Подсчет выучки
«Русский балет» назвал победителей
На Новой сцене Большого театра завершился VI Всероссийский конкурс молодых исполнителей «Русский балет», собравший в заключительном туре 26 участников из 15 хореографических заведений. Гран-при и две золотые медали выиграли выпускники Московской академии хореографии (МГАХ). Рассказывает Татьяна Кузнецова.
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Конкурс, в кулуарах названный «медведевским» по имени Светланы Медведевой, президента Фонда социально-культурных инициатив, ставшего совместно с Минкультом РФ его инициатором и учредителем, проводится раз в два года с 2013-го (пропущен был ковидный 2021-й) для выпускников и предвыпускников отечественных балетных школ. По идее — это «ярмарка невест» и «женихов»: конкурс призван продвигать региональные таланты, предоставляя юнцам из глубинки шанс сделать карьеру. Согласно условиям, обладатель гран-при получает право на стажировку в ведущих труппах страны. Но, как показала практика, история Золушки бывает только в сказках: победители всех шести конкурсов — выпускники МГАХ, которых приняли бы в Большой театр и без этого испытания. Золотые медали тоже постоянно забирают московские «академики», разве что в 2017-м ими завладели петербургские выпускники Элеонора Севенард и Егор Геращенко, которых, кстати, тут же перехватил Большой. По этой ли причине или из-за досады от регулярных проигрышей, но Академия Вагановой конкурс теперь игнорирует. Однако без петербуржцев «Русский балет» не остался — место исторической цитадели академизма заняла юная Академия танца Бориса Эйфмана, в прошлом году отпраздновавшая десятилетие. Ее выпускники, не менее отточенные, но более раскованные, не только берут призовые места, но и все чаще занимают видные позиции в серьезных труппах (как, например, Даниил Потапцев, за полтора сезона сделавший феерическую карьеру в Большом).
Несведущие недоброжелатели могут решить, что регионалов засуживают столичные арбитры: до прошлого конкурса бессменным председателем жюри числился Юрий Григорович, с этого года его пост заняла ректор МГАХ Марина Леонова. Отдельные вкусовые перекосы, возможно, случаются, однако общая тенденция свидетельствует об объективности и компетенции жюри: все победители и золотые медалисты прошлых лет (за исключением самого первого, Александра Омельченко) стали ведущими солистами, примами и премьерами Большого: Алексей Путинцев, Елизавета Кокорева, Дмитрий Смилевски, София Маймула и другие составили новое поколение его труппы. В сущности, судьям, представляющим театры, а не заинтересованные в победах школы, некого и незачем лоббировать: «своих» в конкурсе нет. Вот и на сей раз влиятельное жюри (Борис Эйфман, Вячеслав Гордеев, балетные боссы Мариинского и Большого театров Юрий Фатеев и Махар Вазиев, пермский худрук Алексей Мирошниченко и репетитор Большого Мария Аллаш) вполне резонно присудило главные призы выпускникам МГАХ. Москвичи, знакомые со сценой Большого (ее размерами и наклоном пола), разумно подобравшие свои па-де-де и вариации, выглядели увереннее приезжих сверстников, хотя урожай талантов в этом году был далек от былых рекордов.
Завоевавшая гран-при Камила Султангареева, бойко станцевавшая па-де-де из «Дон Кихота», наверняка попадет в Большой, равно как и ее партнер, золотой медалист Максим Нахимович — благообразный брюнет с чистым танцем и приличными навыками в искусстве поддержки. Но прорвутся ли они в группу юных московских кумиров или застрянут во «вторых солистах», зависит от разных обстоятельств: их дар не настолько мощен, чтобы предсказать взлет со школьной скамьи. Длинноногая Дарина Мосеева, вторая обладательница «золота», слишком высока для примы — ей нужен партнер под два метра. Зато у этой девушки на удивление высокий для ее роста прыжок, что открывает дорогу к различным прыжковым вариациям. В идеале — и к партии Мирты в «Жизели», если педагогам Большого удастся одолеть некоторую деревянность танцовщицы и исправить погрешности техники.
