«Без ИИ сейчас невозможно представить работу современного цифрового банка»

В прошлом году крупнейшие российские компании начали активно отказываться от IT-решений зарубежных компаний в рамках задач по импортозамещению, поставленных государством. Однако это только первый шаг в технологической независимости. О том, как задачи импортозамещения и развитие технологий искусственного интеллекта подталкивают один из крупнейших российских банков к инженерному переосмыслению, “Ъ” рассказал заместитель президента—председателя правления ВТБ Вадим Кулик.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— На фоне геополитической ситуации и ухода зарубежных вендоров ПО насколько сложно сейчас властям и бизнесу развивать технологический суверенитет?

— Тренд на технологическую независимость возник примерно в 2017–2018 годах, и его драйвером стала не геополитика. Он появился практически повсеместно, и не только в России. Банк ВТБ приступил к этому еще в 2019 году. На конец 2023 года мы перевыполняем все установленные государством показатели по импортозамещению. Но технологический суверенитет — это не только импортозамещение, но и способность самостоятельно и быстро развиваться. Если бы мы не ставили эту задачу шире, не думали о подготовке своих кадров, инструментов и платформ разработки, то мы бы не могли так быстро развиваться и производить изменения. А на текущий момент нам удалось создать масштабную операционно-технологическую платформу, которая обслуживает 18 млн клиентов. В ней совершается 5 млн операций в сутки. При этом она обладает уровнем бесперебойности и надежности в 99,99%. И при таком масштабе и устойчивости остается очень гибкой, позволяя внедрять по 180 изменений в сутки и решать задачи от момента постановки до ее реализации за 25 дней. То есть технологический суверенитет — это импортозамещение плюс независимая разработка и люди в ней. Я бы так сказал — люди, обеспеченные инструментами.

2024 год в этой связи для нас очень важный, потому что мы практически по всем слоям завершили или завершаем импортозамещение. За исключением очень сложного для нас слоя — процессинга и систем учета операций. Это высоконагруженные части, где происходят тысячи операций в секунду. Такие системы требуют очень больших программно-аппаратных комплексов. И нам нужно переписать эти системы таким образом, чтобы они перестали требовать железа, которого теперь нет. Это очень интересная и своевременная инженерная задача. Она позволяет переосмыслить все автоматизированные банковские системы, которые развивались последние 30 лет. В той логике бизнес-событие было связано с бухгалтерской проводкой. Если мы оторвем бизнес-событие от проводок, то, с одной стороны, сможем решить бизнес-задачи для наших клиентов — многие операции, которые не являются онлайном, перейдут в онлайн, а с другой — сможем разделить один крупный технологический слой на несколько десятков. И в результате каждая из них уже не будет требовать этой огромной железяки. И мы избавимся от этих железяк. Таким образом, такая постановка импортозамещения подталкивает нас к инженерному переосмыслению: зачем же мы так действовали 30 лет. Это одна из крупных задач на последующий период.

— Какие сейчас основные категории технологий вы внедряете в банковской сфере для управления данными и аналитики? Какая роль отводится ИИ?

— ИИ — тема модная, и ее широкое восприятие обществом произошло только в последние годы. Хотя, например, в области кредитного скоринга и кредитных решений, для моделирования требований к капиталу в банковском сообществе эта технология использовалась достаточно давно, ей порядка 15–20 лет. Ровно поэтому мы сейчас имеем возможность принимать решения во времени, близком к онлайну. Дальше стали появляться дополнительные технологии, связанные с компьютерным зрением, чтением документов. Присоединился голос, появились голосовые помощники. И таким образом мы несемся навстречу прекрасному миру, где не существует ни одного процесса, в котором нет ИИ.

Сейчас в умной колонке есть голосовой помощник ВТБ. Вы можете, разговаривая с ним, совершать операции. То есть появился ассистент, с которым у вас есть нативное общение. В мобильном приложении «ВТБ Мои инвестиции» есть робот-советник, который предлагает те или иные инвестиционные стратегии. ИИ на самом деле и в антифроде, и в кредитном скоринге, и в оценке рисков, и в оценке возвратности, и в оценке склонности к покупке, и склонности попасть под влияние мошенников — он практически везде. На сегодняшний день в ВТБ в промышленном масштабе применяется порядка 800 различных ML-моделей. Но скачок еще на самом деле впереди. И на горизонте 2026 года мы, как банк, ставим перед собой задачу, чтобы у каждого клиента и сотрудника появился как минимум один цифровой советник, чтобы в каждом процессе должен появиться искусственный интеллект. Потому что без алгоритмов ИИ сейчас невозможно представить работу современного цифрового банка.

— А что касается больших генеративных моделей. Будет ли у ВТБ свой чат GPT?

— Технологии, которые приносят достаточно большие доходы, быстро имплементируются. Возьмите, к примеру, всевозможные чат-боты. То есть с искусственными объектами сегодня вы можете общаться достаточно плотно. У чата GPT или больших языковых моделей другая степень зрелости как у технологии. Их горизонт окупаемости пока видится достаточно отдаленным, пока затрат будет больше, чем экономического эффекта. И выход на это плато экономической целесообразности и эффективности будет не резким, как у многих моделей, которые ты включил и очень быстро получил эффект,— внутри 12 месяцев. Здесь скорее это займет несколько лет. Поэтому в этом смысле мы будем двигаться в сторону кооперации.

— А как ИИ помогает снижать объем фрода? И почему до сих пор не удается решить проблему с мошенниками?

— Борьба с мошенничеством — это гонка вооружений, борьба добра со злом. И мы, и мошенники наращиваем свое вооружение с применением ИИ. Большая часть таких преступлений на текущий момент — социальная инженерия. Мошенники вводят человека в соответствующее состояние, и клиенты сами отдают свои пароли и доступы. Никакой обычный метод не позволяет банку это выявить, потому что до какого-то момента клиенты ведут себя абсолютно нормально. Жертвами становятся не только пожилые люди, но и клиенты среднего возраста.

Мы развиваем ряд инструментов для противодействия мошенничеству: создаем скрипты, различные фильтры и специальные детекторы. Уже появились ИИ-модели, которые предсказывают вероятность попадания пользователя под негативное влияние. Чтобы эти модели были максимально точными, нужны данные. А данные хороши, если они собраны по всему финсектору и объединены с другими отраслями. Если мы понимаем паттерн действий пользователя и одновременно знаем, с каких телефонов производились звонки от мошенников, то, если совмещаем информацию от сотовых операторов и информацию о действиях клиента в финансовом приложении, решить такую задачу куда более реалистично. Сейчас мы находимся в рамках законодательных ограничений, и нам нужен инструмент, который способен решать такие задачи по объединению данных не для их раскрытия, а для составления важных прогнозов. Криптоанклав может стать таким универсальным инструментом. Мы делаем все это, потому что с особым вниманием относимся к нашим клиентам.

БАНК ВТБ (ПАО)

Реклама