 |
Скорость строительства ядерного реактора в Бушере (на фото) обратно пропорциональна потребности России в хороших отношениях с Западом |
На прошлой неделе совет управляющих МАГАТЭ начал передачу документов по Ирану в Совет безопасности ООН. Россия билась за Иран как могла, но в конце концов отступилась. Это означает, что уже в ближайшее время СБ ООН может принять заявление по иранской ядерной проблеме. Проект заявления уже готов. В нем говорится, что Тегерану будет дано 30 дней на то, чтобы прекратить обогащение урана и вернуться к сотрудничеству с МАГАТЭ. В противном случае Иран ожидают жесткие международные санкции. Представители "евротройки" — Великобритании, Франции и Германии — заявили, что Тегеран может избежать санкций, только если введет мораторий на обогащение урана на десять лет.
Уран в обмен на Иран
 |
Следуя заветам имама Хомейни (на плакате слева), иранский народ под руководством имама Али Хаменеи (на плакате справа) уверенно идет по пути развитого фундаментализма |
— Сейчас. Подождите минутку.
Через минутку друзья и коллеги Фархада, которых непонятно откуда набирается сразу небольшая толпа, переглядываются друг с другом, готовятся и слаженным хором начинают скандировать на фарси, выбрасывая кулаки вверх:
— Проводить мирные исследования в атомной области — наше неотъемлемое право!
На мини-митинг, посвященный неотъемлемому праву Ирана вести исследования в области обогащения урана, гражданскому обществу страны требуется 30 секунд. Мой вопрос одному из участников митинга, знает ли он лично что-либо об устройстве атома, получает мгновенный ответ: не знает, но имеет право знать, и никто не вправе ему это запрещать.
Иран разительно отличается от всех стран региона: исламская революция 1979 года добилась практически поголовной грамотности населения в городах, да и в сельском Иране образование имеют 70% населения. Напрасно в мире считается, что аятолла Хомейни, создатель Исламской Республики Иран, который в Тегеране глядит на население с портретов из каждого угла (как правило, в паре с нынешним духовным лидером аятоллой Али Хаменеи), стремился к превращению государства в средневековую теократию. Пожалуй, из всех стран исламского мира Иран — страна победившего идеализма, в том числе научного, религиозного и социального.
По сути Тегеран, с его достаточно мощной промышленностью и существенными вложениями, в том числе в атомную индустрию, мог бы обеспечить себя атомным оружием примерно в то же время, что и Пакистан и Индия. По крайней мере, задайся иранский Высший совет по целесообразности принятия решений (это верховный консультативный орган ИРИ, возглавляемый аятоллой Али Хаменеи) подобной целью, он явно опередил бы режим Саддама Хусейна. Первый экспериментальный атомный реактор в Тегеране был построен в 70-х годах Францией, еще до революции 1979 года. Тогда же немецкая компания KBU, сейчас подразделение Siemens, начала строить в приморском Бушере еще один реактор, уже промышленный. Правда, с началом исламской революции проект был заморожен. Тем не менее Тегеран практически официально говорит, что намерен получить доступ к мирному атому исключительно легальным путем. И не в том дело, будет или не будет в Иране атомное оружие, а в том, будет или не будет Иран законно владеть технологиями, позволяющими его создавать. Один из иранских крупных чиновников высказывает следующую претензию: "Израиль владеет атомной бомбой, он владеет ею нелегально, и это никого не волнует. Ирану это оружие не нужно. Но если уж владеть им, то владеть легально. Почему в мире считается, что Иран лукавит, а Израиль — демократическая страна?"
 |
Сергей Кириенко сделал иранцам предложения, от которых тем было легко отказаться |
Духовная власть не запрещает "Гарри Поттера", зато дежурный аятолла по телевидению проводит разбор этой, с точки зрения ислама в Иране, душевредительной книги. А официальная пропаганда в Иране предполагает не запрет на обсуждение, например, преследования мусульман в Боснии и Герцеговине в югославской войне в 90-х, а наглядную агитацию. Портреты шахидов-мучеников из Боснии размещены на тридцатиметровых плакатах на стенах жилых домов в Тегеране. Именами шахидов-героев называют корабли и самолеты авиакомпании Iran Air.
Так же Иран пытается вести себя и в вопросах атомной пропаганды. Но если пропагандистские рецепты для внутренней жизни оказались успешными — исламская власть достигла совершенства в убеждении граждан Ирана в том, что им выгодно и невыгодно, что хорошо, а что грешно,— эти же рецепты для остального мира не работают. Ирану не верят. Во-первых, сама по себе концепция исламского республиканского государственного строя, разрабатываемого в Иране с конца 70-х, для Запада выглядит сомнительной, во вторых, Иран, с его традиционным религиозным фанатизмом, воинственностью и открытой агрессивностью, выглядит не лучшим местом для того, чтобы строить там атомную энергетику.
