«В современном мире тяжело поддерживать кристально чистые двусторонние отношения»

В марте к своим обязанностям в Петербурге приступил новый генеральный консул Израиля Ран Гидор. Он посетил редакцию «Ъ-СПб» и рассказал о себе, планах работы в городе и проблеме антисемитизма.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— У вас внушительный послужной список, большой опыт работы. Чем наиболее интересен вам именно Петербург? В чем его отличие от других мест вашей работы с культурной, политической, деловой точек зрения?

— Я юрист по образованию и начал дипломатическую карьеру 29 лет назад. Служил во многих странах, но всегда моей мечтой было приехать в Санкт-Петербург. С детства в Израиле меня всегда привлекала русская культура, литература и музыка. У меня было некоторое представление о том, как выглядит Северная столица. Впервые я приехал сюда в 1996 году, на дипломатические курсы, и, конечно, город захватил меня полностью, превзошел все ожидания.

Несколько лет спустя я встретил свою жену: она родилась и жила в Петербурге до девяти лет, потом росла в Англии, но говорит по-русски. Конечно же, мне хотелось приехать в город, где живет семья моей супруги и откуда она родом. Наша дочь тоже говорит на русском языке. Поэтому, естественно, этот город меня очень интересует.

— После вступления в должность вы успели побывать в театрах, музеях?

— Я достаточно хорошо знаю город, все известные места я посетил не один раз. Очень люблю Мариинский театр. Я успел побывать в Доме-музее Анны Ахматовой, Музей-квартире Достоевского. Кстати, когда в прошлый раз я приезжал в Петербург, еще не в статусе консула, то поселился на улице Рубинштейна в доме, где жил Сергей Довлатов — один из моих любимых русских писателей

— На каком языке читаете?

— На английском, русский мой пока не настолько хорош. Хотя после двух шотов водки начинаю говорить более уверенно.

— Расскажите о перспективах работы такой организации, как «Сохнут», которая занималась вопросами репатриации в Израиль. В 2022 году «Сохнут» прекратил деятельность в России. Прилагает ли сейчас ваша страна усилия, чтобы вернуть его в Россию?

—  В Петербурге есть несколько структур, работающих в контакте с нашим консульством. Обращаю внимание, что консульство и организация «Натив» являются единственными официальными представителями Государства Израиль в городе. «Сохнут» — отдельная организация, у которой нет ничего общего с израильским правительством. Поэтому я недостаточно информирован, чтобы говорить от их имени. Но могу сказать, что разногласия, которые возникли по поводу «Сохнута», были разрешены удовлетворительно.

Я пришел с очень важным посланием: сказать, что мы благодарны российским властям за то, что они поддерживают культурный плюрализм, который для нас как раз очень важен.

— А какие еще организации, кроме «Сохнута», такой же направленности сейчас присутствуют в Петербурге?

— Есть благотворительные организации, которые работают с еврейским сообществом. И конечно, они находятся в прекрасных отношениях с властями Санкт-Петербурга. Есть организация, которая называется «Натив». Она выполняет часть функций правительства Израиля, но не относится к министерству иностранных дел. «Натив» в основном исполняет обязанности, связанные с запросами на репатриацию. Также «Натив» предоставляет российским гражданам услуги по изучению иврита, и в прошлом году 320 студентов воспользовались этой возможностью.

— Студентами вы называете всех людей, которые ходили на курсы иврита, или это касается только студентов петербургских вузов?

— Не только учащихся вузов. Я имею в виду людей любого возраста и с любым образованием. Не только имеющих еврейские корни, но и всех желающих.

— До 2022 года мы проводили студенческие обмены со многими европейскими странами. Есть ли с Израилем практика обмена студентами?

— К сожалению, время моего приезда в Россию совпало с драматическими событиями: я прибыл сюда совсем вскоре после того, как ХАМАС напал на гражданское население Израиля. И именно это ужасное событие оказало влияние не только на двусторонние отношения Израиля и России, но и вообще на отношения Израиля со всем миром.

Одно из следствий этой чудовищной войны — израильское правительство до сих пор не приняло и не одобрило бюджет для министерств на нынешний год. Это касается абсолютно всех структур правительства, не только МИД. И несмотря на то что сейчас уже март 2024 года, я все еще не знаю, какими ресурсами мы обладаем, чтобы реализовывать какие бы то ни было двусторонние проекты. И, возвращаясь к вашему вопросу, обмен студентов тоже, к сожалению, был затронут этой проблемой. У нас нет национального бюджета для того, чтобы его осуществлять. Я говорю о государственных грантах и стипендиях. В других университетах есть частные стипендии, которые выплачиваются студентам, но, увы, мы не обладаем информацией о них. Эти стипендии напрямую нас не касаются и не проходят через консульство.

— А если брать репатриацию: сколько сегодня приходится ждать очереди, допустим, с момента подачи заявления на репатриацию и до приема консула для рассмотрения документов?

