Дьявольская розница

В прокате — фильм Мишель Дэннер «Дьявол в деталях. Дело Миранды» (Miranda’s Victim). История принятия Верховным судом США знаменитого «правила Миранды», гарантирующего задержанным соблюдение их элементарных прав (а заодно манифест движения MeToo), навеяла Михаилу Трофименкову меланхоличные мысли о фильмах, «основанных на реальных событиях».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Странно как-то получается. На книжном рынке который год подряд бум исторической документалистики. На кинорынке не иссякает водопад фильмов, основанных на реальных событиях. Но есть нюансы.

И читатель, и зритель теоретически знают, чем закончится история, которой они внимают. Союзники успешно высадятся в Нормандии, Мэрилин Монро погибнет, Карибский кризис разрешится ко всеобщему удовлетворению. Но почему-то лучшие авторы non-fiction, как правило, создают атмосферу исторического саспенса: читателю подсознательно кажется, что что-то вдруг пойдет не так, история переломится. В кино все наоборот. За редчайшими исключениями типа «Чуда на Гудзоне» (2016) Клинта Иствуда. Хотя и знаешь, что герой-пилот спасет пассажиров рискованным приводнением, страх за него неизбывен.

Кино — особенно голливудское — не имеет права на россыпь деталей, на многоголосие очевидцев, предлагающих альтернативные взгляды на то или иное событие. Все подчинено неумолимой логике торжества добра над злом: какой тут саспенс. Вся беспощадная структура фильма подводит, как в «Миранде», к невыносимо пошлому финалу. Три женщины — мать и две дочери — спускаются по лестнице Верховного суда, радуясь повторному осуждению Эрнесто Миранды (Себастьян Куинн) на двадцать лет тюрьмы.

Приговор в феврале 1967 года увенчал четырехлетнюю судебную эпопею дела об изнасиловании 18-летней Триши (Эбигейл Бреслин). На скромнейшую из скромных билетершу кинозала, что в Фениксе, штат Аризона, возвращавшуюся с работы, ровно в полночь напал татуированный серийный насильник. По счастливой случайности вежливые, но злые копы выйдут на Миранду, располагающего к себе паренька с мелкой, но богатой криминальной биографией.

Признание в отсутствие адвоката, сомнительное опознание — и опа-на: парень уезжает на сорок лет в тюрьму. Шебуршат адвокаты, приговор отменен, затем подтвержден. Отсидевшего девять лет Миранду зарежут в кабацкой драке, но его имя станет нарицательным благодаря тому самому «правилу».

Беда фильма в том, что любой персонаж разговаривает не столько с соседом по экрану, сколько со зрителем, декларируя те или иные позиции. Мать Триши (Мирей Инос), очевидно, некогда подвергшаяся насилию, декларирует жертвенную позицию: сор из избы не выносить, Триша — порченый товар, которую не то что замуж не возьмут, но даже и на курсы секретарш не примут. Будущий муж Триши — усатая сволочь, потрясенная «порчей» жены. Ее старшая сестра воплощает стихийно феминистический взгляд: надо, непременно надо подавать жалобу в полицию. Копы ностальгируют по временам, когда можно было отделать задержанного. Увы, либеральные тенденции дотянулись даже до Феникса.

Среди всего этого лозунгового звона отдушиной кажется дискуссия о том, как насильник осуществил пенетрацию: «в Аризоне пальцем не считается». Бедняга Триша даже слова «пенис» не знает, куда уж ей детали вспомнить. Сестра объясняет разницу между пальцем и пенисом на примере морковки и баклажанов. Сцена, достойная Тарантино, если бы не была снята так же патетически, как и весь фильм.

Смешно лишь то, как под каток патетики попадает движение за гражданские права 1960-х, заслуженная гордость Америки. Его на экране представляет липкий демагог Флинн (Райан Филлипп). За дело Миранды он берется, чтобы доказать: копы — фашиствующие беспредельщики, посадившие его клиента только потому, что он латинос.

Между тем Миранда действительно был виновен. Но в наши дни — за отсутствием ДНК — его бы, наверное, оправдали.

А если что, звоните по телефону горячей линии для жертв насилия, предусмотрительно указанному в финальных титрах.