстве Украины были вопросы к украинской стороне в этой компании. Очевидно, они их урегулировали.
На вопрос о судьбе многострадального газотранспортного консорциума Виктор Христенко ответил следующим образом:
— Все документы, которые должны быть подписаны по созданию консорциума, подписаны. Консорциум на сегодня существует и де-факто, и де-юре. Но реальной жизнью украинское руководство эту работу не наполнило. Вообще-то ничего не сделано,— вздохнул господин Христенко.
Оставалось только позавидовать топ-менеджменту, этим энтузиастам, которые сейчас трудятся в консорциуме.
Министр рассказал, что договариваться с украинцами было очень трудно и что схему, которая была в итоге принята, предложила российская сторона.
— Сейчас говорят, что мы действовали в интересах то ли одной политической группировки на Украине, то ли другой,— говорил министр.— Слушать это смешно, потому что мы все запутались, что там в чьих интересах. Одну и ту же новость украинские политики продавали по несколько раз в день.
— Никто не хотел решать! Все давали понять: "Только не мы!" Глядели на переговоры только сквозь призму своего политического будущего,— осуждающее закончил его коллега.
Двух переговорщиков снова вернули к компании "Росукрэнерго". Журналистам не давали покоя признаки коррупционности, заложенные в ней, казалось, по определению.
— Мы готовы, чтобы "Газпром", а не Газпромбанк стал ее учредителем,— неожиданно произнес сотрудник "Газпрома". У него, по всем формальным признакам, были полномочия для такого рода заявлений.
— Но мы хотим,— продолжил он,— чтобы и "Нафтогаз" тоже стал тогда учредителем вместо "Райффайзен".
— Скажите,— спросил журналист The Wall Street Journal.— Стоило перекрывать газ? Я имею в виду результаты на переговорах и репутационный ущерб для "Газпрома".
— Стоило ли перекрывать газ? — раздраженно переспросил сотрудник "Газпрома".— Русский язык многогранен. У слова "стоит" несколько значений. По деньгам, я думаю, стоило. А репутационного ущерба нет. Но дело не в этом. Проблема в том, что у нас к 1 января вообще не было контракта на поставку газа на Украину. Стоило... Не стоило... Хочу... Не хочу... Мы контракты не подписали! Что мы могли им поставлять?
Постепенно сотрудник "Газпрома" еще больше разгорячился.— На мировом газовом рынке всем слишком хорошо известно, что такое Украина! — продолжал он.— Диверсификация газовых потоков — это единое видение ЕС и России. А на этих переговорах, чтоб закончить, происходили удивительные вещи! Они же отказывались подписывать газовые протоколы на границе! Им просто было нечем крыть. Они соглашались и не подписывали!
— И как быть с газом, который отобрали украинцы за два новогодних дня? — спросил немецкий журналист.
— Мы подписали контракты задним числом, с 1 января, и таким образом урегулировали эту проблему,— отозвался господин Христенко.— Хоть так-то. У нас были и другие случаи. В 1997 году Украина за одну зиму украла у нас 10 млрд куб. м газа. И они нам сказали: "Это наш долг". "Когда вернете?" — спрашиваем. "Да вернем-вернем".
— Но украинцы во время кризиса говорили, что они пользуются туркменским газом,— напомнил кто-то.
— Никакого туркменского газа даже по физике газовых потоков не могло быть! — возмущенно произнес сотрудник "Газпрома".— Весь туркменский газ не шел в направлении Украины. И высокопоставленные люди в украинском руководстве с экранов телевизоров говорили такие вещи!
Затем переговорщики сообщили, что по соглашению с украинской стороной в ближайшее время будет создано совместное предприятие по торговле газом на Украине.
— И весь объем газа будет продаваться потребителям на Украине не "Нафтогазом", а этим СП,— сказал господин Христенко.— У российской стороны в этом СП 25%. Мы надеемся таким образом обеспечить прозрачность процесса.
Впрочем, вряд ли цель состояла только в этом. Позже на мой вопрос, означает ли это, что Россия все-таки вошла, таким образом, в газотранспортные сети Украины — не мытьем, так катаньем, сотрудник "Газпрома" ответил, что "если СП действительно будет создано, то да, так можно считать".
Господин Христенко сказал, что через некоторое время, по его мнению, транзитной страной для ЕС может стать Турция. В ответ на вопрос одного из американских журналистов, означает ли это, что должен быть расширен существующий путепровод, сотрудник "Газпрома" ответил утвердительно:
— Да, для этого придется проложить по дну Черному моря дополнительные нитки, чтобы довести пропускную способность "Голубого потока" с 15 млрд куб. м до 30 млрд в год.
Кроме того, сотрудник "Газпрома" заявил, что теперь, скорее всего, пересмотрят параметры Северо-Европейского газопровода. Возможно, он сразу будет строиться с расчетом на пропускную способность в 55 млрд куб. м в год (по сравнению с цифрой в 19 млрд, фигурировавшей до сих пор). В заключение господа переговорщики выразили благодарность европейским коллегам — за долготерпение и "моральную поддержку".