Томаса Мидлтона поставили по–простому

Новосибирский театр «Глобус» представил премьеру сатирической комедии «Безумный мир, господа!» Томаса Мидлтона. Корреспонденту «Ъ» ИРИНЕ УЛЬЯНИНОЙ, стойко перенесшей вместе с первыми зрителями все тяготы и лишения просмотра этого спектакля, безумным представился не столько описываемый в нем мир, сколько сама затея пополнить репертуар архаичной и несмешной пьесой в банальнейшей трактовке.

Творческая репутация режиссера Игоря Коняева вызывала большие надежды. Лауреат Госпремии РФ и «Золотой маски» считается одним из лучших учеников худрука питерского МДТ — Театра Европы Льва Додина, которому не раз ассистировал. Хороший режиссер способен и телефонную книгу превратить в уморительную комедию или интригующий триллер, а уж если берется за пьесу, написанную 400 лет назад, то следует ожидать как минимум свежего и эстетичного послания современникам. Увы, именитый постановщик, впервые залученный в «Глобус», пошел по самому избитому пути прямого иллюстрирования текста, предварительно избавленного от многих стихотворных длиннот. Действие получилось плоским, затянутым, нудным и, что самое досадное, безудержно вульгарным. Оно словно и не осмеивает пороки, а утверждает их в качестве комфортных этических норм. Публика живо реагирует только на виляние задниц, переодевание мужчины в женщину и имитацию полового акта. В остальных местах просто дремлет.
Том Мидлтон снабдил своих персонажей «говорящими» фамилиями, чем избавил сюжет от двоякости толкования. Пересказать его можно одной фразой: бедняк Ричард Глупли (актер Илья Паньков) трижды посредством переодеваний грабит богатого дядюшку сэра Нараспашкью (Вячеслав Кимаев) и, сколотив подобным способом некоторое состояние, женится на дядюшкиной пассии — распутной девице Бесс Хитроу (актриса Юлия Зыбцева). Трое исполнителей главных ролей усердствуют в премьерном спектакле изо всех сил, однако голый актерский энтузиазм и темперамент, не ограненный режиссерскими придумками, не направленный приемами, сегодня воспринимается как атавизм.
Вообще–то исконно английский юмор грубоват и пошловат, чему есть историческое обоснование. Долгое господство пуритан практически уничтожило в Британии театральное искусство. А переживая затем второе рождение, английский театр был ориентирован на массы простолюдинов, апеллировал к низменным реакциям. Но зачем современному российскому режиссеру использовать это в качестве руководства к действию?
Единственным стоящим эпизодом первого действия показался знаковый пролог, напоминающий проход модного дефиле, озвученный хитом Tiger Lilies. Это было красиво и чувственно. Но стоило актерам вступить в игру и начать общаться друг с другом, как все хорошее в спектакле было сразу утеряно. Точнее, не совсем все. Порадовали саундтреки (за Tom Waits, Squirell Nut Zippers, Dead Brothers и других спасибо автору музыкального оформления Роману Столяру) и визуальный ряд. Питерские художники Петр Окунев и Ольга Шаишмелашвили сотворили не просто костюмы и декорации, а очень стильный, самодостаточный по степени выразительности дизайн спектакля. Микромир состоит из водосточных и канализационных труб, сплетения бренной земли и космоса, в котором уместились многочисленные койки — супружеские альковы и ложа грешной страсти. Обитателей мира инстинктов художники оснастили достойно: отдельные аксессуары приобретались в секс–шопах и на знаменитых лондонских блошиных рынках. Подчас мизансценический рисунок дробится на ожившие картинки в жанре традиционной викторианской карикатуры, что само по себе замечательно. Но для полноценного спектакля этого мало.