ВТО в обмен на уран
Формально для России существование или несуществование в Иране развитой атомной энергетики, в том числе предприятий по самостоятельному обогащению урана, не так уж и важно. Главный объект головной боли Росатома — строящаяся с 1998 года на юге Ирана Бушерская АЭС.
На самом деле эта АЭС все тот же энергоблок, который в 1975 году начал строить Siemens. В отличие от энергоблоков российского производства его реакторный корпус по форме представляет собой не куб, а огромную сферу, и издалека Бушерская АЭС более всего похожа на купол мечети, минарет которой заменяет красно-белая труба.
 |
Запад не верит, что с иранским мирным атомом военный и рядом не стоял |
В самом конце февраля новый глава Росатома Сергей Кириенко то в министерстве экономики Ирана, то в местной организации по атомной энергетике на переговорах предлагал Ирану решение всех его проблем с развитием атомной энергетики. А именно — создать совместное предприятие по обогащению урана на территории России, впоследствии превратив его в международный центр по обогащению урана для всех стран, которые намерены развивать атомную энергетику, но не могут делать это по той причине, что освоение ими технологий получения ядерного топлива — это одновременно и освоение технологий производства атомной бомбы.
Логика Сергея Кириенко проста. Ближайшие 15-20 лет энергопотребление во всем мире будет стремительно расти. Стран, которые, подобно Ирану, будут заинтересованы в строительстве большого числа АЭС, чтобы покрывать свой энергодефицит, к 2030 году будут десятки. Вряд ли мировой клуб легальных владельцев атомного оружия — а это Россия, США, Франция, Великобритания и КНР — позволит всем этим странам (в числе которых, отметим, и Северная Корея) обладать технологиями, позволяющими производить такое оружие. И вряд ли все эти страны могут согласиться, что "атомная пятерка" будет контролировать цены на рынке ядерного топлива. Международные центры по обогащению урана, с одной стороны, высокоидеалистическая идея равного доступа для всего мира, а не только для "пятерки", к мирному атому, с другой стороны, прагматическая идея заработка России на этой идее.
Казалось бы, российская идея равного доступа очень близка Ирану. Именно поэтому иранские чиновники на переговорах с Сергеем Кириенко ставили один простой вопрос: когда Россия наконец намерена сдать Бушерскую АЭС в эксплуатацию?
Проблема не в том, что Иран задыхается от дефицита энергоресурсов: страна является обладателем вторых после России мировых запасов газа и вполне могла бы обойтись и без Бушера, развивая газовую энергетику. Но Бушер — это национальный символ "права на мирные атомные исследования". Когда речь заходит о национальных символах, Иран за ценой не постоит. Официальный Тегеран не ставит вопроса о возможных денежных компенсациях со стороны российских компаний за срыв сроков пуска АЭС и даже готов предоставить российскому "Атомстройэкспорту" право на строительство в Бушере еще двух энергоблоков. Иранский национальный проект по обогащению урана, по оценкам Росатома, останется нерентабельным до тех пор, пока Иран не построит у себя не менее десяти энергоблоков АЭС (а это произойдет, по самым смелым прогнозам, не ранее 2015 года), но на символах не экономят. Скорее всего, атомное оружие тоже символ, и ради него иранские власти готовы пойти на что угодно, хотя официально, конечно, не признаются в этом никогда. Но символом Иран готов обладать только публично, в противном случае это будет... как бы это сказать?.. В Иране говорят: это будет по-израильски.
В начале марта, когда делегация Ирана во главе с вице-президентом Голям-Резой Агазаде приезжала в Москву, уже практически согласившись на переговоры по созданию СП по обогащению урана в России (но не отказавшись от своих атомных проектов), российский МИД дал понять, что готов разменять свое предложение у США на другие вопросы. А уже на прошлой неделе Россия заявила, что выступит с единой позицией с США в вопросе перспектив ядерной программы Ирана. Судя по всему, идеалистическая идея неограниченного доступа всего мира к мирной атомной энергетике была прагматично аннулирована Россией в обмен на вступление ее во Всемирную торговую организацию. Скорее всего, с достройкой Бушера Россия также не будет особенно торопиться.
Именно этим, видимо, и различается иранское и российское понимание идеализма. Возможно, именно поэтому Россия обладает атомным оружием, а Иран вряд ли получит его ближайшие двадцать лет. Вероятно, это даже неплохо.