компромат
В пятницу в газете "День" было опубликовано открытое письмо бывшего председателя Службы безопасности Украины (СБУ), экс-министра обороны, экс-секретаря Совбеза Евгения Марчука. В этом письме господин Марчук заявляет о своей непричастности к организации прослушивания кабинета бывшего президента Леонида Кучмы (см. Ъ от 17 марта). Распространителями порочащей его информации он назвал "тех, кто панически боится непреклонного раскрытия всей преступной схемы: заказчиков, организаторов убийства Георгия". В числе прочих господин Марчук упомянул и бывшего подполковника Федеральной службы безопасности (ФСБ) Российской Федерации Александра Литвиненко. В ответ господин Литвиненко, заявлявший о причастности бывшего главы СБУ к организации прослушивания кабинета бывшего президента еще в апреле 2005 года, обратился в Генеральную прокуратуру Украины (ГПУ) с просьбой дать заявлению Евгения Марчука правовую оценку, а в случае установления в действиях бывшего главы СБУ нарушения законов Украины привлечь его к уголовной ответственности. Корреспондент Ъ ЕЛЕНА ГЕДА связалась с господином Литвиненко, проживающим в настоящее время в Лондоне, чтобы получить разъяснения о роли господина Марчука в организации кассетного скандала.
- Вы подали в Генпрокуратуру Украины заявление в отношении Евгения Марчука… О чем оно?
- Я вам сейчас зачитаю. «2 апреля 2005 года я дал интервью средствам массовой информации о том, что прослушивание кабинета президента Украины Кучмы организовал бывший председатель Службы безопасности Украины Евгений Марчук. Эту информацию ранее мне передал лично Николай Мельниченко. После моего интервью в СМИ выступил сам Марчук, который заявил, что скандал о деле Гонгадзе запущен теми, кто панически боится раскрытия преступных схем заказчиков, организаторов убийства Георгия и делают все, чтобы отвлечь внимание от настоящих виновников». Марчук, как и все кагэбэшники, если что-то и скажет, то разобрать сложно – вроде умные слова, а понять невозможно. Когда их берут - извините за выражение – за задницу, тогда они начинают таким языком говорить. Я сразу, когда прочитал это (открытое письмо в газете "День" – Ъ), понял: попался мужик. Он же не может объяснить, его же поймали. Марчук же не знал, что Мельниченко всем рассказывает о нем. И еще в моем заявлении сообщается следующее: «В настоящее время на сайте "Украинская правда" опубликовано интервью самого Мельниченко, где он подтверждает, что организатором прослушивания кабинета президента Украины Кучмы является Марчук. Кроме этого я еще раз заявляю, что решение обнародовать данную информацию я принял лично без какого-либо заговора с другими лицами. Мотивом моего заявления в СМИ (2 апреля 2005 года – Ъ) стало то, что сам Мельниченко категорически уклонялся от дачи показаний по делу об убийстве Георгия Гонгадзе. В связи с этим заявление Марчука о том, что мое заявление о его причастности к прослушиванию кабинета президента Кучмы сделано с целью отвлечения внимания от истинных виновников этого преступления и для спасения заказчиков убийства Георгия Гонгадзе я оцениваю как клевету и прошу дать заявлению Евгения Марчука правовую оценку. В случае установления в его действиях нарушения закона или моих прав как свидетеля по делу об убийстве Гонгадзе прошу привлечь его к уголовной ответственности».
Пленки, опубликованные на сайте "Украинской правды", где Мельниченко рассказывает об участии Евгения Марчука в его судьбе – они аутентичны?
- Я знаю, как эти пленки попали в прокуратуру, но те люди, которые их туда передали, попросили меня никому об этом не говорить. Но в том, что это голос Мельниченко, нет никаких сомнений.
- Вы же наверняка слышали эти пленки…
- Да, он мне даже предлагал продать. Он предлагал продать российским спецслужбам генерала ГРУ, которого завербовали украинцы, и предлагал продать полковника ГРУ, которого американцы завербовали в Италии. Он мне дал тогда распечатки. Я сказал, что я в этом участвовать не буду ни за какие деньги, потому что если этих людей передать спецслужбам, их убьют.
Вы можете рассказать о роли Евгения Марчука в организации прослушивания кабинета Кучмы?
- Могу со слов Мельниченко рассказать. Сам я с Марчуком никогда не общался и в глаза его никогда не видел. В свой первый приезд Мельниченко приехал в Лондон (в 2002 году – Ъ) встречаться с Борисом Березовским, и мы с ним познакомились, много общались, он много рассказывал про все это. Тогда у него не было денег – он очень переживал. Он рассказал, как были сделаны эти записи, и рассказал, что одним из организаторов всего этого был Марчук.
