 |
На Северный Кавказ Дмитрий Козак отправился сразу после Беслана с грандиозной миссией. В его задачи входили смена национальных элит в республиках в рамках переутверждения глав регионов по новой процедуре, реформирование экономики Южного федерального округа (ЮФО) и борьба с терроризмом. Поэтому в созданную специально под Козака комиссию по вопросам координации деятельности федеральных органов исполнительной власти в ЮФО (ее сразу окрестили правительством ЮФО, а полномочия самого Козака сравнивали с вице-премьерскими) помимо гражданских министров вошли и первые заместители глав силовых ведомств. Все это вкупе означало фактическое введение на Северном Кавказе президентского правления, осуществлять которое Путин доверил своему земляку и ближайшему соратнику.
Прибыв на Северный Кавказ, Дмитрий Козак назвал обстановку в регионе "жуткой", поразился масштабам "повального воровства" и даже пригрозил рассматривать взяточничество "как пособничество терроризму". Активно включиться в новую работу ему пришлось уже в сентябре 2004 года, когда полпред улаживал конфликт в Калмыкии, где оппозиция требовала отставки президента Кирсана Илюмжинова, а правоохранительные органы, разгоняя митинг, не смогли обойтись без жертв. А уже месяц спустя Козак спасал президента Карачаево-Черкесии Мустафу Батдыева от гнева сограждан, захвативших его кабинет в доме правительства после того, как на даче президентского зятя были убиты семеро карачаевцев из весьма уважаемых родов.
На миротворческом фронте случился и первый провал. Полпредство подготовило план "первоочередных совместных действий по урегулированию осетино-ингушского конфликта октября-ноября 1992 года", который прописывал порядок возвращения ингушских беженцев в Пригородный район Северной Осетии. Однако в апреле 2005 года разразился скандал: глава Северной Осетии Александр Дзасохов демонстративно отказался подписать план Козака. Именно это событие и дало старт планировавшейся Кремлем смене национальных элит на Кавказе.
Отставники и кандидаты
Дзасохов, которого федеральный центр долго оберегал от гнева бесланских матерей, требовавших его отставки, был жестоко наказан: уже в конце мая он по требованию полпреда объявил о досрочной отставке. Взамен ему было обещано вполне почетное место члена Совета федерации.
Следующим старожилом, отправленным Козаком в отставку в сентябре 2005 года, стал президент Кабардино-Балкарии Валерий Коков, руководивший республикой более 14 лет. Его уход в полпредстве постарались оформить максимально тактично, так как Коков пользовался огромным авторитетом не только на Кавказе, но и у Владимира Путина. Поводом для отставки стала тяжелая болезнь президента, из-за которой он скончался чуть более месяца спустя. Правда, при этом в полпредстве подчеркивали, что отставка в любом случае была неминуема, поскольку экономика КБР пришла в плачевное, едва ли не худшее на Северном Кавказе, состояние, а чеченские боевики чувствовали себя в республике все вольготнее (по данным ФСБ, в горах КБР отдыхал и лечился Шамиль Басаев).
Третьим отставником в феврале этого года стал главный кавказский долгожитель, глава госсовета Дагестана Магомедали Магомедов. 75-летний даргинец руководил республикой более 20 лет, ни разу не избравшись всенародно: госсовет выбирался собранием, сформированным из депутатов и отдельных представителей народа. Такая форма правления была призвана обеспечить многочисленным национальностям Дагестана равные возможности поочередно сменять друг друга у власти. Однако Магомедов еще в 1998 году позаботился о том, чтобы пункт об обязательной сменяемости наций во главе госсовета бесследно исчез из республиканской конституции.
Отправить в отставку этого руководителя оказалось самой сложной для Кремля задачей. По информации высокопоставленного кремлевского чиновника, еще в ходе своего визита в Дагестан в июле 2005 года Владимир Путин сказал Магомедову, чтобы тот готовился передать власть. Но глава республики упирался еще более полугода и в итоге назвал условием ухода избрание его сына Магомедсалама спикером парламента. Кремль, по информации "Власти", был вынужден согласиться хотя бы потому, что Магомедов-старший оказал Путину неоценимую услугу осенью 1999 года. После вторжения отрядов Басаева и Хаттаба в Дагестан Магомедов отказался впускать в республику для извинений и объяснений президента Ичкерии Аслана Масхадова, таким образом Кремль смог беспрепятственно объявить его полномочия нелегитимными. А вскоре началась вторая чеченская кампания, вознесшая премьера Путина в президентское кресло.
Большинство других северокавказских лидеров, как заверяют высокопоставленные источники "Власти" в Кремле, тоже стоят в очереди на вылет. Президент Адыгеи Хазрет Совмен, видимо, станет жертвой кремлевских планов по укрупнению регионов, и прекращение его сопротивления планам слияния Адыгеи с Краснодарским краем — лишь вопрос времени и торга. В перспективе возможна и отставка Батдыева — но она ни в коем случае не должна выглядеть как следствие требований возмущенной общественности, как это было с Дзасоховым.
