ТЕМА ДНЯ ТРИБУНАЛ
Депутаты российской Думы считают, что Международному трибуналу по бывшей Югославии "не удалось реализовать идею своего создания" и его работа должна быть прекращена. Единогласно принятый вчера депутатами документ, обвиняющий трибунал в двойных стандартах, предвзятости и политизированности, направлен самим судьям в Гааге, в парламенты стран НАТО и генсеку ООН. Обращение российского парламента едва ли приведет к закрытию трибунала, созданного во исполнение резолюции 827 Совбеза ООН от 25 мая 1993 года. Однако пессимистические отзывы слышны и со стороны тех, кто был вполне доволен работой трибунала. Все более распространенным становится мнением, что, не успев осудить Милошевича, трибунал не смог выполнить свою историческую функцию — закрепить в международном праве определенную оценку югославских событий. Но это не совсем так.
Моделью для Гаагского трибунала служили, конечно, Нюрнбергский трибунал, осудивший в 1945-1946 годах 19 нацистских лидеров, и менее известные токийские процессы, осудившие в 1946-1948 годах 25 руководителей японских вооруженных сил и правительства. Историческая уникальность этих трибуналов состояла в том, что им удалось добиться безусловного осуждения двух режимов и легитимность этого осуждения не оспаривается и в самих побежденных странах.
С этой точки зрения Гаагский трибунал, безусловно, не достиг желаемого, причем отнюдь не в связи со смертью Слободана Милошевича. Вне зависимости от хода и итогов процесса население Сербии (да и других республик бывшей Югославии) не готово было признать выводы судей и их взгляд на историю балканского конфликта. По сути, трибунал давно уже утратил легитимность и в Москве. Смерть Милошевича оказалась лишь эффектным поводом для объявления об этом.
Секрет успеха Нюрнбергского и Токийского трибуналов состоял в том, что в основе их деятельности лежал консенсус ведущих мировых держав. С началом холодной войны такой консенсус был невозможен — уже вторая волна Нюрнбергского процесса проходила в основном под эгидой американцев. Благодаря разногласиям сверхдержав, каждая из которых поддерживала "своих сукиных детей", на протяжении почти полувека военные преступники и организаторы массовых убийств по всему миру могли не опасаться международного суда.
Возможность предавать организаторов массовых убийств, прикрытых национальным суверенитетом, международному суду вновь появилась только с окончанием холодной войны. Благодаря ненадолго наметившемуся "демократическому консенсусу" между мировыми державами. Вслед за Гаагским трибуналом Совбез ООН создал в 1994 году Международный уголовный трибунал по Руанде, а в 2002 году — Специальное следственное подразделение по Восточному Тимору.
В целом развитие международного правосудия по делам о военных преступлениях и преступлениях против человечности идет сейчас в двух направлениях. С одной стороны, налицо тенденция к вовлечению в рассмотрение таких дел самих стран, затронутых этими преступлениями (после того как в них произошла смена режима). Так, Специальный трибунал по Сьерра-Леоне, предъявивший обвинение бывшему правителю Либерии Чарльзу Тейлору, был создан ООН совместно с правительством Сьерра-Леоне. Преступления режима красных кхмеров должен рассматривать трибунал, создаваемый ООН совместно с правительством Камбоджи. Для суда на Саддамом Хусейном был создан Иракский трибунал, действующий, по сути, от имени международного сообщества.
С другой стороны, создан постоянный высший судебный орган мирового сообщества — Международный уголовный суд. Если предыдущие трибуналы были полномочны рассматривать только преступления, совершенные в конкретном регионе в конкретный период, то этот суд может принимать к рассмотрению любые дела, как и всякий другой судебный орган.
Безусловно, система международного правосудия весьма слаба и в политическом, и даже в юридическом смысле. Обострившиеся разногласия между ведущими странами мира подрывают ее легитимность. Трибуналы, создаваемые ООН совместно с национальными правительствами, зачастую не слишком эффективны — так, индонезийский Специальный трибунал по нарушениям прав человека в Восточном Тиморе осудил лишь одного обвиняемого. Эффективность же Международного уголовного суда подрывается отказом США и Китая признать его полномочия: обе страны рассматривают его как угрозу своему суверенитету. Тем не менее более полусотни руандийских министров и генералов уже осуждены или ожидают суда. Бывший президент Либерии скрывается в Нигерии, но, скорее всего, будет ею выдан. Несколько десятков сербских, хорватских и боснийских министров и генералов сейчас в розыске, осуждены или находятся под судом.
В годы холодной войны перспектива быть преданными международному суду для диктаторов и военных преступников была равна нулю — сегодня такое завершение карьеры становится для них одним из вполне реальных вариантов. Нюрнбергский трибунал был исключением, вызванным к жизни исключительностью преступлений нацизма; Гаагский трибунал положил начало процессу превращения международного правосудия в норму.