Страхование по-царски

Страхование по-царски

        125 лет назад было учреждено страховое общество "Россия" — самая известная частная страховая компания в истории одноименной империи. Появившиеся благодаря работе царских чиновников частные страховые общества прекратили свою деятельность по инициативе чиновников пролетарских. После революции от общества "Россия" остались лишь воспоминания и дом на Лубянской площади, ставший штаб-квартирой ВЧК-ГПУ-НКВД-КГБ — организации, способной нагнать страху без всякого страхования.

В издаваемых страховыми фирмами рекламных брошюрах часто говорится о том, что страхование известно с глубокой древности, поскольку у большинства народов существовал обычай помогать людям, пострадавшим от пожаров, наводнений и неурожая. Иногда даже пишут, что первым страховщиком был библейский Иосиф, запасавший хлеб перед неурожайными годами. В рекламных брошюрах такие истории смотрятся неплохо, но к реальности не имеют никакого отношения. В отличие от различных систем взаимопомощи страховые фирмы аккумулируют крупные суммы денег, из которых и производятся выплаты при наступлении страхового случая. Поэтому система страхования не может возникнуть до появления устойчивой денежной системы.
       Формирование страхования обычно связывают с двумя событиями, которые произошли почти одновременно. В 1653 году во Франции неаполитанский врач Лоренцо Тонти предложил кардиналу Мазарини организовать своеобразную игру, получившую название "тонтина". Все ее участники делали взносы организаторам игры, а банковский процент с общей суммы сбора распределялся между участниками в виде пожизненного дохода. Раз в семь лет из числа игроков исключали умерших, в результате чего доходы оставшихся в живых вырастали. Последняя участница затеянной Тонти игры скончалась более чем через 70 лет после ее начала. Ежегодный доход долгожительницы составлял астрономическую по тем временам сумму 73,5 тыс. ливров. Конечно, тонтина — это не страхование, а игра, однако именно на ней был впервые опробован накопительный принцип создания страхового фонда.
       Другое событие произошло в Англии. В 1650 году в Лондонской гавани появилась кофейня Эдварда Ллойда, в которой можно было не только выпить чашечку кофе, но и застраховать выходящие в море корабли. История не сохранила сведений о том, насколько вкусным был ллойдовский кофе, но использовавшаяся Ллойдом система страхования стала образцом для всех, кто желал заняться чем-нибудь подобным. Вскоре к страховому делу подключились математики (в их число входили такие мэтры, как Г. Лейбниц и Ж. Лагранж), которые рассчитывали среднюю продолжительность жизни и вероятность наступления того или иного страхового случая.
       
В России инициатором создания частной страховой фирмы стал председатель департамента государственной экономии граф Н. С. Мордвинов, которого волновала не помощь погорельцам, а то, что жители России страхуют недвижимость за рубежом, вывозя деньги из страны. Подготовка законодательной базы началась в 1825 году, однако смерть Александра I и восстание декабристов, участие в суде над которыми отняло у Мордвинова немало времени, затормозили этот процесс. Лишь в 1827 году Николай I подписал указ, в котором говорилось: "Обращая внимание на успешное распространение полезных предприятий, промыслов и торговли, Мы признали соответствующим этой цели дозволить образовать в России частное общество для страхования имуществ от огня". В результате возникло акционерное общество с длинным названием — Российское страховое от огня общество, учрежденное в 1827 году.
       Поскольку главой нового общества стал член комитета министров Н. С. Мордвинов, а членом совета директоров — придворный банкир Л. И. Штиглиц, государственная поддержка новому АО была обеспечена. Из желающих приобрести акции выросла очередь, и учредителям пришлось затратить немало усилий на то, чтобы поделить акции, никого не обидев. Ажиотаж можно понять: общество пользовалось беспрецедентными льготами, в число которых входило 20-летнее монопольное право на страхование имущества в крупных городах. Успех деятельности Общества 1827 года превзошел все ожидания. О дивидендах 40-50% годовых вспоминали и десятилетия спустя. Если в 1827 году биржевая стоимость одной акции составляла 57 рублей 14 копеек, то к 1850 году она дошла до 600 рублей.
       Общество 1827 года страховало только каменные строения, поэтому его клиентами были люди состоятельные. Домовладельцы видели в страховании не только средство защитить свое имущество, но и возможность поучаствовать в престижном мероприятии. Украшенный гравюрами и виньетками страховой полис, длина которого превышала полметра, должен был вызывать у застрахованного чувство принадлежности к высшему обществу.
       