- То, что Мельниченко рассказывал вам и то, что опубликовано на сайте – совпадает?- Может быть, мне он не так подробно рассказывал, но суть та же.
- В чем заключалась роль Марчука, как он это организовывал?
- Как я понял с его слов, Марчук тоже был кандидатом в президенты (в 1999 году – Ъ), и им надо было собирать компромат на Кучму. Мельниченко меня спросил, не считаю ли я его предателем. Я ему говорю: «У каждой профессии есть порог, через который нельзя переходить. Но с другой стороны, если ты увидел, что Кучма совершает преступление, ты, как гражданин обязан был это дело задокументировать. Но очень важно, что было первое: ты узнал, что Кучма приказы отдает или начал его записывать. Мельниченко говорит: «Я начал записывать Кучму, потому что он отдает приказы». Я ему сказал, что этот вопрос рано или поздно встанет и тебе придется на него отвечать. Он на него не ответил. Когда шли эти дискуссии, он сказал, что ему обещали, что будет санкция суда – Марчук обещал - на все разговоры Кучмы, но потом санкцию суда не сделал, кинул его и кто-то должен был это озвучить. Ну, он и озвучил.
- Мельниченко рассказывал, поддерживал ли его Марчук финансами?
- Этого он не говорил.
- Он начал записывать по своей инициативе или кто-то его мотивировал?- Мне он говорил, что это по его инициативе. Я ему говорил: «То, что ты озвучил эти пленки – это гражданский поступок. Но тебе все равно придется ответить на вопрос, как ты их получил». На этот вопрос он не может ответить по сей день. Коля попал в политику, не имея никаких политических убеждений, и самая страшная беда – у него грязная история. Я ему сказал: «Коля, если ты хочешь вернуться на Украину, тебе нужно быть готовым ответить за каждый свой шаг. Причем, ответить даже не перед прокуратурой, а перед обществом». Он этого не понимает. И третье: он как был майором, так и остался на уровне майора. Он бегает и ищет себе защитников, заступников, влиятельных политиков, бизнесменов, олигархов. Этот кинет или не кинет – такой у него вопрос. Я ему говорю: «Коля, ты вышел в политику, ты являешься фактором украинской политики. Зачем тебе Марчук? Зачем тебе Мороз? В конце концов, зачем тебе Ющенко? Тебя слушают люди. У тебя в руках мощнейшие документы – эти пленки. И если уж ты пошел на это, ты должен сделать так, чтобы преступники оказались на скамье подсудимых». Но у Мельниченко не хватило ума, убеждений, чтобы довести это дело до конца. К сожалению, главным фактором дискредитации этих пленок оказался сам Коля.
- Марчук говорил о том, что причастные к убийству журналиста боятся раскрытия преступных схем…
- Я был первый, кто публично заявил, что это организовал Марчук. Хотя до меня многие знали, что за этим стоял Марчук, но никто публично об этом не заявил. Я об этом заявил 2 апреля 2005 года после того, как мне стало понятно, что Мельниченко категорически отказывается от дачи показаний в Генпрокуратуре.
- Почему он отказывается?
- Сейчас я понимаю, что он получил за это деньги.
- От кого?
- От Бакая (Игорь Бакай, бывший глава Управления делами президента – Ъ). Когда Кучма был президентом, о даче показаний в прокуратуре не могло быть и речи. Пока был Кучма, Мельниченко отказывался давать показания. А когда пришел к власти Ющенко, первое время о его показаниях речь не шла, но когда Ющенко дал слово, что преступление будет раскрыто, власть обратила на него внимание. Ющенко хотел с ним встретиться, Коля ездил в Берлин, встречался с его помощником Третьяковым (Александр Третьяков, бывший помощник президента Украины – Ъ). Мельниченко мне рассказывал, что цель встречи была одна - организовать встречу Коли с Ющенко в Америке. Но встреча не состоялась, потому что Коля категорически отказался от дачи показаний. Конечно, Ющенко не стал с ним встречаться и правильно сделал. Коля любит вообще встречаться с министрами, президентами - ему просто нравится. Я с самого начала говорил Коле, что ему не надо встречаться с Ющенко – зачем из этого уголовного дела делать политическое? Раз президент встретился со свидетелем, значит, дело политическое.
Встреча в Берлине когда состоялась?
