Ансамбль пенсии и пляски

Проект TheatreHD показывает в отечественных кинотеатрах документальный фильм «Танцуй!»: режиссер Хенрике Занднер на примере четырех балерин и танцовщиков исследует тот роковой возрастной рубеж, после которого артистам предстоит оставить профессию. Рассказывает Татьяна Кузнецова.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Балет — удел молодых. Эту максиму то ли старается, то ли не пытается оспорить Хенрике Занднер, выбрав героями своего фильма «Танцуй!» трех лидеров крупнейших компаний — Полину Семионову, Фридемана Фогеля и Уильяма Мура, добавив к ним рядовую танцовщицу Гезине Моог из труппы «Танцуй», давшей название всему проекту. Намерения режиссера неочевидны: авторского комментария в фильме нет, драматургия аморфна, а визуальный ряд составлен по принципу контраста: картины закулисья и тяжкого репетиционного труда перемежаются с выступлениями на сцене. В промежутках герои размышляют на заданную тему: о танце и своем возрасте. Размышляют примерно одинаково: танец — главное средство самореализации, другой профессии себе не представляют. Ситуации же у всех разные.

Скажем, 43-летний (во время съемки фильма) премьер Штутгартского балета Фридеман Фогель демонстрирует такое телесное совершенство и такую образцовую форму, что позавидуют и 25-летние. Ясно, что танцевать он не бросит, во всяком случае до тех пор, пока ему не предложат стать директором серьезной труппы. Премьер Балета Цюриха Уильям Мур годами моложе Фогеля, но тело его неподатливо, к тому же с юности артиста мучают травмы, последние десять лет он танцует под обезболивающими, так что решение уйти на пенсию для этого фанатика — неотложная необходимость. Бывшая москвичка 37-летняя прима берлинской «Штаатсопер» Полина Семионова предстает в фильме в невыигрышной для нее роли Авроры (рост 177 см, длинные мускулистые ноги, широкие плечи, резкие черты худого лица — какая тут 16-летняя принцесса). Умная балерина и сама признается, что в старой классике чувствует себя не совсем на месте. Однако она в прекрасной форме, танцует безупречно и в подходящем для нее репертуаре (скажем, в недавней премьере Форсайта) не знает себе равных в этой труппе. Очевидно, что грядущий уход со сцены не станет для нее стрессом: счастливая жена и мать, она уже сейчас — профессор Берлинской балетной школы. С современным танцем, пропагандирующим толерантность, того проще: в правильном месте можно танцевать до глубокой старости. Такую труппу посчастливилось найти 46-летней Гезине Моог после ухода на пенсию из «Кульберг-балета»: хореограф компании для тех, кому за 40, уверен, что зрители хотят видеть на сцене себе подобных, а потому соединяет на сцене подростков и старцев, предлагая им одинаковые движения и схожие эмоции. Располневшая Гезине отдается танцу с несколько комичной страстью. А в интервью лучится довольством, искренне веря в значимость своих занятий, хотя их терапевтический аспект явно превышает художественный эффект.

Невнятность режиссерской концепции усугубляетcя мозаичной композицией фильма. Камера следует по пятам за Полиной Семионовой, идущей гримироваться перед репетицией «Спящей красавицы». Заглядывает на репетицию берлинской труппы «Танцуй», где Гезине Моог вдумчиво разминает неподатливые ноги. Любуется, как безупречно Фридеман Фогель занимается экзерсисом. Проникает на мучительный сеанс массажа Уильяма Мура. Восторг режиссера-неофита от экзотики балетной профессии, от контраста каторжного закулисья и блеска сценического результата окончательно вытесняет проблемы пенсионной адаптации.

А между тем в Европе их решают на государственном уровне, предоставляя (и оплачивая) возрастным танцовщикам разнообразные курсы переквалификации. Но в фильме речь о тех, кто танцевать не перестанет никогда, будь то 85-летняя Марсия Хайде, передающая Полине свой танцевальный опыт с посильной живостью, или Иржи Килиан, первым создавший для пенсионеров NDT отдельную труппу (NDT-III). Фрагменты из спектаклей NDT-III выгодно выделяются на фоне банальности прочих балетных эпизодов. Килиан не только говорит об уникальном опыте возрастных танцовщиков и их актерском даре, лишь расцветающем с годами, но и показывает, как все это работает на сцене. Правда, надо обладать килиановским гением, чтобы создать для пенсионеров репертуар, в котором они окажутся непревзойденными.

Но это для целой труппы, а для выдающихся артистов-одиночек, сохраняющих поразительную творческую молодость, таких препон нет. Вспомним Галину Уланову, сразившую Лондон своей 46-летней Джульеттой; Майю Плисецкую, получившую свою главную роль в жизни — Кармен — только в 42 года; неповторимую Анюту 47-летней Екатерины Максимовой. Все эти балеты создали хореографы разного дарования, но для исключительных балерин. Среди героев «Танцуй!» таких уникальных артистов нет, а потому его нехитрый месседж прост: танцуй, пока можешь и хочешь. Пока дают возможность танцевать.