«Правоверные буржуи старообрядствуют»
Что писали очевидцы первого старого Нового года
Новогодний бал для молодежи в Кремле. Москва, 1954 год
Фото: Анатолий Гаранин / РИА НОВОСТИ
Новогодний бал для молодежи в Кремле. Москва, 1954 год
Фото: Анатолий Гаранин / РИА НОВОСТИ
«Впервые Россия встречает Новый год по новому стилю. Истекший только что 1918 год останется, таким образом, в русской истории сокращенным почти на две недели. Для любителей всего старого, а их, к сожалению, еще очень много в Советской республике, такой сокращенный год связан с ломкой целого миросозерцания с внутренним душевным переворотом.
С обывательской точки зрения “новый год” по-новому слишком рано выходит. Даже старый календарь, который висит все еще на стенке, показывает, что до “настоящего” Нового года еще много дней. Только большевистская власть решилась сразу покончить со старым календарем. Вопрос о введении нового стиля возник еще при старом режиме. Но разрешить его самодержавие не могло.
Оказалось, что с изменением календаря могут пошатнуться устои монархии. К вопросу о переходе России к новому стилю были привлечены ученые всех специальностей: математики, астрономы, историки и, разумеется, представители духовенства. Кажется, тридцать лет они обсуждали этот вопрос и все-таки его не разрешили. И хорошо, что не разрешили! Пусть потомство знает, что даже введение нового календаря в России связано с Октябрьской революцией» (из заметки «Новый “Новый год”», опубликованной в «Красной газете» 1 января 1919 года).
О застолье
«Окончился “старый” 1918 год. Новый “старый” год официально, конечно, не празднуется, все присутствия и торговли будут открыты по-будничному, а Церковь справляет новолетие по-прежнему, т. е. 14-го января нового стиля. Правоверные буржуи тоже старообрядствуют, и весь сегодняшний день с тоскою вспоминали как бывало встречался новый год, и многие из них еще справят его “по-старому” в полном смысле этого слова, т. е. с хорошей выпивкой и обильной закуской» (из воспоминаний агента пароходства Никиты Окунева, опубликованных под названием «Дневник москвича», 13 января 1919 года).
«Завтра Новый год, а там скоро и Рождество. Прошел только год, а сколько ужасных перемен! Ради праздника хлеб выдаваться больше не будет (только на детские карточки), а выдают овес, самый настоящий, лошадиный овес по 1-й кат.» (из воспоминаний гимназистки Любови Мартыновой, 12 января 1919 года).
«“Старый” новый год встретили обычным образом у родителей жены — радовались двум пирогам из черной муки и пили сладенькое вино за невозможностью достать ни водки, ни шампанского, которыми прежде провожали и встречали год; вчера опять остатки буржуазности — обед у Е. А. Готье — вместо бездны яств, которые там когда-то в этот день бывали, была ветчина с картошкой, и все поражались роскошью стола: таковы картины голода, затягивающего нас» (из воспоминаний главного библиотекаря Румянцевского музея (ныне — РГБ) Юрия Готье «Мои заметки», 15 января 1919 года).
О традициях
«Новый год встречал у M-me Люисон, весьма интересной и образованной дамы, обитающей в собственном особняке на 5-й авеню (Нью-Йорка.— “Ъ”)... Но здесь не встречают Новый год торжественно, нет часов, медленно бьющих двенадцать ударов, никто не встает, ощущая торжественность момента и предаваясь в течение этих двенадцати ударов мечтам, желаниям или воспоминаниям, хозяин с поднятым бокалом не провозглашает первый тост… Да, здесь встречают Новый год по-детски, глупо, весело и пусто. Может, в этой детскости даже есть более глубокая бессознательная мудрость. Но нет поэзии. Итак, 1919 год. 1918-й год оказался на тринадцать дней короче, так как я встретил его по старому стилю, ныне отошедшему в предание» (из дневника композитора Сергея Прокофьева, 1919 год).
Гражданин в ажиотаже
Крепко лоб свой трет
И не знает он,— когда же
Встретить Новый год!
Гражданин бормочет жаром:
«Что из двух под стать —
Надлежит ли стилем старым
Новый год встречать?
Иль, стряхнувши для удачи
Вековую пыль,
Встретить Новый год иначе,
“Вспрыснув” новый стиль?»
Гражданин привык сызмальства
Слушаться во всем
Повеления начальства
Бить ему челом.
И теперь в недоуменье,
Как тут поступить?
Чье исполнить повеление,
Чтоб беде не быть?
И у бедного по коже
Пробегает дрожь:
«Тех» ослушаться негоже,
Да «этих» тож.
Гражданин! Отбрось сомнения!
Сбрось ярмо забот!
Выход есть — без затрудненья
Встретить Новый год!
Новый стиль легко со старым
Можешь примирить
И в согласье с циркуляром праздник проводить.
Оба выполнить приказа нужно без хлопот —
И для этого… два раза встретить Новый год!
(из газеты «Новая Сибирь», 31 декабря 1919 года).
С тех пор, как грянула свобода,
Мне все на свете трын-трава.
Я правлю в год два Новых года
И два Христовых Рождества
(из воспоминаний Владимира Гиляровского «Москва и москвичи», 12 января 1924 года).
«Растущее социалистическое строительство все больше сжимает кольцо вокруг нэпача. Единственное утешение — попойка в своем кругу, при завешенных окнах. Лучший повод для этого — встреча “старого Нового года”, по старому стилю. Трудящиеся уже продвинулись на тринадцать дней в 1927 году, а нэпач только-только провожает с пьяными слезами 1926-й. Где-то взяли напрокат серебряные сервизы, дорогие кувшины с нежной росписью, купленные на Смоленском рынке. На тарелочках времен Наполеона — моссельпромовская колбаса, рядом — белые хризантемы, икра в банке Азрыбы, и в мелком хрустальном сосуде — салат оливье» (из заметки «Праздник для нэпача», опубликованной в журнале «Огонек» в январе 1927 года).