Завтра в петербургский прокат выходит фантастическая мелодрама Тиграна Кеосаяна "Заяц над бездной". По сказочности сюжета картина не уступает "Дневному дозору", хотя из спецэффектов может предъявить разве что Богдана Ступку в роли Леонида Ильича Брежнева. Непохож, хотя по-своему убедителен, считает ЛИДИЯ МАСЛОВА.
Впрочем, если бы актер, играющий в "Зайце..." Генерального секретаря ЦК КПСС, имел с прототипом какое-то физиономическое сходство, кроме развесистых бровей, это разрушало бы всю концепцию. А в концептуальности этому замыслу не откажешь, пусть даже во многом остальном картине смело можно отказать. Основная ее идея — романтизация анекдотического персонажа, о котором большинство населения помнит преимущественно то, как он целовался взасос с Хонеккером и вместо "социалистические страны" упорно выговаривал "сосиськи сраные". Брежнев в исполнении Богдана Ступки выражается внятно, четко, весьма возвышенно и для человека, вручившего себе любимому четыре звезды Героя, занимается каким-то просто кафкианским самоедством. Исповедальная фраза "Меня тошнит от собственной рожи" приобретает дополнительный сюрреалистический оттенок из-за того, что пресловутая рожа предстает на экране в столь измененном виде, хотя бы по сравнению с плакатным ликом Евгения Матвеева, ранее создавшего на экране образ еще не одряхлевшего Брежнева. Заглавная метафора подразумевает этакого "зайца-убегайца", который мечтает скрыться от опостылевшей генсековской жизни хотя бы на три дня и наконец почувствовать себя свободным, зависнув в прыжке над бездной. Высшую степень свободы, по мифологическим представлениям авторов, олицетворяют цыгане-молдаване под предводительством бессарабского барона (Сергей Газаров), только что похоронившего любимую жену и находящегося из-за этого в состоянии чересчур чувствительном даже для обуреваемого страстями цыгана. Тем не менее он не теряет другой принципиальной национальной черты — меркантильности — и наотрез отказывается выдавать красавицу дочку (Валерия Зайцева) за беспорточного скрипача (студент консерватории по классу скрипки Вартан Даракчян, озвученный Артуром Смольяниновым басом настоящего гопника). Эта любовная история разворачивается в своем замкнутом пространстве, как бы изолированном от советской действительности, украшенной в ожидании визита Генерального гостеприимными транспарантами "1971 год — год свершений Советской Молдавии". Юрий Стоянов в сером пиджаке изображает местного первого секретаря, так и оставшегося в душе "молдавским пастушком", за что его распекает коллега (Владимир Ильин), боевой товарищ Брежнева, в свое время спасший его от смерти и дающий ему крайне лестную характеристику: "Леня — это не человек, это энциклопедия наслаждений". После чего подчеркивает нюанс: "Советских наслаждений, я имею в виду". В принципе, эту реплику можно отнести и к "Зайцу над бездной", если не ко всему творчеству Тиграна Кеосаяна, на чьем режиссерском кителе золотыми звездами сверкают новогодний телехит "Бедная Саша" и фильм "Президент и его внучка", уже поднимавший тему семейной жизни сильных мира сего. Правда, тот сценарий Елены Райской, которым она собиралась продолжить "Президента и его женщину" и который уплыл в руки режиссера Кеосаяна в ходе какой-то сомнительной истории, был несоизмеримо остроумнее, правдоподобнее в деталях и эмоционально содержательнее, нежели привидевшийся сценаристу Дмитрию Иванову заячий бред. Как и всякий бред, он, однако, содержит отдельные элементы реальности и даже бытовые подробности вроде исторического сифона образца 1970-х, из которого партайгеноссе пьют газировку. На должном уровне представлен автомобильный парк: стройные ряды черных "Волг", кремовая "Волга"-кабриолет, которая мчит первого секретаря кутить в винные погреба, и, наконец, брежневский черный лимузин, который скрипач угоняет в качестве железного коня, чтобы смягчить отца невесты.
Если не в характере Брежнева, то по крайней мере в его увлечениях тоже присутствуют какие-то правдивые черты: герой любит воздушные шары, хоккей, цирк-шапито, но кроме того, оказывается, еще и английскую королеву Елизавету. Тамада в каракулевой шапке (Михаил Ефремов) обеспечивает часть наслаждений: ставит на ролики молдавскую футбольную сборную — имитировать хоккеистов на бетонном "льду" и вместо множества маленьких воздушных шариков подгоняет один большой. На нем-то наш дорогой Леонид Ильич и свалится на голову цыганам, которые занимаются своими повседневными делами — варят помаду, шьют "адидас", фасуют "мальборо" — и запанибрата общаются с главой государства. Проникшись пониманием к его романтической тоске по недосягаемой женщине, цыгане организуют экспедицию за железный занавес и вскоре торжественно подводят к Генсеку коня, на котором испуганно восседает Елена Сафонова в шляпке и с сумочкой, сыгравшая самый короткий эпизод в своей жизни ("Лизанька, как ты? — I'm fine"). Хорошо было бы, конечно, замотать ее величество в гобелен и перекинуть через седло, но и без того эффект получается ошеломительный. Я так смело выкладываю на стол этот главный джокер сюжета потому, что не отношу "Зайца..." к тем фильмам, где удовольствие напрямую зависит от неосведомленности и неожиданности. Скорее, наоборот, от ожидания и предвкушения зрелища, словесное описание которого не передает и десятой доли всей его упоительности.
