Прапорщик убрал своих

Курский гарнизонный военный суд впервые в Черноземье вынес приговор о покушении на массовое убийство военнослужащих. К 14 годам колонии приговорен старший прапорщик, который в состоянии тяжелого алкогольного опьянения стал расстреливать из пистолета строй подчиненных. Один боец был убит, один ранен, еще девятерым удалось спастись, в том числе благодаря действиям сержанта. Старший прапорщик, у которого эксперты выявили алкогольную зависимость, признал вину. Потерпевшие потребовали от Минобороны 5,7 млн руб. возмещения морального вреда и ущерба здоровью, и суды двух инстанций удовлетворили их требования полностью.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Курский гарнизонный военный суд (его территориальная подсудность — Белгородская и Курская области) опубликовал приговор военнослужащему подмосковной войсковой части старшему прапорщику Живитченко. Он признан виновным в убийстве (ч. 1 ст. 105), превышении полномочий с применением оружия и наступлением тяжких последствий (п. «в», «б» ч. 3 ст. 286) и покушении на убийство двух и более лиц (п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Суммарно ему назначили по трем эпизодам 26 лет колонии, но путем частичного сложения он получил 14 лет строгого режима. Также его на два года лишили права занимать должности на госслужбе, связанные с осуществлением функций представителя власти.

Описанные в приговоре события связаны с перемещением войсковой части, где старший прапорщик служил в должности старшины роты, с территории Белгородской области на новое место дислокации. Уже после переезда командование решило провести уборку на старом месте (заодно проверив, не забыто ли там имущество) и сформировало для этого группу из 12 военнослужащих во главе с Живитченко. Военные разместились в «Урале»; прапорщик сел с водителем в кабину. Как долго они ехали, неизвестно, но, как было установлено позднее, прапорщик за это время успел выпить две бутылки водки.

Когда «Урал» остановился в месте назначения, вышедший из него сержант (служащий в должности командира танка) увидел, в каком состоянии находится старшина роты, и решил возглавить процесс уборки. Он построил личный состав, чтобы распределить обязанности. В этот момент из кабины грузовика вылез прапорщик. Подойдя к строю, военный в алкогольном опьянении заявил подчиненным, что они пытаются уклониться от участия в специальной военной операции. После этого он достал пистолет Макарова (ПМ), сел на корточки, приставил оружие себе к виску и заявил, что сейчас расстреляет подчиненных, а затем застрелится сам.

Сержант начал успокаивать прапорщика. Когда тот, казалось, успокоился и направил ствол в землю, сержант вернулся к автомобилю, чтобы взять пакет с едой. В этот момент раздался выстрел. Сержант запрыгнул в кабину, схватил лежавший там свой автомат и выпрыгнул из кабины с другой стороны.

Выстрел прапорщик произвел в землю перед шеренгой. Некоторые военнослужащие побежали к ближайшему лесу, другие остались в строю. Тогда старшина роты стал стрелять и по тем, и по другим. Примерно третьим-пятым выстрелом он попал одному из стоявших в строю в ногу — тогда тот тоже развернулся и побежал в лес. Уже на бегу военные увидели, что один из сослуживцев получил ранения в грудь и живот и лежит без движения: впоследствии выяснилось, что пули попали в сердце, задели печень и легкое. Всего прапорщик сделал семь выстрелов (остался ли в пистолете последний, восьмой, патрон, в приговоре не уточняется).

Сержант стрелять в старшего по званию не стал. К месту происшествия прибыл капитан той же части, вдвоем они осмотрели место стрельбы. Убедившись в гибели лежавшего сослуживца, они увидели, что прапорщик пошел в лес с пистолетом, а затем вышел обратно уже без оружия. Тогда они скрутили его и надели наручники.

Прапорщик вину признал полностью. Эксперты-психиатры выявили у него «синдром зависимости от алкоголя», но констатировали, что хроническим или временным психическим расстройством он не страдал, а «совершил криминал в состоянии простого» (а не «патологического») алкогольного опьянения. Суд признал его вменяемым, заметив, что прапорщик «желал убить не менее двух своих подчиненных». Смягчающими обстоятельствами признали наличие несовершеннолетнего ребенка и «активное способствование раскрытию преступлений». Было учтено совершение преступление впервые, признание вины и раскаяние, положительные характеристики и статус ветерана боевых действий.

Двое потерпевших заявили гражданские иски к Минобороны. Один из родителей погибшего оценил моральный вред в 5 млн руб. Раненый за свое восстановление и моральный вред потребовал 700 тыс. руб. Представитель Минобороны эти требования не признал, утверждая, что вины должностных лиц министерства в причинении ущерба нет, а вред должен возмещать подсудимый. Суд, как и в других схожих разбирательствах, с этим не согласился (отметив, что должностное лицо совершило преступление при исполнении обязанностей) и вопреки частой практике даже не стал снижать заявленную сумму.

Осужденный обжаловать приговор не стал. Жалобу подало Министерство обороны, но апелляция не согласилась с доводами военного ведомства. В конце 2023 года на взыскание были выданы исполнительные листы.

Исходя из данных военных судов, приговор стал первым подобным в Черноземье — в целом в макрорегионе умышленных убийств военнослужащих почти не происходит. Такие случаи, дошедшие до судов, единичны, и связаны они с состоянием опьянения. По обвинению в убийствах по неосторожности тоже вынесено всего несколько приговоров, но в этих случаях подсудимые сразу же осознают содеянное и пытаются минимизировать причиненный вред.

Олег Мухин