выборы на Украине
Вчера на Украине подводили итоги парламентских выборов-2006. Специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ считает, что теперь договариваться о создании "оранжевой" коалиции ее возможные участники будут долго и мучительно. Но будут.
Первые результаты независимых exit polls, которым все сразу отчего-то безоговорочно поверили, появились 26 марта в 22.00 по киевскому времени, в то мгновение, когда на избирательных участках закончилось голосование. Эти результаты обнародовали в Украинском доме, в здании Киевской филармонии, где работал пресс-центр выборов. По данным объединения "Демократическая инициатива", куда вошли несколько социологических служб, с большим отрывом лидировала Партия регионов Украины — 33,29%. На втором месте оказался Блок Юлии Тимошенко (22,7%), на третьем — "Наша Украина" (13,53%). Социалистическая партия во главе с Александром Морозом набрала 5,37%, Коммунистическая партия — 3,43%, блок Натальи Витренко — 3,35%. Не дотягивал до трехпроцентного рубежа блок Владимира Литвина.
Эти данные произвели сильное впечатление на политологов и журналистов. Ближайшие полчаса все обсуждали сложнейшие варианты коалиции. Кто с кем? Подпишут ли меморандум о создании коалиции "Наша Украина" и Блок Юлии Тимошенко? На ком остановятся социалисты?.. Украина, казалось, погрузилась в лихорадочный подсчет раскладов.
Я потом спрашивал коллег, почему они были так уверены в том, что первые данные exit polls являются последними и окончательными данными центризбиркома. Ведь из ЦИКа не поступило вообще еще никаких данных. Я удивлялся, что журналисты смущаются этим вопросом. Выяснялось, что никто из них не мог это толком объяснить. Наконец, один политолог задумчиво сказал, что ведь раньше, кажется, данные exit polls не расходились с данными ЦИКа. Он пошел и сам же проверил. Оказалось, расходились. На президентских выборах 2004 года независимые exit polls ошибались.
Странно, что такое же магическое впечатление эти цифры произвели и на политиков, для которых в этой ситуации имели значение десятые доли процентов.
Уже через полчаса дала свою пресс-конференцию Юлия Тимошенко. По данным exit polls, ее можно было считать главной победительницей этих выборов. Она победила "Нашу Украину". Она сделала все, что могла. Она не могла обставить Партию регионов. Но она и так, по-моему, совершила подвиг. Впрочем, она не выглядела счастливой. Она продолжала работать и на этой пресс-конференции.
— Окончательные результаты будут однозначно оптимистичнейшими,— говорила она.— Все понятно. Янукович взял все свои голоса и остался в маргинальном поле Украины. И не будет властью в Украине, если ему кто-нибудь не поможет.
Сама Юлия Тимошенко, впрочем, тоже нуждалась в помощи. Коалиция нужна была ей не меньше, чем господину Януковичу.
— Нашим политикам нужно трошечки мудрости, и коалиция сбудется,— продолжала она.— Я не хочу, чтобы мы еще раз подвели свой народ. Надо показать высокий класс нашей политики!
Этот класс, по ее представлениям, состоял в том, чтобы в течение этой ночи подписать коалиционное соглашение между "Нашей Украиной" и Социалистической партией, в котором было бы названо имя нового премьера. Юлия Тимошенко знала это имя и утверждала, что ее кандидатура на этот пост не вызывает никаких принципиальных возражений в "Нашей Украине" и что меморандум вот-вот будет подписан.
"Наша Украина" не опровергала Юлию Тимошенко. Лидеры блока вообще избегали что-нибудь говорить на эту тему. Только глава избирательного штаба Роман Бессмертный (проиграв, он оказался все-таки более чем простым смертным и выглядел в эту ночь крайне бледно во всех отношениях) говорил, что согласен сейчас только с одной позицией: победившая в результате выборов коалиция (а не партия) достойна того, чтобы выдвинуть из своих рядов премьер-министра.
Юлия Тимошенко понимала, что промедление подобно смерти (политической).
— Народ сегодня отдал свои голоса за премьер-министра. Нам надо слушать голос народ! — говорила она.
Госпожа Тимошенко, конечно, имела в виду себя. Был, впрочем, риск, что ее слова может принять близко к сердцу и Виктор Янукович.
Вопросов к госпоже Тимошенко на пресс-конференции было, как ни странно, немного.
