Стелла Маккартни знаменита не только как дочь "битла", но и как автор модной марки Stella McCartney. По наследству от родителей ей досталась привычка не есть мяса и убеждение, что зверей надо охранять от людей. Этой весной она запускает линию сумок и обуви, при создании которых не используется натуральная кожа — а значит, ни одно живое существо не пострадало. Такую моду в Европе и Америке принято называть "этической", объясняла дизайнер во время первого визита в Москву.
Стелла — дочь легендарного "битла" и его первой жены Линды — родилась в 1972 году, росла без нянек и телохранителей, училась в обычной государственной школе в Восточном Эссексе. Ее одноклассникам фамилия Маккартни особенно ничего не говорила, да и Стелла не подозревала о том, что ее отец — культовая фигура. Семья в количестве шести человек долго жила в небольшом доме. Она помнит, как боялась опоздать на школьный автобус — иначе ее вез на уроки папин Mercedes, что девочка считала верхом неприличия. Родители внушали дочерям: это позиция слабого, когда громкая фамилия становится начальным капиталом. Впрочем, и деньгами Стеллу тоже не баловали: "У нас в семье это не было принято: стрельнуть у отца пятьсот фунтов и потом как будто забыть вернуть... Если я просила у родителей деньги, считалось, что я беру в долг. Меня так воспитывали: быть в долгу себе же дороже — за это расплачиваешься собственной свободой".
Только в 15 лет Стелла поняла, что такое The Beatles, когда поехала с родителями на гастроли в Вингс и увидела двести тысяч глаз, которые восторженно смотрели на ее отца.
Единственный родительский капитал, которым Стелла воспользовалась,— светские знакомства. В 1995 году Стелла закончила лондонский колледж Saint Martin`s и стала единственной студенткой, чью выпускную коллекцию демонстрировали Наоми Кэмпбелл, Кейт Мосс и Ясмин Ле Бон — совершенно бесплатно, по дружбе. Коллекцию купили лондонские бутики Tokio и Brown`s, и скоро вещи Стеллы стали носить Мэг Мэттьюз и Кейт Мосс. С первых же коллекций Стелла проявила пиаровские таланты — правда, весьма грамотные ходы выходили у нее как бы невзначай: например, в 1999 году на показе ее второй коллекции под названием Killer Queen ("Убийца королевы") в первом ряду сидела тогда Камилла Паркер-Боулз, в то время любовница принца Чарльза. Пресса с удовольствием обсуждала случайное совпадение.
Через два года после окончания колледжа Стеллу назначили арт-директором французской марки Chloe — на этом посту она сменила Карла Лагерфельда. Говорят, что, узнав о "сменщице", Лагерфельд сказал: "Они должны были выбрать известное имя. И они выбрали — но в музыке, а не в моде. Будем надеяться, что она так же талантлива, как и ее отец". Тем не менее в Chloe утверждали, что остановились на Стелле исключительно из профессиональных соображений. Девушка с энергией взялась за эту работу: в семидесятых, когда компания Chloe была на подъеме, Линда Маккартни одной из первых в Англии начала носить вещи этой марки, а Стелла в подростковом возрасте перемерила перед зеркалом в ванной не одну вещь из маминого гардероба. И переехала в Париж, чтобы совершить "уличный" переворот в стиле легендарного брэнда, который к тому времени утратил былую энергию. Она сделала вещи старой парижской марки исключительно легкими в употреблении, скрестив классический французский язык моды с сильным акцентом кокни (диалект окраин Лондона). Серьезная доза уличного лондонского стиля оказалась живительной для Chloe. Стелле же принадлежит идея создать вторую, демократическую линию See by Chloe: вышитые джинсовые юбки, свободные, будто бы нарочно растянутые майки из хлопка и солнцезащитные очки, усыпанные крохотными искусственными бриллиантами, за пару сезонов стали бестселлерами. Благодаря этому объем продаж Chloe вырос почти в четыре раза, а клиентами марки стали близкие подруги Стеллы — Мадонна, Гвинет Пэлтроу, Виктория Бэкхем, Николь Кидман и Кейт Мосс. Ходили, правда, упорные слухи, что главный секрет Стеллы — ее "правая рука", то есть творческим успехом она обязана Фиби Фило, второму дизайнеру Chloe и своей близкой подруге еще со времен колледжа.