Назревает смена власти в Чечне, которая считается "личным проектом" Владимира Путина. Сын погибшего президента Ахмата Кадырова Рамзан, пользуясь поддержкой Кремля, активно демонстрирует готовность сменить президента Алу Алханова уже осенью, как только отпразднует свое тридцатилетие и впишется в возрастной ценз кандидата в президенты. Не исключено, что полпредство в ЮФО попытается отставить и президента Ингушетии Мурата Зязикова. В феврале этого года ингушский парламент выступил против упомянутого плана Козака, нанеся полпреду удар в самое больное место. К тому же генерал ФСБ Зязиков, по данным "Власти", также считается не самым удачливым главой региона, который к тому же саботирует многие решения Москвы, пользуясь своими связями в спецслужбах.
Единственным, кому отставка пока не грозит, остается Кирсан Илюмжинов. Ему, как утверждают в Кремле, просто не нашлось достойной замены. Хотя на выборах президента Калмыкии в 2002 году кремлевская группировка так называемых "питерских силовиков" во главе с помощником президента Виктором Ивановым активно поддерживала бизнесмена Баатра Шонджиева и сделала все возможное, чтобы не допустить переизбрания Илюмжинова на новый срок. Источники "Власти" в руководстве республики утверждают, что и в октябре 2005 года, когда калмыцкий лидер досрочно обратился к Путину с вопросом о доверии, Иванов тоже был против его переутверждения. В ходе консультаций в Кремле помощник президента РФ сообщил главе Калмыкии, что, по данным силовиков, на территории его республики есть базы чеченских боевиков. В ответ Илюмжинов выразил готовность немедленно известить Путина и директора ФСБ Николая Патрушева о невозможности работать с начальником УФСБ по Калмыкии, допустившим такое безобразие. Иванов не нашелся, что ответить, и президент Калмыкии получил добро на новый срок.
Соратники и преемники
 |
Правда, соратники Козака с такими утверждениями не согласны. Как заверил "Власть" источник в полпредстве, то, что на Северном Кавказе к власти приходят ставленники правящих кланов,— это миф. Например, назначение Арсена Канокова, по версии источника, планировалось полпредством, но он был объявлен преемником Кокова по просьбе последнего — таким образом имевшему массу заслуг президенту позволили сохранить лицо. Новый президент Северной Осетии, как уверяет собеседник "Власти", тоже был личным выбором Козака, а не Дзасохова, который, зная о президентских амбициях Мамсурова, в свое время снял его с премьерского поста и перевел на менее почетный — спикерский.
В Дагестане же, по признанию близкого к руководству республики источника, ситуация была самой запущенной. Посадить в кресло президента людей столь же состоятельных и не заинтересованных в личном обогащении, как господа Каноков и Мамсуров, оказалось невозможно — более или менее удачливые дагестанские бизнесмены "бегали от полпредских, как черт от ладана", отказываясь занимать "расстрельное" место. Ставить на этот пост русского было еще опаснее: любого русского, как говорят в Дагестане, покупают через день после приезда. Несостоятельной оказалась и оппозиция, ряд представителей которой, по данным полпредства, "не слишком дружат с Уголовным кодексом". В итоге выбор пал на аварца Алиева, который устраивает Москву уже тем, что готов разумно и спокойно договариваться и подчиняться решениям Кремля.
Впрочем, главной бедой Северного Кавказа в полпредстве считают отнюдь не национальные элиты. И вовсе не президенты республик, давно уже не обладающие всей полнотой власти, считаются главной причиной того, что выделяемые на Северный Кавказ средства, в том числе и в рамках федеральных целевых программ, уходят в песок. Предметом критики полпреда Козака всегда были представители федеральных структур. За что тот в конце концов и поплатился. 16 февраля Владимир Путин подписал указ о создании Национального антитеррористического комитета во главе с директором ФСБ Патрушевым, который отныне будет единолично руководить борьбой с терроризмом, координируя деятельность остальных силовых структур. Одновременно прекратило свое существование неформальное правительство ЮФО, наделенное полтора года назад беспрецедентными полномочиями, а самому полпреду приказано в ближайшее время разработать концепцию того, чем будет заниматься его новая комиссия по вопросам улучшения социально-экономического положения в ЮФО.
Однако без контроля за силовыми структурами комиссия Козака, скорее всего, превратится в маловлиятельный орган, каких полно и в других полпредствах. Да и сами полпредства, в первый президентский срок Путина отвечавшие за приведение регионального законодательства в соответствие с федеральным, как признают работающие в них чиновники, свои основные функции уже выполнили. И поскольку права напрямую влиять на экономические процессы Кремль полпредствам так и не дал, они превратились, по сути, в абсолютно бесполезные структуры. А это значит, что планы Дмитрия Козака по реформированию Северного Кавказа, видимо, так и останутся нереализованными.
АЛЛА БАРАХОВА