— Я вижу, у вас, как и у нас, полная ясность! — рассмеялась она.
Когда она пошла к выходу, журналисты окружили ее. Только на расстоянии полметра можно было рассмотреть, что с ней сейчас на самом деле происходит. Она дрожала. Так дрожит человек, который только что выскочил на мороз из проруби. На какое-то время у нее, видимо, получалось взять себя в руки, и я видел, что дрожь уходит. Но как только она, например, начинала думать над вопросом, который ей задавали, и расслаблялась — снова начинала дрожать.
С десяти вечера мне не давал покоя один вопрос.
— Скажите,— спросил я,— вы празднуете победу на основании exit polls. А вы не думаете, что завтра ситуация может измениться?
— Может,— немедленно ответила она.— Наше второе место может измениться на первое.
— А второе на третье не может измениться?
— У них нет ни одного шанса,— бросила она.
Все-таки ее блок и "Наша Украина" для нее были "мы" и "они".
Между тем в этой гонке был все-таки еще один победитель. Виктор Янукович делал заявление для прессы в кинотеатре "Зоряный". Он сидел в большом зале кинотеатра с неестественно прямой спиной перед телекамерами и диктовал им текст своего заявления: "Сегодняшняя победа — священный момент для меня и Партии регионов... Народ Украины осознал, что речь идет о его будущем. Теперь мы направим страну на рельсы экономического возрождения. Мы готовы работать со всеми политическими силами. Нет такого компромисса, на который мы не пошли бы во имя стабильности и возрождения политического лидерства... Мы готовы взять на себя политическую ответственность за настоящее и будущее страны..."
Господин Янукович, впрочем, уже отдавал себе, похоже, отчет в том, что он-то готов взять, но никто пока не готов ему эту ответственность отдать.
— И да благословит Господь Бог Украину,— как-то неуверенно закончил Виктор Янукович, подняв наконец-то глаза от бумажки с текстом речи. Получилось, что только эту фразу он произнес от себя.
Господин Янукович не ответил ни на один вопрос, пробормотав уже у выхода:
— Я скоро приду.
И он зашел в кабинет рядом с большим залом, где читал заявление. Там его уже ждали. Среди тех, кто приехал поговорить с ним, был, как мне стало известно, бизнесмен Ринат Ахметов.
Через несколько минут мимо закрытой двери в буфет, где рядовые члены партии готовились отметить победу (до сих пор, впрочем, по-прежнему не было никаких официальных данных о ходе голосования из центризбиркома), пронесли блюдо с фруктами. На нем были яблоки, бананы и мандарины. Блюда с апельсинами еще через несколько минут занесли прямо в комнату, где сидели господа Ахметов и Янукович, готовившиеся, видимо, их освежевать.
Через некоторое время дверь в их комнату приоткрылась, и на пороге показался господин Янукович. Он был уже без пиджака, в рубашке и галстуке. Даже не посмотрев по сторонам, он хмуро кивнул в открытую дверь. Человек, сидевший возле этой двери, вскочил и проворно юркнул внутрь. Очевидно, он сидел и ждал именно этого сигнала. Глаза его теперь светились счастьем сбывшихся надежд.
Сам господин Янукович не производил впечатления человека, выигравшего затяжную битву и взявшего реванш. Он был мрачен и озабочен. Он не думал о том, что надо держать послушную с некоторых пор улыбку на лице. Ни избирателей, ни журналистов он поблизости не видел.
Еще около часа дверь время от времени открывалась и закрывалась. В нее входили официанты. Один из них занес шесть чашек кофе, другой — пять пепельниц. Пепельницы постоянно менялись. Я не видел никакого спиртного, даже шампанского. Люди, сидевшие в этой комнате, очевидно, понимали, что дела их, несмотря на первое место, не так уж блестящи. Как ни странно, от них сейчас не так уж много зависело. Это они были согласны на коалицию с кем угодно. Вступать в коалицию с ними никто, кроме преодолевающих, кажется (по данным все тех же exit polls), трехпроцентный барьер коммунистов и блока госпожи Витренко, не спешил. А этих голосов Партии регионов для настоящей победы было до смешного мало.
