Накануне вернисажа своей первой персоналки в России ЛИДИЯ МАСТЕРКОВА ответила на вопросы ИРИНЫ Ъ-КУЛИК.
— Ваши произведения, посвященные русским поэтам, это перевод в визуальную форму самой личности поэта или особенностей его творчества — например, ритмики стиха?
— Скорее, все-таки личности. И, скажу вам откровенно, с некоторыми из этих личностей мне пришлось довольно трудно — например, с Белым; мне потребовалось немало сил, чтобы побороть его. Да и Гумилев тоже хорош...
— Почему вы выбрали именно эти имена?— Все началось с того, что я заметила, что Цветаева, Блок и Белый по китайскому календарю родились под одним и тем же знаком — в год Дракона. Я боюсь говорить о том, почему это для меня важно, так как вы все равно мне не поверите и я буду выглядеть идиоткой. Но однажды я увидела дракона, который приходил к нашему дому во Франции. Конечно, такие вещи можно видеть только внутренним зрением, а не простыми глазами. Так вот, он приходил, ложился около нашего дома. Огромный — хвост его был уже на кладбище, которое находится возле церкви. Все приходил и приходил. И у меня к нему было такое же чувство, как ко всем животным,— например, тем кошкам, которых мы кормим возле нашего дома. Я думаю, это как-то связано с поэтами.
— Круг — это дракон, кусающий свой хвост?— Все — в круге. И из круга не выйдешь никуда. Все возвращаются на круги своя. Без круга ничего не может быть. Когда-то я много об этом писала. Сейчас мне сложно все это вспомнить. Во Франции я живу тихо, как мышь, я просто работаю и мне там не до разговоров. А тут так много людей. Простите, это, конечно, очень приятно, но не так легко.
— Вы участвовали в знаменитой "бульдозерной выставке". Что вы сейчас думаете про это событие?
— Это было замечательно. Такое напряженное состояние — как будто бы вы на сцене со своими картинами стоите, совсем другое ощущение, чем на выставке в помещении.
— Сейчас многие вспоминают советское время с ностальгией и считают, что противоборство с властью было чрезвычайно благотворно для искусства. А вы как считаете?
— Мы в то время не думали о каких-то потусторонних угрозах и просто были счастливы, мы работали. У нас был свой круг.