- В конце февраля или в начале марта (2005 года – Ъ). Мы все – и я, и Алик Гольдфарб (Александр Гольдфарб, директор Фонда гражданских свобод – Ъ), и Юра Фельштинский (историк – Ъ), и Борис (Борис Березовский – Ъ) – мы делали все, чтобы Коля дал показания, а Коля отказывался. И вот тут я уже не мог понять, почему Коля отказывается от дачи показаний. Я, кстати, с ним в Германию ездил встречался с адвокатом Федуром (Андрей Федур, защитник Леси Гонгадзе, матери журналиста – Ъ), и все убеждали Колю дать показания. У меня последний разговор с Колей был такой: он предлагал мне идти к нему в помощники, а он с Турчиновым (Александр Турчинов, бывший глава СБУ – Ъ) торговался за пост: он дает показания, а Турчинов ему обещал пост заместителя директора СБУ. И если Коля дает показания, как я понял со слов Коли, то Турчинов дает ему пост своего заместителя. А Турчинов упорно бегал за Колей, чтобы получить его показания – почему, не знаю. Коля звал меня к себе в помощники. Я ему говорю: «Зачем мне это надо? Я восемь лет выбираюсь из этого КГБ и счастлив, что оттуда выбрался». Тогда я прямо его спросил: «Ты собираешься показания в прокуратуре давать?». А он говорит: «Ты знаешь, я сейчас не могу сказать, но против меня готовится крупная провокация». Я говорю: «Коля, самая страшная провокация – это ты сам». Этот разговор был или в пятницу, или в субботу, и тогда я ему прямо сказал: «В понедельник я созваниваюсь с прокуратурой и даю показания». Буквально за день до этого он начал заявлять, что мы - преступная международная группа, объявил, что он все разговоры с нами записывал.
- Как он вам про Бакая рассказал?
- Про Бакая он мне не рассказывал. Он лишь рассказывал, что ездил в Москву в ФСБ, встречался с замначальника управления. Он мне рассказал, что туда приезжал с ним встречаться замначальника СБУ Сацюк (Владимир Сацюк, бывший замглавы СБУ – Ъ). Это было где-то за год до выборов. Он мне показывал билет. Выводил меня из дома, ходил кругами, оглядывался, чуть ли не обыскивал меня, чтоб я его не записывал. Деньги он получил не только на себя. Как сказал мне Мельниченко, деньги – около 15 млн долларов - он получил на себя, на Ельяшкевича (Александр Ельяшкевич, бывший народный депутат – Ъ), дал деньги семьям своей команде – фотографу, отец которого выводил на Марчука и на Мороза (Владимир Савченко – Ъ), и сказал, что процент дал детям Гонгадзе. Он мне сказал: «Не жене Гонгадзе, а детям». В Москву он, кстати, ездил через Польшу. А в Варшаве он все время встречался с Морозом. И мне говорил, что это операция ЦРУ, говорил: «Я работаю на ЦРУ. Мы проводим операцию: хотим обмануть ФСБ, чтобы Ющенко стал президентом». Один раз он мне сказал, что ФСБ начала его допрашивать в отношении меня. «Но я сказал, что я против тебя работать не буду», - сказал он. Я говорю: «Спасибо тебе, Коля, что ты меня не отравишь. Приедешь ко мне домой, и я знаю, что ты мне в суп не кинешь яду». Кстати, я ему ключи от дома давал. Он приезжает в Лондон, а я занят, жена занята, ребенок в школе и чтобы он по улицам не ходил, я говорю: «Коль, на тебе ключи, езжай домой». У него было место у меня в кабинете, диван. Он был как в семье. И тут он мне объявляет, что он с ФСБ, и они просят против меня работать.
- Вы говорили, что Мельниченко в Варшаве встречался с Морозом. А какова цель визита была?
- Мельниченко постоянно с ним встречался. Они обсуждали эти пленки – что выкидывать. Там же в пленках много информации – тысячи часов, два года. Можно было опубликовать про Литвина, а можно было про Марчука. Там есть доклады Деркача (Леонид Деркач, бывший глава СБУ – Ъ), там очень много всего. И Мороз давал ему команды. И когда Мельниченко приехал в Америку, он познакомился с Литвиненко, моим однофамильцем, который подозревался в мошенничестве. У меня там есть товарищ, и он мне рассказал, что Литвиненко постоянно общался с Медведчуком (Виктор Медведчук, бывший первый вице-спикер, бывший глава администрации президента – Ъ). То есть Медведчук управлял Мельниченко через этого Литвиненко. Литвиненко созванивался с Медведчуком, Медведчук давал команды, какие пленки вытаскивать, и этот Литвиненко финансово помогал Мельниченко на деньги Медведчука. И американцы удивлялись, за что ему убежище дали: он вроде бы как объявил, что он борется с этой властью и фактически выполняет указания главы президентской администрации, а нам заявляет, что он диссидент. Убежище он получил, потому что встретился с ЦРУ в Чехии и отдал им все копии пленок. За это они его посадили в специальный самолет, с семьей вывезли в Америку и дали убежище.
