«Чудовищный абсурд»

Ученый-гидролог Института биологии внутренних вод РАН Александр Цветков, обвиненный в убийствах двадцатилетней давности, намерен взыскать с государства компенсацию за незаконный арест. Под стражей ученый провел около 10 месяцев. После обращения члена Совета по правам человека Евы Меркачевой к Владимиру Путину на заседании СПЧ Александр Цветков был освобожден из-под ареста, в конце февраля с него были сняты и все обвинения. О жизни за решеткой, работе правоохранительных органов и последствиях незаконного уголовного преследования Александр Цветков рассказал в интервью «Ъ-Ярославль».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Как вы себя сейчас чувствуете и удалось ли вам вернуться к обычной жизни?

Чувствую себя более-менее нормально, постепенно возвращаюсь к нормальной жизни и ритму. Я уже работаю. Произошедшее сильно повлияло на здоровье, обострились хронические заболевания, с сердцем проблемы были. Проблемы со здоровьем стали в большей степени необратимы. Сейчас занимаюсь лечением.

— Вы провели под арестом около 10 месяцев, удавалось ли вам работать там?

Современные ученые без интернета, без информации — это нонсенс. Да, что-то я в заключении делал, какие-то мысли свои записывал в тетрадку. Вот сейчас постепенно их пытаюсь притворить в жизнь.

— В феврале 2023 года вас задержали в Москве по подозрению в совершении трех убийств в 2002 году и заключили под арест. Тогда вы дали признательные показания, почему?

Признательных показаний добиться при правильно поставленной задаче для правильных людей, которые находятся с вами в камере, ничего не стоит. Было давление. Человек в здравом уме не будет признаваться в том, что он не совершал. Только в результате психологического, физического давления на него, на родственников. Ко мне физическое давление не применялось, только психологическое. Но также повлияли неожиданность и абсурдность ситуации.

— Вас задержали на основе показаний искусственного интеллекта, который нашел сходства в фотороботе преступника с вами. Кроме этого сходства и показаний участника преступлений у следователей были еще доказательства вашей вины?

Никаких. То есть вот этот фоторобот, который мы не видели, мне его так и не показали. Он какой-то мифический. Был он, не был. Ну, будем надеяться, что был.

— Как считаете, почему ваш арест вообще стал возможным, и кто в этом виноват?

Сестра, ветеран МВД, вообще в шоке от методов работы следствия. Она говорит, да и не только она, что это — не следствие, это непрофессионализм. Это ошибка правоохранительных органов. Если бы не такое освещение в средствах массовой информации и поддержка общественности, я думаю, что ничего бы хорошего и не было. Следователи, во-первых, не разбирались бы. У них не стояло такой задачи. То есть они закрыли человека, и дальше у них предварительное расследование, хотя мне непонятно, почему это предварительное расследование не могло быть до ареста человека.

Все элементы правосудия — проверка на непричастность, презумпция невиновности — получается, пустой звук. Почему нужно непременно арестовывать человека и дальше уже разбираться?

— В конце февраля стало известно, что уголовное дело в отношении вас прекращено, все обвинения сняты. Какая причина прекращения дела?

Мы получили постановление на 43 страницах, развернутое. Последний следователь из Московского следственного управления Маргарита Васильевна Бошьян с июля занималась этим делом. Она всесторонне разобралась, и огромное ей спасибо за это. И опять же, я так понимаю, разобрались из-за огласки. Обращение Евы Меркачевой и поручение президента, думаю, немаловажную роль сыграли уже на конечном этапе.

Дело было прекращено, так как была доказана полная непричастность.

— Вы намерены обращаться в суд с целью взыскания моральной компенсации за незаконное уголовное преследование?

Да, мы планируем.

— Что изменилось в вашей жизни за последний год?

Изменилось все, сам подход к жизни изменился. Надо больше ценить время, надо больше ценить своих родственников, своих детей, жену особенно, друзей, коллег. Марина (прим.: супруга Александра Цветкова) мне присылала регулярно письма с высказываниями коллег и просто знакомых, с их поддержкой. Много было пожеланий держаться, крепиться. Любая поддержка людям, которые находятся по ту сторону, это великое дело. Это и мне помогало.

— Как изменилось и изменилось ли ваше отношение к правоохранительным органам из-за этого уголовного преследования?

Я человек, который родился в СССР, и всегда в фильмах, в литературе показывалось, что милиционер — это твой защитник. И следователь расследует дело честным путем всегда. Вот есть такой прекрасный фильм «Противостояние» про борьбу следователя с человеком. И следователь там в конце концов арестовывает этого человека, но он действует в рамках закона, он не применяет никакого физического воздействия, никакого психологического воздействия. Человек просто своим трудом, подбором многих неопровержимых доводов доказывает то, что этот человек — преступник.

А, получается, что сейчас неважно, виноват ты, не виноват, преступник, не преступник, если кому-то захотелось подняться по службе, закрыть дело, то достаточно оговора, схожести с фотороботом (не с фотографией даже, фоторобот, по сути, рисунок), признания под давлением, и все!

Даже не требуется никаких неоспоримых доказательств вины! Никакое алиби уже не имеет значения, а много ли людей может предоставить алиби 20-летней давности? Мне просто повезло, слава Богу!

— Что было плохого во время заключения и было ли что-то хорошее?

И там есть люди, причем хорошие люди. Система ФСИН сажает людей по категориям. Я содержался с такими же людьми, которые первый раз попали в заключение. Поэтому никаких понятий тюремной романтики практически не было. И слава Богу! Но для себя я много вынес в практическом плане. Человек находится в сильной нужде, фактически выживает. И это не может не сказаться на его мировоззрении, на взаимоотношениях. Это такой жизненный опыт очень богатый и, к сожалению, очень нелицеприятный. Я никому не желаю туда попасть.

— Как одним словом вы можете описать произошедшее за последний год?

Одним словом это не выразить. Это абсурд, чудовищный абсурд. Я почувствовал большое облегчение, когда узнал о прекращении уголовного дела. После того, как меня отпустили домой с запретом определенных действий, стало намного легче. А уж когда прекратили дело, то тут совсем как камень с души упал.

Это был очень странный год, для чего-то это произошло, пока пытаюсь разобраться. Одно могу сказать точно, что надо в любой ситуации держаться и не опускать руки.

Беседовала Алла Чижова