В 2000 году у Маккартни назрели серьезные идеологические разногласия с компанией Chloe: руководство настаивало, чтобы обувь и сумки делались из кожи и чтобы мех хотя бы точечно появлялся в зимних коллекциях, а при таких условиях Стелла не могла работать, оставаясь убежденной защитницей животных и вегетарианкой. Говорят, что тогда Стелле предлагали возглавить женскую линию Gucci и что она вынуждена была отказаться: характерными приметами стиля этой итальянской марки являются как раз вещи из кожи. Но вскоре президент Gucci Group Доменико дель Соле выступил с еще более симпатичным предложением: Стелле предложили делать собственную марку, при этом в контракте было оговорено, что с натуральной кожей и мехом мисс Маккартни работать не будет. Британские таблоиды называли гигантскую сумму, которую итальянскому концерну Gucci Group пришлось отдать за громкую фамилию дочери "битла": предполагали, что около $15 млн. Однако в действительности со Стеллой договорились на $2 млн в год — примерно столько же получает Альбер Эльбаз в Lanvin и до недавнего времени получал Марк Джейкобс в Louis Vuitton.
В Chloe на место Стеллы позвали "негромкую" девушку Фиби Фило, и мнение о том, что дизайном вместо Стеллы всегда занималась она, упрочилось — особенно на фоне не слишком удачной первой коллекции марки Stella McCartney, которая показалась экспертам слабой с точки зрения дизайна, к тому же излишне "фриковской" и не приспособленной для жизни. Рецензии были столь язвительными, что Стелла начала падать духом: "Все думают, что я сильная. Но в тот момент мне больше всего хотелось все бросить, скрыться в загородном доме, целыми днями кататься на лошадях и больше не видеть ни одного живого человека". Тогда Стеллу очень поддержал Том Форд и дал ей дельный совет: делать вещи, которые она сама хотела бы и могла носить. Ко второй коллекции неровности начали выправляться, а накидки-пончо Stella McCartney влиятельные модные журналы включили в список непременных must-haves — вещей, которые непременно нужно купить в этом сезоне. Вслед за Мадонной и Гвинет Пэлтроу светские девушки стали считать почерк Стеллы Маккартни страшно обаятельным.
Свой первый бутик Стелла открыла в лояльных к движению "зеленых" США. Анекдотично, что это случилось в районе Meat Packing Disctrict на окраине Манхэттена. Это на уровне пересечения Десятой авеню и 13-14 улиц, где исторически располагались мясобойни, а теперь сюда переместился модный центр Манхэттена, составляя конкуренцию Челси и Сохо.
Показательные выступления
В апреле 2004 года в Gucci Group случилась громкая отставка: вместо Доменико де Соле президентом был назначен Робер Поле, и у молодых дизайнеров — Стеллы Маккартни, Александра Маккуина и Николя Гескьера — началась новая жизнь. Господин Поле взялся удвоить обороты Gucci Group в течение семи лет (на конец 2003 года они составляли около $2 млрд). В принадлежащие концерну компании Stella McCartney, Alexander McQueen и Balenciaga стали делаться крупные инвестиции, рассчитанные на три года, при этом открылись еще два бутика Стеллы Маккартни и сильно расширилось количество мультибрэндовых бутиков, где продаются ее вещи. Стелла к тому же решила поднять популярность своего брэнда громкими пиар-акциями. Во-первых, она начала сотрудничество с Adidas — первая лимитированная коллекция Stella McCartney for Adidas в считаные минуты была сметена из спортивных магазинов в начале прошлого года, после чего с ней подписали долгосрочный контракт. Будущей осенью к коллекции одежды и кроссовок для фитнеса прибавится еще линия теннисной одежды. Во-вторых, этой осенью с невероятным успехом разошлась ограниченная коллекция Маккартни для шведской сети магазинов демократической одежды H&M — вещи Stella McCartney for H&M исчезли с полок в первые два дня продаж, причем за пальто и брюками ее дизайна средней стоимостью $100-150 гонялись даже "брэндоозабоченные" модники. Пример подала опять-таки Мадонна, которая на показах в Париже появлялась в пальто-бушлате H&M из этой коллекции. Еще одно показательное выступление Стеллы состоится во время Олимпийских игр в Лондоне, о чем было объявлено примерно в тот же день, когда Лондон выбрали столицей Олимпиады 2012 года. Но сейчас самой большой и искренней амбицией Стеллы остается ее новая линия обуви и сумок, для создания которых не используются натуральная кожа и мех. Этой весной в бутиках появится "этическая" обувь Stella McCartney, и дизайнер рассчитывает сильно упрочить позиции "зеленых": "Я не то чтобы хочу спасти мир, но важно создать возможность выбора".
АННА КАРАБАШ
|
ИСКУССТВЕННЫЕ ЦЕННОСТИ
"Женщинам, которые носят Stella McCartney, не нужны логотипы"
— Общепринято мнение, что туфли или сапоги из синтетических материалов носить некомфортно. Как вы решаете эту проблему?