- Какова в этом роль Марчука?
- Мне Мельниченко рассказывал, что это все организовал Марчук. Мы с ним много разговаривали, я спрашиваю: «Коля, какие-то политические силы тебя поддерживают?». Он говорит: «Там есть два порядочных человека – Марчук и Мороз». И рассказал, что эти записи делали, когда Марчук был кандидатом в президенты. А я в свое время служил в одном подразделении УРПО (управление разработки преступных организаций) с сыном Галушко (Михаил Галушко, бывший председатель КГБ Украины – Ъ), который был близким товарищем Марчука. И от его сына я знал, что Марчук с Галушко в свое время вывезли агентурные дела на многих влиятельных лиц из Украины в Москву. После этого Галушко получил высокий пост в ФСБ. И если все это логически состыковать, если в этой операции замешан Марчук, то у меня нет никаких сомнений, что за этим стоит Москва. Я понимаю, что против Кучмы была провокация Москвы. Почему? Потому что Кучма, видимо, начал у них из-под контроля выходить.
Это подтверждается и в пленках: там говорят, что Янукович - агент КГБ, Медведчук - агент КГБ – все, на кого Москва ставит, - это все агенты КГБ. Это большая спецоперация Москвы. Я в центральном аппарате 12 лет проработал…
- Каким образом Марчук организовал прослушивание кабинета президента?
- Мне было интересно, кто это все организовал. Я не верил, что это все Коля организовал. Я прекрасно знаю, как такие кабинеты защищаются от прослушивания, что никакой диктофон под диваном не спрячешь.
- А Мельниченко не рассказывал, как он это делал?
- Да со штатной аппаратуры они списывали! Когда мы подняли вопрос, я сказал: «Охранник не должен записывать охраняемое лицо». Он мне говорит: «Я был не охранником. Я был офицером, который отвечал за техническую безопасность». Но тогда он записывал официально! Кабинеты каждого президента пишутся круглосуточно. Я говорю: «Коля, если ты отвечал за техническую безопасность кабинета Кучмы, ты должен был его официально записывать». И Кучма должен был знать, что его кабинет записывается. Он обязан был записывать, но не имел права эти пленки куда-то отдавать. А Коля начал их воровать. И Марчук знал, что кабинет Кучмы пишется круглосуточно.
То есть Марчук организовал не прослушивание кабинета, а в сговоре с Мельниченко организовал хищение пленок с записями в кабинете президента. И поэтому, когда встал вопрос о том, что Кучма отдал преступный приказ убить Гонгадзе и Коля его записал, я говорю: «Коля, но если бы он реально отдал приказ убить Гонгадзе, он бы этого в кабинете не говорил. Потому что знал, что его кабинет пишется». Им нужно было скомпрометировать Кучму. Если сказать, что Кучма взял взятку или ругается матом, кто на это внимание обратит? Нужно было громкое убийство. Нужен был известный человек. Это кагэбэшная схема. Они взяли прослушку кабинета Кучму – компромат, и передали его Гонгадзе. Гонгадзе этим компроматом пользовался, но сам он не знал, откуда этот компромат. Ему его подсовывали через посредников. Мельниченко передавал пленки Марчуку, а тот организовывал передачу информации Гонгадзе. После того, как Гонгадзе это озвучивал, статьи приносили Кучме, зная, что он будет ругаться. Кучма читал статьи и ругался, они это записывали. А когда пришло время, они убрали Гонгадзе и повесили это на Кучму.
Но самое главное доказательство того, что Кучма не отдавал прямого приказа убить Гонгадзе, знаете какое? Я внимательно читал записную книжку Мельниченко – он же вел записи с распечаток пленок. Они прекратили воровать пленки еще до того, как нашли труп Гонгадзе. Если бы они были уверены, что Кучмы убил Гонгадзе, если бы они не были причастны к убийству Гонгадзе, они бы не знали, что с ним произошло. Они два года воровали записи из кабинета Кучмы и документировали готовящееся покушение на Гонгадзе. Но прекратили запись кабинета до того, как нашелся труп Гонгадзе. Они обязаны были до конца прослушать. А знаете, почему они прекратили брать пленки из кабинета Кучмы? Потому что последние записи по Кучме: Кучма требует найти Гонгадзе.
