Вчера госсекретарь США Уоррен Кристофер дал интервью пяти крупным западноевропейским газетам. Значительная его часть посвящена переменам во внешнеполитической стратегии Соединенных Штатов. Инициатива госсекретаря (он сам пригласил журналистов), по всей видимости, призвана несколько успокоить западноевропейских политиков после неоднократных недавних высказываний представителей администрации Клинтона о повороте вектора внешней политики США с Западной Европы на Азиатско-Тихоокеанский регион.
На встрече APEC (организации по экономическому сотрудничеству стран Азиатско-Тихоокеанского региона) на прошлой неделе президент Клинтон заявил, что важнейшие для США торгово-экономические связи пролегают теперь через Тихий океан, а не через Атлантический. Сам Кристофер высказывал недавно в Вашингтоне мнение, что Соединенные Штаты в последнее время слишком сильно фокусировались на Западной Европе. Во вчерашнем интервью он не отказался от этих слов, заявив, что с окончанием холодной войны "мы смотрим на запад, то есть через Тихий океан, более внимательно, чем любая другая администрация до нас". "Однако, — добавил он, — это вовсе не ставит под вопрос наши интересы в Европе и наши обязательства перед ней". По словам госсекретаря, внешнюю политику нельзя рассматривать "как игру с нулевой суммой", усиление интереса к Азии вовсе не означает ослабления интереса к Европе. В годы холодной войны политика Америки была естественно сосредоточена на Европе — материке социалистического лагеря. Теперь же, — сказал госсекретарь — мы следим за всем Земным шаром, исходя, в первую очередь, из экономических интересов. "Наши экономические интересы в Азии растут, но они велики и в Европе". Инвестиции США на Европейском континенте в три раза больше, чем в любом другом регионе. Госсекретарь отметил, что о важности Европы для нынешней администрации говорит хотя бы тот факт, что президент Клинтон только в первой половине 1994 года совершит три визита в западноевропейские страны — в Брюссель на сессию НАТО, в Неаполь на встречу "семерки" и во Францию на празднование годовщины высадки союзников в Нормандии. Он также подчеркнул, что для США также очень важны глубокие культурные и эмоциональные связи с Европой. Выходящая в Париже газета INTERNATIONAL HERALD TRIBUNE назвала это интервью "дипломатическим эквивалентом букета роз после ссоры".
Другая важная новость последних дней — дебаты в ООН по вопросу о возможной реорганизации структуры Совета Безопасности, который сейчас состоит из 15 членов. Пять постоянных — Соединенные Штаты, Россия, Великобритания, Франция и Китай — обладают правом вето. Остальные десять выбираются Генеральной Ассамблеей ООН сроком на два года на основе регионального представительства. Последнее решение о переменах в СБ ООН было принято в 1963 году (и вступило в силу двумя годами позже) — число мест было увеличено с 11 до 15. По мнению многих аналитиков, сейчас вновь назрела необходимость реорганизации совета. Одна из причин — рост числа членов ООН. Их сейчас 184, по сравнению с 51 в момент основания в 1945 году. Другая причина состоит в существенном усилении роли Совета Безопасности в последнее время. Во времена холодной войны его деятельность была в значительной мере парализована постоянной угрозой вето, сейчас этот фактор практически полностью устранен. В Организации Объединенных Наций уже довольно долго циркулируют идеи о возможном увеличении числа постоянных членов СБ. В числе претендентов чаще всего называют ФРГ и Японию, упоминаются и "региональные сверхдержавы", такие как Индия, Бразилия и Нигерия. Однако эти проекты не встречают достаточной поддержки. Для изменения Хартии ООН необходимо большинство в две трети стран-членов, включая всех постоянных членов Совета Безопасности. Вчера в штаб-квартире в Нью-Йорке обсуждалось новое предложение, высказанное днем ранее. Представитель Египта предложил ввести в Совете Безопасности промежуточный статус, то есть установить для некоторых членов полномочия, промежуточные между полномочиями постоянных и непостоянных членов (в частности, без права вето). На места с подобным статусом на временной основе выбирать по одной или более стран от каждого региона. Наблюдатели полагают, что это компромиссное предложение вполне может оказаться небесплодным.