— Это заблуждение. Искусственная кожа давно уже перестала уступать по своим качествам натуральной. Я делаю замечательные кроссовки для своей линии Stella McCartney by Adidas не из кожи, а из искусственных материалов вроде Velcro, которые по своим качествам иногда даже превосходят натуральную кожу. Этот материал "дышит", держит форму, прекрасно защищает от холода. При этом он дольше служит — например, на синтетическом материале остается меньше царапин. Кстати, многие женщины, примеряя обувь Stella McCartney, и не подозревают, что она сделана не из натуральной кожи: я не считаю, что должна выражать свои идеи демонстративно. Если людям нравится фактура кожи, я буду применять высокотехнологичные материалы, которые воспроизводят этот эффект.
— Пока из кожзама мне встречались только мешковатые сапоги австралийской марки Uggs, которые были последние пару-тройку сезонов в моде благодаря сериалу "Секс в большом городе". Это было очень удобно, однако насчет красоты...
— Uggs были отличным опытом, мне они очень нравились, это такой демократичный casual. Что же касается "этической" (не из кожи животных), но при этом гламурной обуви — тут нет технологических препятствий. Почему-то этим никто не занимается прицельно. Мне самой было всегда трудно найти себе туфли и сапоги не из кожи. И я была бы счастлива, если бы на рынке были еще 30-40 дизайнеров, которые бы делали стильную обувь без использования натуральной кожи. И если бы у меня была серьезная конкуренция в этом смысле. Пока дизайнеры, кто сегодня протестует против меха,— это я и американец Тодд Олдхэм, и, по-моему, нас считают занудами. Но, даже если отбросить предубеждения, мех просто старомоден. Он из средневековья. Все, что я могу сказать тому, кто думает, что стоит поддерживать такой грубый вкус, это: "Эй, вы считаете современным одевать женщину в мех мертвого животного? У меня есть миллион креативных и красивых способов, как подчеркнуть красоту женщины, не нанося ущерба другим живым существам".
— Вы не получили в свое время место арт-директора Gucci из-за того, что отказались работать с натуральной кожей и мехом. Вы не хотели отказываться от своих принципов?
— Я не буду комментировать эти слухи, но в смысле отказа от работы с мехом и кожей — я никогда не думала себе изменять. Наоборот, меня это закаляло.
— Карл Лагерфельд однажды заметил, что для человека, работающего в Gucci Group, у вас не слишком вежливая позиция по отношению к работодателю, который основные прибыли делает на кожаных сумках, обуви и мехе...
— Вы имеете в виду тот агитационный фильм, который мы с Сейди Фрост сняли несколько лет назад совместно с организацией Respect for Animals? Да, мы там открыто осуждали коллег из компаний Dolce & Gabbana, Fendi, Christian Dior за обилие меха и кожи в коллекциях. Я свободна в изъявлении своего мнения — но я же не грублю. На личности не перехожу, никого не оскорбляю. Я вообще очень дружелюбная и совсем не скандальная девушка.
— Продвигать "зеленые" идеи вам помогают знаменитые подруги — Мадонна, например. Она, кстати, носит вашу обувь из этических соображений или так, по дружбе?
— Надеюсь, что Мадонне просто нравятся сапоги моего дизайна, что ей в них удобно. А убеждения — очень личное дело, и пусть она их озвучивает сама. Люди сегодня молятся на журнал Hello, и, когда они видят, что Мадонна или Гвинет Пэлтроу ходят с сумкой Stella McCartney, они думают: "А, это, должно быть, на самом деле крутая сумка". Мои друзья, которые относятся к ньюсмейкерам этого журнала, понимают, как их фотографии работают, и часто помогают продвигать мои идеи, появляясь на вечеринках в моих вещах, за что им большое спасибо. При этом я же не себя лично продвигаю — принципиально не пишу свое имя крупными буквами на сумках. Крупные логотипы и монограммы — для неуверенных в своем вкусе людей, они как будто сразу дают понять окружающим, сколько денег потрачено на эту сумку. Я уверена, что женщинам, которые носят Stella McCartney, не нужны логотипы.
— Выйдя замуж за Аласдера Уиллиса, бывшего издателя журнала о дизайне Wallpaper, вы стали делать вещи более минималистичные и конструктивно близкие к концептуальной архитектуре. На эту мысль наводят серо-стальные комбинезоны и платья-рубашки из новой весенне-летней коллекции...
— Вкусы Аласдера, безусловно, оказали на меня влияние. Хотя, думаю, я естественным образом повзрослела как дизайнер — мне теперь нравится делать вещи более точного и интересного кроя, не маскируя их веселыми цветами или декором. А это гораздо более сложная задача, поверьте. И это понимание приходит с опытом. Что касается мужа, то все же главное, что было создано мною при его активном и непосредственном участии,— это наш сын. А в смысле стиля на меня большее влияние оказала моя мама, она, кстати, была одной из первых в Европе, кто начал носить vintage. Пресса часто над ней смеялась, мол, Линда Маккартни одевается в second hand. Сейчас только стало понятно, что ее чувство стиля было слишком прогрессивным для своего времени.
|