Успех первого частного страхового общества был столь очевиден, что вскоре начались хлопоты по созданию еще одного. Новое АО получило название "Второе Российское страховое от огня общество". Это была частная организация, но в ее создании чиновники принимали самое активное участие. Преобладание чиновников среди акционеров имеет свою историю. Сначала акции собирались продавать свободно, но правительство было шокировано тем, что подавляющее большинство потенциальных акционеров носит немецкие фамилии. Чтобы избавиться от иноземного засилья, акции решили распространять по подписке среди столичных чиновников. Административный ресурс, которым располагало это, казалось бы, частное общество, впечатлял. Среди государственных мужей, лоббирующих интересы новосозданной компании, был, например, глава корпуса жандармов А. Х. Бенкендорф.
       Именно поддержкой чиновников объясняется такая странная на первый взгляд льгота, как право использовать в качестве страховых агентов работников почтового ведомства. Поскольку все операции новое общество проводило в провинции, это давало огромную экономию в средствах. В 1846 году 114 из 194 страховых агентов были почтмейстерами. А ведь в провинции почтальон воспринимался как представитель власти. Совмещение обязанностей почтальона и страхового агента давало возможность убедить домовладельца в том, что страхование недвижимости — это не только его право, но и обязанность.
       Страховые общества, не столь тесно связанные с государственным аппаратом, стали появляться лишь в середине XIX века. К этому времени истек срок, в течение которого монопольное право страховать столичных жителей принадлежало Обществу 1827 года. Но дело было не только в этом. Развитию страхования способствовала финансовая реформа Е. Ф. Канкрина, в результате которой основной единицей денежного обращения стал серебряный рубль. Укрепление валюты имело огромное значение, поскольку страховые премии (взносы страховщику за оформление страховки) выплачивались деньгами и инфляция могла превратить указанную в договоре сумму в ничто.
       Во второй половине XIX века было основано несколько крупных акционерных страховых обществ. При этом закон требовал, чтобы резервы компаний составляли не менее 40% собираемых за год страховых премий. Эти средства страховщики инвестировали в государственные ценные бумаги и недвижимость. Так что страховые общества способствовали появлению в городах многоквартирных доходных домов и гостиниц. Так, например, московская гостиница "Метрополь" принадлежала Санкт-Петербургскому страховому обществу.
       В 1875 году крупнейшие страховые общества, в число которых входили Первое и Второе Российские страховые от огня общества, "Саламандра", Московское, Русское, Коммерческое Варшавское и Северное страховые общества, образовали синдикат и стали заключать договоры на общих условиях. Тогда казалось, что эпоха возникновения новых крупных фирм закончилась.
       
