Вчера в Мосгорсуде были допрошены родители и друзья 21-летнего москвича Александра Копцева, которого обвиняют в покушении на прихожан московской синагоги 11 января 2006 года. Родители поступок сына объясняли тем, что тот был в депрессивном состоянии из-за смерти сестры, а знакомые не отрицали того, что Александр последнее время увлекался националистической литературой.
Сначала допросили мать подсудимого Татьяну Копцеву. Она была подавлена и говорила так тихо, что ее было почти не слышно. Однако удалось разобрать, что ее сын "был спокойный мальчик", с которым не было проблем. Но когда весной 2005 года тяжело заболела его старшая сестра (в июне того же года она скончалась), Александр впал в депрессию и бросил учебу в колледже авиамоторостроения.
— После смерти сестры Саша замкнулся в себе,— рассказала Татьяна Копцева.— Бывало, попросишь его сходить за хлебом, а он откажется. Раньше с ним такого не было.
Не знала мать и чем занимался ее сын, пока пребывал в депрессии. Но, когда ее спросили, высказывал ли он неприязнь к кому-либо, неожиданно ответила утвердительно:
— Когда по телевизору показывали, как мусульмане в свой праздник баранов резали, Саша стал возмущаться. Уж очень ему стало жалко животных.
Узнав о преступлении сына, Татьяна Копцева, по ее словам, "была просто в шоке".
— Почему все-таки ваш сын пошел в синагогу с ножом? — спросил ее судья.
— Да крыша поехала,— чистосердечно ответила женщина.
Ее супруг Александр Копцев-старший ничего сверх того, что уже было сказано, сообщить не смог.
— Я сына мало видел,— сказал он.— Обычно в шесть утра я уходил на работу, в восемь вечера возвращался. Только вечером иногда и общались.
Чем увлекался сын и какие книги читал, отец не знал. Вспомнил лишь, что "у сына был том Пушкина".
— В интернете он сидел с вечера до утра,— припомнил отец.
Прокурора Киру Гудим эти ответы не устроили. Она попросила огласить показания Копцева-старшего на предварительном следствии, и из них выяснилось, что Копцев-младший не раз говорил отцу о своей неприязни к кавказцам. При этом отец знал, что сын слушал компакт-диски, на обложках которых были изображены "молодые люди с бритыми головами". Однако, как следовало из показаний Копцева-старшего на предварительном следствии, его это "не смущало, поскольку многие представители молодежи испытывают отвращение к представителям национальных меньшинств".
Когда прокурор попросила свидетеля уточнить, что он имел в виду, говоря об "отвращении молодежи к нацменьшинствам", свидетель простодушно ответил:
— Да ведь об этом все говорят, и я иногда говорил.
Потом допросили трех юношей и девушку из числа знакомых и одноклассников Александра Копцева. По их словам, "в последнее время он действительно стал каким-то замкнутым".
— Бывало, я спрашивал у него: 'Что с тобой?' — рассказал близкий друг подсудимого Юрий Каутов.— А он отмалчивался.
Но и тут прокурор Гудим усмотрела противоречия с показаниями свидетелей предварительному следствию. Из них следовало, что свидетель Каутов за полгода до происшедшего видел в комнате обвиняемого "книги о Гитлере", другую "антисемитскую литературу", а также компакт-диски рок-группы "Коловрат", известную своими расистскими текстами. Кроме того, тот же свидетель рассказывал на следствии о том, как "Александр стал говорить, что евреи испортили ему жизнь и что евреев надо уничтожать, и о кавказцах плохо отзывался".
В конце заседания, когда допрашивали одного из прихожан синагоги, случился небольшой скандал. Сидевшая в задних рядах пожилая женщина вдруг запричитала, что, мол, "правильно их (прихожан синагоги.— Ъ) порезали, они сами все молчали!" Что она имела в виду, никто так и не понял, возмутительницу спокойствия быстро вывели из зала.