— «Натив» сейчас старается, чтобы проходило не более 48 часов от подачи заявления по почте до ответа консула с назначением даты первичного приема. Сам процесс получения визы на репатриацию идет по-разному, в зависимости от того, собрал заявитель все документы сразу или нет. В среднем это занимает четыре месяца. Если вы сравните с западными странами, то здесь процесс проходит гораздо быстрее.

— Есть ли план по репатриации, скажем на этот год, на следующий? Какая-то статистика, сколько уехало в прошлом году по программе репатриации и как эта цифра изменилась по сравнению, например, с 2021 годом?

— Был рост между 2021 и 2022 годом. В 2022-м зафиксировано 45 тыс. случаев репатриации. Но в прошлом году этот показатель снизился — было только 35 тыс. репатриантов. То есть практически на четверть меньше. У нас нет никаких особых планов на ближайшие годы. Мы просто поддерживаем тот процесс, который идет. Сейчас репатриация с нашей стороны проходит достаточно легко. Были трудности некторое время назад, но сейчас все проблемы решены.

— Вы сказали, в прошлом году репатриировалось 35 тыс. россиян, а какая примерно доля Петербурга и Северо-Запада в этом объеме?

— К сожалению, у меня в голове такой статистики нет. Я здесь новичок. Но мне самому было бы интересно узнать.

— А есть ли статистика, сколько потенциальных репатриантов, людей с еврейскими корнями, остается в Санкт-Петербурге?

— У нас есть очень приблизительные оценки того, сколько людей по всей России имеют право на репатриацию в Израиль. По официальной статистике российского правительства, в России живут примерно 85 тыс. евреев. Эти те люди, которые идентифицируют себя как евреи. Даже если они не религиозны, все равно еврейство играет важную роль в их идентичности. Но чтобы было право на репатриацию, нужно иметь хотя бы одного еврейского дедушку или бабушку. По нашим очень приблизительным оценкам, потому что мы не знаем, кто себя идентифицирует как еврей, а кто нет, мы считаем, что в Северо-Западном регионе насчитывается от 10 до 15 тыс. активно проявляющих себя евреев. Но от 50 до 60 тыс. человек, как мы считаем, могут быть, как вы сказали, «потенциальными репатриантами» на Северо-Западе, а именно теми, у кого есть право на репатриацию. По всей же России — полмиллиона. Но я должен подчеркнуть, что это очень приблизительные оценки. Подписываться под этим я не готов.

— Вы здесь недавно и пока вам достаточно сложно давать оценки, но, на ваш взгляд, насколько остро стоит в Санкт-Петербурге, регионе, России проблема антисемитизма? По крайней мере, по сравнению с теми странами, в которых вам доводилось бывать.

— Сейчас антисемитские настроения, к сожалению, на подъеме не только в России, но и во всем мире. И мы увидели очень острый и резкий взлет антисемитизма с самого начала войны в октябре. Это парадоксально, потому что это было нападением на евреев и в этот день было убито самое большое их количество со времен холокоста. Это парадокс, который даже сложно передать словами.

Мы получали отчеты о случаях антисемитизма в Санкт-Петербурге: они были связано с водителями такси, которые, увидев евреев в религиозной одежде, просили их выйти из машины. Я должен подчеркнуть, что тогда пассажиры звонили в компанию, в которой заказывали такси, им возвращали деньги и приносили извинения. Но мы не знаем судьбы самих водителей: наказывали их или нет. Мы видели достаточно резкий взлет числа антисемитских комментариев в социальных сетях. В такой ситуации очень важно, какой посыл исходит от российских властей. Поэтому мы благодарны за встречу господина Путина с главным раввином России. Это восстановило некоторый баланс в связи с высказываниями, которые нам не очень нравились и которые исходили от российских политиков. При этом мы не заметили изменения политики России, она продолжает поддерживать религиозный и культурный плюрализм. Мы надеемся, что толерантность и впредь будет преобладать в государственной политике страны.

— А если говорить не об отношении к религии или конкретной стране, как бы вы сейчас оценили отношения России с Израилем? 

— Нужно принимать во внимание, что Израиль — одна из последних, если не последняя западная страна, которая до сих пор считается дружественной в Российской Федерации. И это очень важно, потому что мы можем поддерживать свои каналы связи. Премьер-министр Нетаньяху несколько раз за последние два года говорил с президентом Путиным. Опять же мы все еще поддерживаем прямые рейсы между двумя государствами, чего не видим на примере других стран Запада.

Я занимаюсь дипломатией уже практически 30 лет, но каждый раз, когда меня просят охарактеризовать двусторонние отношения Израиля с другим государством, до сих пор не уверен, как правильно это сделать. С некоторыми странами у нас есть и двусторонняя торговля, и хорошо поддерживается туризм, но лидеры этих стран могут постоянно обмениваться колкостями и негативными комментариями в адрес друг друга. С другими государствами абсолютно противоположная ситуация: у нас могут быть двусторонние визиты, но не развиты торговля и туризм, поэтому ситуация сложная. Также очень важна ментальная связь между государствами: у России и Израиля есть общая историческая память, на которую мы должны опираться, когда говорим о современных международных отношениях.