Самая известная из дореволюционных страховых компаний — общество "Россия" было учреждено в марте 1881 года. "Россию" создавала группа влиятельных банкиров, которые не желали видеть в совете директоров случайных людей. Согласно уставу, акции распределялись между учредителями и приглашенными ими лицами. В то время как отечественные страховщики специализировались на недвижимости, "Россия" сделала ставку на страхование жизни.
       Новое страховое общество сразу же обратило на себя внимание благодаря агрессивной рекламе, на которую тратились значительные средства. "Россия" позиционировала себя как компанию, работающую в национальных традициях (о том, существуют ли такие традиции в природе, никто особенно не задумывался). Российская тематика и государственная символика использовались и при оформлении вокзальных киосков общества, и на рекламных щитах. Это был сильный ход, ведь противники коммерческого страхования любили говорить и писать о том, что этим бизнесом в России занимаются исключительно немцы.
       Сделки от имени общества заключали агенты, разъезжавшие по всей стране. С этим было связано много серьезных злоупотреблений. Суды регулярно рассматривали иски людей, которые уплатили страховой взнос самозванцу, выдающему себя за страхового агента. Конечно, общество "Россия" не могло нести ответственности за действия авантюристов, но и бороться с самозванцами оно не пыталось. Авантюристы же пользовались тем, что агенты "России" имели право выдавать только предварительные свидетельства, которые нужно было менять на постоянный полис в офисе фирмы. При таком обмене общество всегда могло отказаться от обещаний и гарантий своего представителя.
       СМИ охотно смаковали все связанные с этим обществом скандалы. В газетах начала XX века можно, например, прочитать историю про то, как агенты "России" грабили собственного работодателя. Они пользовались тем, что за каждый договор страхования на сумму 15 тыс. рублей полагалось вознаграждение 170 рублей. При страховании на такую сумму первый взнос составлял 150 рублей. Таким образом, агенты имели возможность, заключив фиктивную сделку и заплатив из собственного кармана 150 рублей, получить 170 рублей, из которых чистая прибыль составляла 20 рублей. Конечно же, руководство общества "Россия" понимало, что среди заключенных договоров заметную часть составляют фиктивные. Однако ловить агентов за руку никто не хотел. К тому же увеличение числа застрахованных создавало впечатление быстро развивающейся фирмы. И никому не было интересно выяснять, какой процент здесь составляют мертвые души.
       
Благодаря агрессивной рекламе общество "Россия" стало восприниматься как синоним частной страховой компании, поэтому все претензии к акционерному страхованию адресовались именно этому обществу. Одна из вышедших в начале XX века антистраховых брошюр имела специальный подзаголовок: "Необходимые сведения и советы, чтобы предостеречь себя от невыгодной разорительной сделки со Страховым обществом 'Россия'". В подобных брошюрах содержались описания десятков случаев, когда "Россия" и другие страховые компании отказывались выполнять свои обязательства. Действительно, возможностей для вполне законного обмана клиентов было более чем достаточно.
       Население России никогда не отличалось особой юридической грамотностью, и решившиеся застраховаться читали рекламные брошюры куда внимательнее, чем страховые договоры. Между тем, согласно российским законам, полисный договор нельзя было расторгнуть, ссылаясь на его противозаконность. Сроки уплаты взносов, подачи заявлений и других бумаг при наступлении страхового случая были очень жесткими, и не имеющий юридической подготовки обыватель имел все шансы нарушить какое-нибудь из условий. Противники акционерного страхования приводили, например, такие цифры: в 1908 году в восьми крупных российских обществах было расторгнуто 27 126 страховых договоров на сумму 62,104 млн рублей. При этом 501 страхование на сумму около 12 млн рублей было прекращено вследствие смерти застрахованного или дожития до возраста получения страховой выплаты. Остальные участники страховых договоров по той или иной причине страхового возмещения не получили. В какой степени эти цифры соответствуют действительности, сказать трудно.
       
Главными противниками акционерных страховых обществ и, по всей видимости, главными заказчиками антистраховой литературы были общества взаимного страхования. Взаимное страхование представляло собой попытку объединить старинные традиции взаимопомощи с современными приемами страхования. Суть этой системы состояла в том, что при наступлении страхового случая ущерб раскладывался на всех участников договора. Поскольку система взаимного страхования не предполагала ни получения прибыли, ни содержания большого штата агентов, полис взаимного страхования стоил дешево. Однако надежность этих обществ была очень низкой, поскольку они не имели больших резервных фондов и не страховали своих рисков. Тем не менее общественное мнение симпатизировало взаимному страхованию и с большим недоверием относилось к акционерным обществам, ведь газеты регулярно писали о том, какие высокие дивиденды получают акционеры страховых компаний.
       Акционерные страховые общества заняли круговую оборону. В издаваемых или финансируемых ими изданиях появилась серия публикаций, рассказывающих о тяжелой жизни акционеров. Не отрицая того, что иногда акционеры общества "Россия" имели 11% годовых, а общества "Саламандра" — 14%, авторы статей говорили, что такие урожайные года выпадают нечасто. Из-за высокой смертности, преобладания деревянных строений и несовершенства пожарной охраны страхование в целом не приносило большой прибыли. Так что акционеры страховых компаний достойны сочувствия, а не зависти.
       Не ограничиваясь самообороной, защитники акционерного страхования переходили в наступление и обвиняли общества взаимного страхования в авантюризме. "Городское взаимное страхование,— писала газета 'Страховые вести',— пользуясь отборными по своей надежности рисками, не имея расходов на агентуру, на обширную инспекцию, на перестраховывание и пр., не имея обязательств отчислять определенные резервы премий и совершенно не зная никакой ответственности за неудачи операций, кроме мифической круговой поруки,— конечно, оно при таких условиях может назначать какие угодно ставки, вплоть до бесплатных полисов включительно. Но несомненно, что при первой неудаче всякие дефициты покрываются уже за чужой счет, путем ссуд и субсидий, которые так или иначе берутся из средств других граждан, совершенно непричастных к выгодам взаимного страхования и привлекаемых к исполнению его убытков помимо собственной воли и согласия". Эта же газета не без иронии писала: "Бесплатное страхование — это такое самобытное изобретение наших страховщиков, до которого на культурном Западе еще никто не мог додуматься".
       
