Авангард обратили в бегство

На этой неделе вышел в свет документальный фильм «Шедевры, которых не было. Коллекция Закса». Расследование репортеров и нескольких привлеченных ими экспертов разоблачает одну из устойчивых легенд о частных коллекциях произведений русского авангарда. Художественный обозреватель “Ъ” Кира Долинина считает, что к революции на арт-рынке этот фильм не приведет, но обеспокоиться стоит многим его участникам.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Фильм, выпущенный «Русской службой BBC», многим уже успел понравиться. Прежде всего тем, кто все это и так знал и для кого вынос этой антикварной мути и грязи на свет божий — признак не самого популярного нынче тезиса о победе справедливости. Безусловно, рады этому фильму будут и любители арт-детективов и всяческой арт-конспирологии. Для первых тут заманчив сюжет (расследование возможного преступления). Для вторых, у которых в лексике преобладают фигуры обобщения («в Эрмитаже все заменено подделками»), привлекателен четкий посыл авторов фильма: с русским авангардом всегда надо быть осторожным.

Об этом откровенно и не раз говорят основные спикеры, они же инициаторы расследования: знаменитый борец с подделками русского авангарда искусствовед и журналист Константин Акинша, петербургский коллекционер Андрей Васильев и лондонский арт-дилер Джеймс Баттервик. Компания пестрая, амплуа распределены изящно: грустный Васильев, сам немало пострадавший от поддельщиков, «на старости лет» решает заняться разоблачениями; вальяжный Акинша со шкиперской бородкой говорит самые, может быть, важные в фильме слова; жовиальный, быстрый как ртуть, с потрясающим русским языком и абсолютным фатализмом Баттервик, самая большая визуальная находка авторов фильма, чисто звезда экрана.

Вся эта тяжелая артиллерия брошена на проверку давней легенды в истории коллекционирования русского авангарда — так называемой коллекции Закса, в которой, по словам ее сегодняшнего владельца Леонида Закса, «больше двухсот шедевров — картин Лисицкого, Родченко, Экстер, Гончаровой и других мастеров». Спойлер позволю себе сразу — разоблачение удалось. Как минимум одну картину «от Закса» — проданный швейцарской галеристкой Сьюзан Орландо из Galerie Orlando цюрихскому коллекционеру Рудольфу Блуму за 400 тыс. швейцарских франков «Проун» Эля Лисицкого (как бы 1920-е годы) — проверили вдоль и поперек, и, увы и ах, она оказалась как минимум послевоенной подделкой. Много времени в фильме уделено и сомнительному «Часовщику» Ивана Клюна из собрания Художественного института Миннеаполиса — прежде всего потому, что картина засветилась аж в двух именитых фильмах прошлого сезона: в «Оппенгеймере» Кристофера Нолана и «Чудесной истории Генри Шугара» Уэса Андерсона. Еще несколько конкретных работ того же происхождения в фильме называются мельком: три работы Александры Экстер (музей в Миннеаполисе, Художественный музей Кливленда, музей Альбертина в Вене), «Живописная архитектоника» Любови Поповой (приобретена семьей Блума в Galerie Orlando).

Проверку подлинности «Проуна» Лисицкого провели по всем правилам: визуальная экспертиза специалиста, провенанс и технико-технологическая экспертиза. С первым, как всегда, самые большие проблемы: вроде привлекли блистательного специалиста по авангарду Татьяну Горячеву, но она только пообещала, «как только увидит, сразу понять, подлинная ли работа», на этом и остановились. Куда красивее изучить «Проун» удалось самому Баттервику, хотя его рассуждения по поводу твердости линий без показа самих линий выглядят не очень. А вот провенанс прочесали по высшему разряду: проверяли всю историю коллекции, которая существует в литературе только со слов самого Леонида Закса, переданных миру особо доверчивыми искусствоведами. Чего стоит одна история о том, что тетя Леонида Закса, бывшая во время Второй мировой войны врачом в Белоруссии, получала от «крестьян» (!) в дар картины авангардистов. Конечно, как почти всегда в подобных случаях темного провенанса, совершенно не ясен вопрос вывоза такой большой коллекции за границу СССР. Ну и еще куча никак и ничем не подтверждаемых фактов, для репутации всей коллекции абсолютно убийственных. Особенно хороша на этом фоне фраза, сказанная самим Заксом: «Ну и кому мне доверять: неизвестным мне людям или собственной матери?»

Журналистское расследование — чрезвычайно популярный сегодня жанр, требующий много времени, денег и умений, главное из которых — настойчивость. Визуально за эту часть расследования BBC отвечал репортер Грегор Атанесян. Получилось не очень — сидеть с серьезным видом и соединять красными нитями документы и фотографии на whiteboard, дело хорошее, но куча реальных нитей и наводок, появляющихся в фильме, были брошены. Самого Леонида Закса искали и даже нашли — в Израиле. А вот добраться до тех, кто реально делал имена этим картинам, экспертам и галеристам, почти не удалось.

Главная проблема, о которой на самом деле рассказывает фильм,— подлинность большинства работ русского авангарда, выходивших на арт-рынок где-то после середины 1980-х годов. Почти каждый год — мощные скандалы: то каталог работ Гончаровой отозвали (как минимум 150 из 600 опубликованных вещей — фальшивки), то директора музея Гента сняли за доверчивость. Это чисто пороховая бочка, и все участники процесса об этом знают и обсуждают между собой. BBC решила вскрыть нарыв публично, с именами и цифрами. Теперь надо продолжать, иначе и смысла нет.