Россия — это сверхдержава, поддерживающая тесные отношения с некоторыми из наших врагов. В современном мире, конечно, очень тяжело сохранять кристально чистые двусторонние отношения, потому что всегда есть какие-то третьи стороны, которые могут осложнить ситуацию. Возвращаясь к вашему вопросу, прошу простить меня за долгий ответ, но я думаю, что у России и Израиля очень крепкая основа для отношений. И вряд ли это изменится в долгосрочной перспективе. Израильское государство было основано во многом благодаря выходцам из России, начавшим переселяться с конца XIX века. Советский Союз был одним из первых государств, которое проголосовало за создание Израиля. И конечно, наша страна будет бесконечно благодарна советскому народу и Красной армии за освобождение пленных евреев из концентрационных лагерей.

Израиль — очень маленькая страна, его население составляет около 10 млн человек, но 1,5 млн из них — носители русского языка. Принимая во внимание этот фон, очень сложно говорить об отношениях между нашими странами, как не о глубоких и сильных. Хотя иногда случаются кризисные моменты.

— Считаете ли вы, что сейчас авиарейсов достаточно для пассажирообмена? Крупнейшая израильская авиакомпания «Эль Аль», например, летает, но у них заоблачные цены на билеты и понятно, что не всем это по карману. Одно время в Россию летали израильские дискаунтеры, но сейчас этого нет. Как обстоят дела? 

— Да, билеты «Эль Аль» дорогие даже для израильтян, не только для россиян. Но есть две российские компании, которые летают из Москвы с остановкой в Сочи, — «Азимут» и Red Wings, они гораздо дешевле, чем «Эль Аль». Опять же, билеты такие дорогие в том числе потому, что сейчас Израиль находится в состоянии войны и страховые компании требуют больших денег с авиакомпаний. Но думаем, спрос на перелеты в этом году увеличится, что потенциально приведет к снижению цен на билеты.

В 2023 году 158 тыс. российских туристов посетили Израиль. Россия находится на 4-м месте по туристическому потоку — после США, Франции, Великобритании, и даже обгоняет Германию. Израиль очень популярен у россиян в целях медицинского туризма: у израильской медицины очень хорошая репутация, и у туризма в этой сфере тоже, поэтому у нас очень позитивные прогнозы о росте именно таких туристов. Я хочу также подчеркнуть, что Израиль — одна из немногих западных стран, у которых есть безвизовые соглашения с Россией, заключенные еще в 2008 году. Конечно, это тоже большой плюс для ваших граждан при выборе Израиля как туристического маршрута.

— Какие культурные, деловые программы поддерживает консульство? Назовите наиболее яркие события, в которых оно будет участвовать в этом году.

— Когда у нас примут бюджет, главный проект, который мы хотим продолжить, — это День израильской кухни, который проводился в течение двух лет, и мы были бы рады продолжать заниматься этим и дальше. Я был очень приятно удивлен популярностью израильской еды в Санкт-Петербурге: практически все, кого я встречал, любят хумус, шакшуку. Конечно, этот бренд нужно продолжать развивать. Практически в каждом супермаркете, где я бываю, я нахожу израильское вино. Оно тоже популярно в России. Я считаю, что это здорово, мы хотели бы и дальше продвигать израильскую кухню.

По поводу экономического и коммерческого сотрудничества: есть еще один аспект — израильские медучреждения, они пользуются очень хорошей репутацией, например клиника «Хадасса Медикал» в Москве. Медицинские услуги и экспертиза — это то, что Израиль также готов продвигать в России. К сожалению, здесь больше не о чем сказать ввиду отсутствия бюджета. И не секрет, что бизнес в России для иностранных инвесторов стал достаточно рискованным с финансовой точки зрения.

— Есть ли информация, сколько израильских компаний работает в Санкт-Петербурге, Ленобласти? Поддерживаете ли вы с ними связь?

— Здесь такая же ситуация, как с израильскими гражданами: мы знаем только о тех, кто сам захотел поделиться с нами информацией о себе. Наш список очень неполный, так как есть израильские компании, которые создали дочерние фирмы в России, и те уже работают абсолютно как российские. Поэтому точно мы не знаем. Известно, что в израильском бизнесе выделяется несколько сфер: гражданская инженерия, недвижимость, еда, вино и косметика. И я хотел бы еще раз отметить медицинскую сферу, ведь в ней работает «Тева» — одна из самых больших в мире и третья по объему фармацевтическая компания в России, в том числе с крупной долей в Петербурге и Ленинградской области.

Беседовали Андрей Ершов и Валерий Грибанов