Единственной областью, в которой акционерные и взаимные страховые компании охотно сотрудничали, была борьба с иностранными страховыми компаниями. Особой ненавистью пользовались американцы. Иностранные общества в основном занимались страхованием жизни, и на их долю приходилась существенная доля этого вида страхования. В начале 1912 года иностранные компании имели в России 56 286 страховых договоров на сумму около 240 млн рублей, в то время как российские компании — 162 638 договоров на сумму 467 млн рублей. Нетрудно догадаться, что на борьбу с иностранцами российские страховщики шли с патриотическими лозунгами. Борющиеся с американскими страховыми компаниями публицисты призывали соотечественников спасти Россию от басурманского нашествия: "Надвигается гроза из Америки,— читаем мы в брошюре с красноречивым названием 'Борьба с надвигающимся игом'.— Передовые хищники дерзки, чувствуя сильную опору сзади. Это уже не татарское нашествие. Там было несчастье от огня и меча, но там было и счастье... Совсем иное предстоит теперь".
       "До 1888 года,— пишет автор другой брошюры,— дело страхования в России развивалось нормально, давая средний прирост на 1,6 млн ежегодно. Появившись с 1888 года у нас, иностранные компании начали свою деятельность не с удешевления премий, а с того, что стали предлагать населению особую страховую комбинацию под названием тонтинного страхования. Это — азартная игра на жизнь ближнего. Собирается, например, группа в десять человек. Эти десять человек страхуются с условием, чтобы выгоды умершего переходили на оставшихся в живых. Допустим, через несколько лет умирает половина игроков. Оставшиеся пять человек пользуются выгодами десяти. Таким образом, глубоко альтруистическую идею страхования жизни в пользу своих ближних американцы превратили в источник алчности, в источник развития темных страстей. Аферисты оказались глубокими психологами. Играть на темных сторонах человеческой души всегда выгодно. В течение шести с половиной лет эти подозрительные комбинации процветали, задержав развитие здорового страхования русских обществ. Наконец изданием закона 25 марта 1894 года правительство вступается за темных русских обитателей, запретив американцам развращать публику тонтинными операциями". Однако дальнейшая история показала, что в исчезновении отечественных страховых компаний были виноваты отнюдь не американцы.
       
