ТЕМА ДНЯ/Сталин
5 марта исполнилось 53 года со смерти Сталина. По подсчетам авторитетного российского демографа Анатолия Вишневского, людские потери в результате коллективизации и раскулачивания, довоенных и послевоенных репрессий, послевоенного голода составили, по минимальным оценкам, 11 млн человек. Однако приходится констатировать, что два периода десталинизации, которые страна пережила в конце 1950-х--начале 1960-х и в конце 1980-х--начале 1990-х не дали решительного эффекта. По данным фонда "Общественное мнение", в феврале 2006 года положительно роль Сталина в отечественной истории оценивала почти половина россиян, отрицательно — лишь каждый третий. Значительное число россиян уверены, что личность Сталина подвергается незаслуженному очернению. Число "сталинистов" среди молодежи, конечно, ниже, чем среди старших поколений. Тем не менее, по данным ФОМ, среди россиян в возрасте 18-35 лет 39% считают, что Сталин сыграл "в целом" положительную роль, и лишь 30% — отрицательную.
Сегодня 41% россиян, по данным ВЦИОМа, считают Сталина виновным в массовых репрессиях. 59% опрошенных уверены, что репрессиям подвергались преимущественно невинные люди. Это, однако, не мешает воспринимать фигуру Сталина как положительную или "неоднозначную". Снижается и острота восприятия преступлений сталинизма: если в 1989 году 31% опрошенных причислили массовые репрессии к самым значительным событиям в истории страны, то в 1999 году таких было 11%.
Несмотря на резко отрицательную оценку Сталина в начале 1990-х элитой и СМИ его популярность на протяжении десятилетия быстро росла, отмечает Борис Дубин из Левада-центра. В 1989 году Сталин занял лишь десятое место среди "выдающихся людей всех времен и народов": его упомянули в этом качестве только 12% россиян. Однако уже в январе 2000 года, несмотря на обнародование данных о массовых репрессиях и других преступлениях, Сталин лидировал в списке наиболее выдающихся лидеров страны в XX столетии. По мнению главы аналитического управления ФОМ Григория Кертмана, антисталинская пропаганда того периода оказалась даже контрпродуктивной: "Все связанное с 1990-ми отвергается и современной элитой, и населением из-за крайне негативного отношения к тому периоду. Это относится и к такой части тогдашней идеологии, как антисталинизм".
Очевидно, что новая популярность Сталина — это не "рудименты советского сознания" и не "ностальгия по коммунизму": фигура Сталина обретает в России символическое значение, не связанное с коммунистической идеологией. "С одной стороны, в общественном восприятии Сталин — тиран, при котором простые люди жили очень плохо и бедно, с другой — это государственный деятель, сделавший из нашей страны сверхдержаву",— отмечает Борис Дубин. Спрос на великодержавность, по его мнению, в последние годы огромен, а Сталин — несомненный символ периода великодержавности, когда "нас боялись и уважали". Положительное отношение к Сталину сегодня определяется в значительной мере и приписываемой ему ролью в Великой Отечественной войне. В свою очередь, победа в той войне, отмечают социологи, расценивается как важнейшее событие российской истории XX века, демонстрирующее историческую роль России и "компенсирующее" поражение в холодной войне и другие неудачи страны.
Фигура Сталина сегодня прочно занимает место в "народном" историческом пантеоне жестких, но успешных лидеров наряду с Петром I и Иваном Грозным. Официальная доктрина также не предусматривает морального осуждения Сталина и сталинизма как безусловного зла. По словам замглавы администрации президента Владислава Суркова, построенное Сталиным "странное тоталитарное государство" не было ни уникально преступным, ни заслуживающим "огульного осуждения". Это государство "вряд ли можно назвать свободным или справедливым", однако у СССР было два крупнейших достижения: "с одной стороны, мощная идеологическая работа, с другой стороны — индустриализация".
Новая волна "сталинизации" поддерживается и утверждением приоритета интересов государства над общественными, личными и групповыми, и изменениями в структуре политических и общественных авторитетов. Исчезновение, размывание пантеона авторитетных для нации фигур происходит параллельно с выстраиванием моноцентрической политической системы. Системы, когда на фоне тотального недоверия к политикам, общественным деятелям и государственным институтам в России наблюдается противоестественно высокий уровень доверия к единственному человеку, олицетворяющему российскую государственность,— президенту России. В этой ситуации образ сталинского тоталитарного государства, воспринимаемого населением как абсолютный механизм, венчаемый и олицетворяемый в фигуре вождя, обретает новую жизнь.