- Откуда вы знаете об этом?
- Я видел записи в записной книжке Мельниченко.
- Он их просто не обнародовал?
- И когда Кучма начал требовать найти Гонгадзе и говорить: «Его же на меня повесят!» - это алиби Кучмы – они испугались, что у Кучмы алиби и прекратили прослушивать кабинет.- Они – кого вы имеете в виду?
- Те, кто организовал прослушивание. У меня как оперативника нет никаких сомнений: Гонгадзе убрали те, кто организовал похищение записей из кабинета Кучмы. Это моя версия. И если бы я был оперативником, я бы первой отрабатывал версию о том, что это была провокация против Кучмы. Хороший или плохой президент Украины – это другой вопрос. Что на пленках там масса преступлений – другой вопрос. Они, конечно, должны быть раскрыты и виновные должны понести наказание – там в каждой записи преступление. Но что касается убийства Георгия Гонгадзе, у меня нет никаких сомнений, что это была провокация против Кучмы. И главным доказательством этого является то, что прослушивание кабинета прекратили до того, как был найден труп Гонгадзе. Они, узнав о готовящемся убийстве, должны были предотвратить его – это первое показание на то, что те, кто прослушивал, те и убили. Хотя Мельниченко говорит: «Как я мог его предупредить? Мне самому был бы конец». Но Мельниченко пленки передавал Марчуку. У него ведь была возможность предупредить Гонгадзе? И второе – как можно было снять прослушивающую технику с главного подозреваемого, пока не нашли труп журналиста или его живым?- А вы говорили с Мельниченко о том, почему прекратили прослушивать?
- А он уходил от вопроса, переходил на другую тему. Я его спросил прямо: «Коля, ты боишься давать показания?». Он сказал: «Саша, они это убийство на меня и повесят. Меня обвинят в том, что я не предупредил». Я говорю: «А ты предупреждал?». Он ответил: «Я сделал все, чтобы его предупредить». Я говорю: «Ну, вот и скажешь, что ты сделал все, чтобы его предупредить». «Ну, а как я скажу? Я должен назвать людей, через которых я предупреждал. А я этих людей назвать не могу». А если подумать, через кого он мог предупредить? Через тех, кто с ним работали, а это Мороз и Марчук. И тогда вопрос к Марчуку, почему не предупредил Гонгадзе. Марчук такой пост занимал в правительстве (секретарь Совета национальной безопасности и обороны – Ъ) – почему он не защитил человека? Сегодня нужно говорить не о Мельниченко, а о Марчуке – пленки отдавали ему. В лучшем случае Марчук допустил халатность. По моей версии, прослушивание кабинета Кучмы – это была политическая провокация с целью его дискредитации. И организована она была из Москвы Марчуком, который, возможно, использовал Мороза. У кого мог быть мотив взять Кучму под контроль? Только у Москвы.
- Вам Мельниченко объяснял, почему прослушивание кабинета Кучмы прекратилось до того, как был найден труп Гонгадзе?
- Он никак это не объясняет. «Саша, здесь не все так просто», - его любимое выражение.
- А какова роль Мороза?
- Мороз обвиняет в убийстве Гонгадзе Кучму и говорит, что он об этом узнал уже после того, как Гонгадзе погиб. А теперь выясняется, что он знал заранее.
- А в Лондоне Мельниченко про Мороза что-нибудь рассказывал?
- Года три назад я даже встречался с помощником Мороза – с Рудьковским (Николай Рудьковский, народный депутат – Ъ).
- Какова была цель вашей встречи?
- Дело было так: у Мельниченко закончились деньги и он меня склонял к тому, чтобы я у Бориса Березовского попросил деньги. Сначала он попросил у Бориса деньги – несколько миллионов – гостиницу строить в Канаде. Я говорю: «Я не бизнесмен, в бизнесе разбираюсь плохо, поэтому деньги для тебя просить не пойду». Потом он предложил продать агентов в Россию. Я снова отказался: торговать оперативной информацией хуже, чем наркотиками. Потом он предложил: «Если Борис заинтересуется заниматься политикой на Украине, пусть он даст денег Морозу». А потом он говорит: «Приедет помощник Мороза и расскажет его политическую позицию». И приезжал сюда Рудьковский – деньги просить у Березовского.
Интервью взяла ЕЛЕНА Ъ-ГЕДА.