НДФЛ между прогрессией и ростом

Перспектива усиления в РФ дифференциации налогообложения доходов физлиц, помимо пополнения бюджета, что актуально в связи с новыми его потребностями, оцененными по итогам послания президента в 2 трлн руб. в год, будет иметь негативное влияние практически на все макроэкономические показатели России во всех сценариях, кроме снижения ставок НДФЛ по сравнении с нынешними, констатирует статья экономистов, опубликованная в «Финансовом журнале» НИФИ Минфина. То, что работа готовилась до послания, делает оценки влияния предполагаемой налоговой реформы на динамику ВВП, труд, внешнюю торговлю и неравенство только ценнее.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В контексте обсуждаемых после упоминания в послании президента Федеральному собранию перспектив расширения применения с 2025 года прогрессивной шкалы НДФЛ (см. “Ъ” от 1 марта) работа «Сценарная оценка макроэкономических эффектов прогрессивного налогообложения в России» (опубликована в рецензируемом «Финансовом журнале» НИФИ Минфина; .pdf) интересна оценкой последствий таких изменений налоговой системы для ВВП, потребления, труда и экспорта РФ. Авторы — Елизавета Мартьянова и Андрей Полбин (экс-сотрудники РАНХиГС и ИЭП имени Гайдара) — рассматривают три варианта изменения налоговой шкалы НДФЛ, ведущие к совокупному росту, сохранению или снижению налоговой нагрузки на физлиц и сборов этого налога.

Самый любопытный вывод исследования — о том, что во всех случаях, и особенно при росте совокупной налоговой нагрузки, изменения ставок оказывают угнетающее влияние на экономический рост и большинство макропоказателей — прирост ВВП обеспечивается в экономике РФ только при сокращении верхней ставки ступенчатого НДФЛ ниже нынешнего уровня. Это, отметим, косвенно подтверждается происходящим в российской экономике в последние годы резким ростом влияния расширяющихся социальных пособий и выплат бедным на совокупный спрос.

Работа, отметим, готовилась вне контекста послания и оцененной аналитиками по его итогам потребности бюджета в дополнительных 2 трлн руб. в год.

Однако она констатирует, что предполагаемое падение нефтегазовых доходов на фоне санкций и «зеленого перехода» и рост интереса к прогрессивному налогообложению в РФ «достаточно вероятны». Де-факто переход к прогрессивному НДФЛ уже произошел в 2021 году (15% для доходов свыше 5 млн руб. в год), и развитие «экономико-математического аппарата для оценки макроэкономических эффектов от возможных вариантов изменения прогрессивной шкалы НДФЛ в России» актуально. Пороги применения повышенной ставки НДФЛ в работе устанавливались пропорционально средней зарплате в 65 тыс. руб. и составляли для разных сценариев 30, 50 и 70 тыс. руб. до налогообложения (26,1, 43,5 и 61,9 тыс. руб. «на руки» при нынешнем НДФЛ 13% — то есть в любом случае ниже средней зарплаты).

Утверждается, что повышение для них ставки до 20% или 25% соответственно «приводит к потере от 0,3 до 1,3% ВВП в долгосрочном периоде в зависимости от предполагаемых ставок и порога» — и несмотря на рост перераспределения в пользу граждан с низкими доходами, совокупное потребление во всех случаях снижается на 0,5–1,7%. «Нейтральный» вариант с сохранением поступлений НДФЛ на нынешнем уровне за счет роста ставки для высоких доходов и снижения для низких (равновесные, по расчету авторов, ставки попадают в диапазон 9,25–26,25% при пороге в 30 тыс. руб., 10,85–17,85% при 50 тыс. руб., 11,85–18,85% при обложении высокой ставкой доходов от 70 тыс. руб. в месяц) приводит к потере от 0,2% до 0,6% ВВП в долгосрочном периоде. Ступенчатое же снижение НДФЛ по мере снижения доходов физлиц (8,75% до и 15,75% сверх 50 тыс. руб./мес. или 10,65% до и 17,65% свыше порога в 70 тыс. руб./мес.) вызывает спад ВВП на 0,05–0,07%. Сопоставимый его рост обеспечивает только обложение минимальных доходов по ставке 5,55% и ее потолке в 12,55% (то есть ниже нынешней).

Кроме того, введение прогрессивного налогообложения для увеличения сборов снижает стимулы к труду среди более эффективных работников из-за увеличения налогового клина (доли налогов на труд в расходах работодателя на его оплату), отмечают авторы.

В результате трансферты домохозяйствам увеличиваются во всех сценариях, однако потребление домохозяйств при этом, напротив, снижается — из-за падения трудовых доходов. Это же оказывает «некоторое отрицательное влияние» на отработанные часы домохозяйств с доходами ниже порога. Влияние прогрессивной шкалы на неравенство (измеряемое коэффициентом Джини) увеличивается при повышении верхней ставки НДФЛ — однако при дальнейшем ее росте ослабевает. При этом снижается агрегированная норма сбережений, что долгосрочно приводит к уменьшению чистых иностранных активов и росту профицита торгового баланса из-за умеренного снижения экспорта при более резком снижении импорта. В таких условиях авторы исследования отмечают меньшее снижение выпуска экспортеров в сравнении с секторами, ориентированными на внутренний рынок.

Впрочем, среди «коротких» эффектов прогрессивного налогообложения есть и такие, которые могут восприниматься населением позитивно: так, во всех трех сценариях сразу после реформы потребление домохозяйств выше, чем в новом устойчивом состоянии. Зарплаты (впрочем, и цены на внутреннем рынке) возрастают в первые периоды после реформы, хотя затем возвращаются к исходному уровню. Причина в том, что снижение предложения труда при неизменном объеме капитала в краткосрочном периоде повышает зарплаты, что вызывает рост предельных издержек производства, снижение рентабельности и рост цен, затем — сокращение выпуска, снижение заработков и спроса и возвращение исходного равновесия.

Олег Сапожков, Артем Чугунов