В Санкт-Петербургском музее кино проходит фестиваль "Женское лицо немецкого кинематографа", на котором представлены четыре фильма, снятых в 1998-2005 годах. Комментирует МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ.
Разговоры о возрождении немецкого кино, долгие годы прозябавшего в ничтожестве, имеют под собой гораздо больше оснований, чем разговоры о возрождении кино российского. Доказательство тому — не только два "Серебряных медведя" Берлинского фестиваля, доставшиеся немецким актерам, но и то, что одним из фаворитов "Оскара"-2005 была работа Мари Ротемунд "Софи Шолль. Последние дни" (Sophie Scholl — Die Letzten Tage, 2005), вошедшая в программу Музея кино.
"Софи Шолль" проиграла южноафриканскому "Цоци", но, если бы не забота американских академиков поощрить только-только выходящее на мировую арену экзотическое, наивное, но достойное кино о перевоспитании молодого бандита, у немецкой исторической трагедии были бы серьезные шансы разжиться "Оскаром". В "Софи Шолль" есть и академическое качество — режиссуры, актерской игры (Юлия Йенч получила за исполнение главной роли приз Европейской киноакадемии), стилизации цветного изображения, словно выжженного временем. Есть и высоко ценимый в мире пафос документа: фактически сценарий фильма — протоколы допросов, которым на протяжении шести дней перед казнью в феврале 1943 года подвергали в мюнхенском гестапо 21-летнюю студентку Софи Шолль, вместе с братом входившую в подпольную антифашистскую организацию "Белая роза". Такие фильмы, кроме того, и удостоверяют мировую общественность в том, что Германия все осознала, во всем покаялась, да и была населена в гитлеровские времена отнюдь не только палачами и их пособниками.
"Красива ли я?" (Bin ich schon? 1998) Дорис Дерри критика сравнивала c фильмами Роберта Олтмена, Джима Джармуша и Вуди Аллена. Сказать что-то новое о любви и одиночестве модной писательнице и постановщице оперных спектаклей не удалось. Она компенсировала это, населив экран десятками персонажей, разнеся действие между Германией и Испанией. Главный козырь фильма — присутствие самых обаятельных немецких актрис Марии Шрейдер и Франи Потенте, превратившей исполнение фламенко и истовую молитву в яркие актерские перформансы.
"Женщина-полицейский" (Die Polizistin, 2000) Андреаса Дрезена — фильм, снятый в телевизионной эстетике, разыгрывает карту жесткого социального реализма. Серый город Росток, серые дома, серые люди, серая работа "на земле" 27-летней Анны, выпускницы Полицейской академии, закрывающей глаза на воровство в супермаркете, которое практикует 10-летний Бенни, и соблазняющей его отца, русского люмпена Егора.
Любителей постмодерна порадует только "Девушка стратосферы" (Stratosphere Girl, 2003) Маттиаса Оберга. Как и положено в глобалистскую эпоху, героиня — чужая среди чужих, поклонница японских комиксов "манга", отправившаяся в Токио, город, который и сам напоминает фантазию безумного рисовальщика, ютящаяся в игрушечной квартире с европейскими девушками, работающими хостессами в барах, теряющая грань между фантазией и реальностью и расследующая исчезновение русской барышни. Так что своим возрождением немецкое кино во многом обязано России: если бы не русские герои, то два из четырех фильмов фестиваля вообще бы не были сняты.