Тут стоит уточнить, что МГАХ лидирует не столько потому, что в академии педагоги лучше и опытнее, сколько оттого, что Москва имеет возможность выбирать учеников. Достоинства региональных педагогов лучше всего проявил киноповтор фрагментов выступлений конкурсантов, которым занимали переполненный зрительный зал во время подсчета очков. Так вот, золотая медалистка Мосеева по методике движения делала итальянское фуэте (это крупное сложносоставное па с выбросом ноги в a la seconde и последующим поворотом на 270 градусов в большую позу attitude не надо путать со всеми любимым вращением) куда хуже, чем крутоплечая, рослая, с накачанными ногами второкурсница Софья Дмитриева из Марийского колледжа культуры и искусств. То, что класс педагога не зависит от места его работы, «Русский балет» продемонстрировал с чрезвычайной наглядностью всем, кто умеет отделить работу учителя от выступления ученика. Скажем, Карина Ярцева из Саратовского колледжа искусств пришла учиться балету только в 14 лет. Танцевала она с энтузиазмом, вероятно, с раннего детства, поскольку к 13 годам успела завоевать много странноватых призов, в числе которых «Надежда Европы» и международный World Folk Vision. На конкурсе было видно, что педагог Людмила Телиус сделала все возможное, чтобы стреножить эту искрометную крошку академической классикой, однако от корявостей «плохого произношения» избавиться не удалось — время уже упущено. С другой стороны, судьи сумели оценить достижения бурятского педагога Юрия Муруева, хотя завоевавший серебро Булчун Аюш на незнакомой покатой сцене танцевал с погрешностями. Однако культура жеста, элегантная мягкость прыжков и чистота позиций юноши четко свидетельствовали о том, что мужской танец Бурятии находится в надежных руках.
Умение подобрать подходящий классический репертуар (конкурсанты показывают две вариации или одно па-де-де) — тоже педагогический дар. Так, Есении Анушенковой, прелестной выпускнице Академии Эйфмана, стажерке Мариинского театра, уже станцевавшей на его сцене Повелительницу дриад, поручили исполнить анафемски тяжелую вариацию из «Пахиты» с двумя большими турами в a la seconde, на которых подсеклись оленьи ножки хрупкой девушки. В итоге она откатилась на третье место, пропустив на второе Дарью Платонову из училища «Гжель» (кстати, это «народное» училище исправно поставляет театрам «классиков» — вплоть до премьера Большого Дениса Родькина),— та чувствовала себя весьма непринужденно в не слишком трудной вариации Одалиски из «Корсара» и в резвых пуантных скачках и вращениях Вакханки.
Но, как бы ни старались учителя, юные артисты (впрочем, не такие уж юные, почти всем участникам по 18–19 лет) должны уметь себя презентовать. И тут часто природные склонности вступают в неодолимое противоречие с природными данными. Скажем, вдруг выясняется, что длинноногий стройный юноша, по внешнему виду — без пяти минут принц, совсем не может танцевать: он лишен не только необходимых физических данных, но и координации. Или наоборот — танцевальная, органичная, пылающая любовью к балету девушка может обладать столь невыигрышной внешностью, что мечту о заметных ролях ей лучше задушить в зародыше. Бывают и случаи, когда будущему артисту профессия явно не нравится. Так, пермский лауреат третьей премии Михаил Мавлянов — отлично выученный юноша, с прекрасной стопой, мягкими ногами, неторопливым, но устойчивым вращением, благополучным прыжком и природным чувством позы — танцевал с такой миной, будто перебирал гнилые сельхозпродукты на овощебазе, в то время как его партнерша по «Тщетной предосторожности» кокетничала за троих.
Главным же открытием VI «Русского балета» оказался иностранец, выступавший вне конкурса. Тайга Кодама-Помфрет, сопровождавший Марию Попову из Красногорского филиала Московского губернского колледжа искусств (оказывается, есть и такой, причем учит всерьез — подтянутые ножки конкурсантки и ее чистая техника тому доказательство), в Pas d`esclave из «Корсара» летал по поднебесью, прокручивая по три содебаска без всяких усилий. На двух (с поджатыми ногами) он замирал в воздухе, будто задумавшись, вертелся же, наоборот, безоглядно-залихватски, однако с безупречной чистотой. Этот сказочный темпераментный британец с советским пристрастием к трюковым подвигам с десяти лет штудировал классику в Бирмингеме, потом год проучился в Академии Вагановой, после выпуска в 2022-м попал в Музтеатр Станиславского и осел в кордебалете, не ведомый никому. Ростом он, конечно, невелик, однако, например, Иван Васильев, кумир прошлого десятилетия, ничуть не выше Тайги, при этом не в пример корявее, что не помешало ему стать премьером Большого и Михайловского. Похоже, британцу с экзотическим именем, завоевавшему в том же 2022-м второе место на Международном конкурсе в Москве, выдающаяся карьера здесь не светит. Так что конкурс — конкурсом, данные — данными, выучка — выучкой, а везение и конъюнктура момента в балете определяют все. И не только в балете.