Страховые общества далеко не сразу осознали масштаб неприятностей, которые сулят им революционные события. Правда, отличать пламя классовой борьбы от обыкновенного поджога страховщики научились быстро. Вскоре в полисные договоры вошла оговорка о том, что страховые общества не несут ответственности за пожары, которые произошли в результате "смуты". По поводу уничтоженного во время уличных боев имущества было возбуждено немало громких процессов.
       Во время московских беспорядков декабря 1905 года сгорели типография и книжный склад, принадлежащие знаменитому издателю И. Д. Сытину. Эти строения были застрахованы в Московском страховом от огня обществе, которое отказалось платить, поскольку от революции не страхуют. Адвокаты Сытина пытались убедить суд в том, что здания подожгли не восставшие рабочие, а драгуны, разведшие в здании костры уже после того, как демонстранты были разогнаны. Однако суд признал правоту страховой компании, и иск Сытина на 662,662 тыс. рублей удовлетворен не был. Эта история наделала много шума и использовалась в качестве прецедента.
       Правда, далеко не всем страховым компаниям удавалось списать свои убытки на русский бунт. Тому же обществу "Россия" пришлось сполна заплатить торговому дому "Петр Боткин и сыновья", застраховавшему партию чая, отправленную из Китая через Одессу в Ростов-на-Дону. Во время воспетого Сергеем Эйзенштейном обстрела Одессы орудиями броненосца "Потемкин" запасы чая были уничтожены. Поскольку в договоре оговорок, связанных с народным восстанием, не было, суд заставил "Россию" выплатить не только 28,085 тыс. рублей страхового возмещения, но еще и 1,5 тыс. рублей штрафа "за неправый иск".
       Потери 1905-1907 годов страховым компаниям все-таки удалось преодолеть, но кризиса, вызванного первой мировой войной, они не пережили. К смертям, пожарам и беспорядкам, вызванным военными действиями, прибавились еще и подозрения в шпионаже. После того как один из акционеров компании "Якорь" передал немецкой разведке информацию о застрахованных в этой фирме военных заказах, в шпионаже стали обвинять всех страховщиков, благо в этих фирмах работало много людей с немецкими фамилиями. Сразу же пошли разговоры о национализации страхового дела. Сторонники национализации надеялись таким образом решить проблемы дефицита бюджета. В этой связи часто вспоминали, как в 1906 году общество "Россия", имевшее договоры о взаимном страховании со многими иностранными компаниями, потеряло в результате пожара в Сан-Франциско сумму, сопоставимую с его капиталом (согласно договору, общество "Россия" и американские компании должны были помочь друг другу остаться на плаву). Сторонники национализации считали, что при страховой монополии страховые премии будет гарантировать государство, поэтому не нужно будет тратить деньги на перестраховку за границей. На проходившем в 1914 году III съезде объединенного дворянства один из депутатов говорил: "Теперь существует винная монополия, против нее имеется течение ослабить ее, насколько возможно... А нельзя ли эту монополию заменить другой монополией, а именно страховой? Почему правительству не монополизировать все страхование, взяв в свои руки дела всех страховых обществ и учреждений, которые теперь существуют в России, сделать страхование государственной монополией? Все доходы, которые страховые общества взимают со всех нас, очень велики. Дивиденды, которые они дают, равняются 25% затраченного капитала. Так почему бы правительству не обратиться к этому источнику?.. Подобная монополия была бы вполне безобидная, и все доходы шли бы в карман государства, но не в карман акционеров".
       Вплоть до большевистской революции все призывы к национализации страхового дела оставались лишь разговорами. Да и большевики с национализацией страховых компаний не спешили. Правда, когда в декабре 1917 года были национализированы коммерческие банки, а в начале 1918 года аннулированы государственные займы, страховые общества лишились практически всех своих активов. "Страхование жизни,— писала в 1918 году газета 'Новое время',— все построено на резервах премий, которые должны храниться особо, в форме наиболее обеспеченных ценностей, в гарантированных ценных бумагах, в первоклассных залогах, недвижимости и т. д. При аннулировании государственных займов и при национализации недвижимости такое обеспеченное сохранение резервов премий становится невозможным, тем самым из-под всего здания страхования жизни вырывается твердая почва". Формально страховые общества были ликвидированы в конце 1921 — начале 1922 года. Но поскольку экономической возможности осуществлять страховые операции уже давно не было, этот запрет лишь прекратил агонию.
       Только общество "Россия", само того не ведая, стало одним из символов советской Москвы. В расположенном на Лубянской площади офисе этой фирмы обосновались чекисты. Глядя на некогда принадлежавшие обществу "Россия" здания, недобитые московские остряки говорили, что раньше здесь страховали, а теперь ужасают.
АЛЕКСАНДР МАЛАХОВ