Уполномоченным добавят полномочий
Депутаты намерены усилить федерального и региональных омбудсменов
Депутаты Госдумы планируют расширить инструментарий уполномоченного по правам человека (УПЧ) и усилить аппараты региональных омбудсменов. Соответствующие предложения готовят в комитете Думы по развитию гражданского общества. По словам его председателя Ольги Тимофеевой, инициатива продиктована возросшей нагрузкой на эти структуры. Впрочем, аппаратный вес уполномоченных это не усилит, считает эксперт.
Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова
Фото: Артем Дергунов, Коммерсантъ
Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова
Фото: Артем Дергунов, Коммерсантъ
Ресурсное усиление региональных омбудсменов и дополнительные полномочия для УПЧ профильный комитет Думы обсудил на заседании 30 января. О прошлогоднем решении «расшить» соответствующие темы коллегам напомнила Ольга Тимофеева. По ее словам, УПЧ Татьяна Москалькова уже два года работает «шире» существующего заявительного принципа (жалоба — реакция), потому комитет предложит расширить полномочия, чтобы омбудсмен вне заявления могла «заходить, контролировать, давать обратную связь по изменению законодательства». При этом депутаты сохранят на контроле тему с УПЧ в регионах, пообещала глава комитета: «Помните историю с уполномоченными, под которыми нет аппарата, и циничные ответы заксобраний и некоторых глав субъектов: они работают, они справляются?»
Госпожа Тимофеева не исключила, что Думе придется выйти на изменение федерального закона о региональных УПЧ, «чтобы мы понимали, что есть институт и он работает».
«В условиях развала всех международных правозащитных институтов нам нужен хорошо работающий свой правозащитный институт: это важно в сегодняшних условиях, когда большое количество новых вызовов»,— объяснила “Ъ” Ольга Тимофеева. Она не исключила, что комитет предложит поправки и к конституционному закону «Об уполномоченном по правам человека в РФ»: «Есть новые направления, по которым уже по факту идет работа: защита прав беженцев, мобилизованных, военнослужащих в зоне военных конфликтов». По словам главы комитета, сейчас омбудсмен не только реагирует на обращения, но и «работает на опережение»: «Нагрузка действительно выросла, поэтому надо прописывать эти полномочия, чтобы укреплять рабочий аппарат».
Об аппаратах региональных УПЧ депутаты говорили еще на прошлогоднем рассмотрении ежегодного доклада Татьяны Москальковой, напомнила госпожа Тимофеева. Позже комитет выбрал десять субъектов РФ с самыми малочисленными либо вовсе не выведенными в отдельную структуру аппаратами омбудсменов и направил письма губернаторам и в парламенты. «По итогам только один регион принял решение об увеличении штата рабочего аппарата на одну единицу, до четырех человек»,— посетовала депутат и подчеркнула, что Думу не устраивает «ситуация, когда власти говорят, что все хорошо, уполномоченные и так справляются». Особого внимания, добавила Ольга Тимофеева, заслуживают вопросы создания института УПЧ на новых территориях (в ДНР и ЛНР они уже действуют), а также запуска ФГИС УПЧ (механизм автоматизации работы в режиме одного окна). «Обо всем этом и пойдет речь на парламентских слушаниях»,— пообещала депутат (мероприятие предварительно назначено на март).
УПЧ в Свердловской области Татьяна Мерзлякова (в должности с 2001 года) подтвердила “Ъ”, что запрос на усиление структуры «идет снизу»: «Жизнь показала, что институт востребован населением, люди идут. А раз есть востребованность, надо какие-то вещи совершенствовать». По ее словам, институт УПЧ, вопреки распространившемуся мнению, работает далеко за рамками «юридических консультаций», что требует наличия ресурса:
«Татьяна Москалькова сумела объединить нас в мощное содружество, чтобы решать проблемы, требующие вмешательства на федеральном уровне. А чтобы решать проблемы на местном уровне, конечно, нужны сильные аппараты».
В распоряжении госпожи Мерзляковой такой аппарат есть, но многие ее коллеги его лишены и порой не могут «даже самостоятельно выезжать на территории». «Мы отчитываемся серьезно перед губернаторами и парламентами, и, конечно, моим коллегам сложно,— заявила омбудсмен.— Невозможно разрываться на решение каких-то задач, которые касаются аппаратной работы, и хождение по кабинетам».
На вопрос, не спровоцирует ли усиление региональных омбудсменов недовольство местных элит, получивших себе нового аппаратного конкурента, да еще и нацеленного на исправление их ошибок, Татьяна Мерзлякова прямо ответить затруднилась. Работа омбудсмена, подчеркнула она, «зависит от личного отношения и взаимодействия», хотя ключевая задача при этом — помощь конкретным людям: «Важно, чтобы все понимали, что за мной стоит не какая-то сила, ФПГ или заказ, а человек». «Я стараюсь никому не портить репутацию, потому что заинтересована в том, чтобы у нас были сильные руководители, которые смогут решать вопросы»,— добавила омбудсмен.
В текущих политических реалиях рост аппаратного веса омбудсменов представить сложно, говорит президент фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов: «С ними происходит та же трансформация, что и с общественными палатами: из элемента внешнего контроля и иногда противовеса, пусть и номинального, они больше превращаются в один из инструментов власти». Параллельно усиливается «закрытие силовых ведомств для внешнего контроля», а институт УПЧ «уходит от классической защиты прав человека в борьбу за "социальные права трудящихся" или семей участников боевых действий». «Это расширяет возможности взаимодействия с властью, но скорее в качестве младшего партнера, нежели полноценного субъекта»,— резюмирует господин Виноградов.