Политологи Партии регионов в коридоре обсуждали сложившуюся ситуацию. Один из них стоял перед закрытой дверью, за которой находился его шеф, и мыслил вслух:
— В мегамашину макроэкономического и административного воздействия на итоги голосования вписан механизм системы регулированного притока-оттока голосов, и мы опасаемся, что он в эту ночь будет задействован на полную мощность...
Хоть одного человека здесь все-таки еще интересовали официальные результаты.
Часа в два ночи кинотеатр "Зоряный" с полным основанием можно было принять уже за кинотеатр повторного фильма. В большом зале выступил начальник избирательного штаба Партии регионов Василий Джарты. Он полностью повторил речь своего лидера: про ответственность за настоящее и будущее, про победу и радикальную смену прежнего курса. Правда, в отличие от Виктора Януковича, господин Джарты читал не по бумажке, а по памяти.
После выступления господин Джарты вышел из зала. К нему присоединились его помощник и два американца, тоже с помощником, очевидно переводчиком. Господин Джарты спросил их, как он держался.
— Нормально,— ответил один.— Сейчас еще пойду на канал "Интер". Что там говорить?
— Все то же самое, больше ничего,— сказал один американец через переводчика.
— Мы с ними можем вопросы согласовать,— сказал помощник господина Джарты.
— Не надо,— поморщился американец,— никаких вопросов. Просто повторите.
Я подумал, что, видимо, разговор о том, что Партию регионов вели на этих выборах западные консультанты во главе с американским конгрессменом Полом Макафортом, были как минимум недалеки от истины.
Между тем мне стало известно, что Виктор Янукович так и не собирается уезжать пока из штаба. Говорили, он ждет коммунистов и представителей блока Натальи Витренко, а также еще кого-то. Он буквально уже все глаза проглядел. И возвращаться в большой зал, как обещал, он, конечно, не собирался.
Я заехал в пресс-центр "Нашей Украины". Надолго я там не задержался. Там было слишком тоскливо. Там музыкант Олег Скрипка рассуждал, что "люди могут объяснить, почему они голосуют за 'оранжевую революцию', а люди, которые голосуют за бело-голубую чуму, не могут объяснить, почему они за нее голосуют. В одном случае голосование за рациональное, а в другом — за иррациональное, и если мы будем за иррациональное, то скатимся до Туркмении...". В большом пресс-центре было пустынно. Под ногами валялись порванные подошвами ботинок рекламные плакаты "Нашей Украины". Помещение заливал густой желтый цвет диапроекторов, проецирующих на потолок в разных местах зала эмблему "Нашей Украины".
Помещение было наполнено этим, мне казалось, безнадежно мертвенным светом. Здесь не было ни одного лидера блока. Только вице-премьер правительства Юрия Еханурова Вячеслав Кириленко выдавливал из себя трудные слова о том, что "Наша Украина" рассчитывала на результат чуть, может, выше, конечно, но что Партия регионов снизила свой результат по сравнению с президентской кампанией 2004 года и скатилась на 33% и что это само по себе является очень хорошим результатом.
Спускаясь по лестнице, я думал, что если это и хороший результат, то в нем, по крайней мере, нет никакой заслуги "Нашей Украины". На лестнице в больших вазах еще с утра стояли живые розы. Они были заготовлены явно для другого случая. Теперь даже эти розы казались мне искусственными.
Следующее утро началось с объявления первых официальных результатов. И выяснилось, что многие ночью погорячились. Партия регионов взяла около 27% голосов, а не 33. А Блок Юлии Тимошенко отставал от нее всего на 2,5% (то есть ответ госпожи Тимошенко на мой вчерашний вопрос уже не казался раздраженной шуткой).
Блок Натальи Витренко теперь вообще не проходил трехпроцентный барьер, а социалисты, наоборот, набирали больше, чем дали им exit polls,— 7,11%. Exit polls, таким образом, не следовало все-таки накануне так горячо доверять. Позиции некоторых переговорщиков этим утром очень серьезно окрепли, а кто-то, наоборот, заметно пострадал.
Между тем в городе все утро продолжались переговоры о создании коалиции. Нужда в ней, мягко говоря, не отпала. Юлия Тимошенко раздраженно комментировала, что она готова подписать меморандум о создании коалиции, но "Наша Украина" где-то собралась и без конца консультируется по этому поводу. Юлия Тимошенко по-прежнему хотела решить эту проблему за несколько часов. Она, наверное, понимала, что время работает не на нее.
Место консультаций лидеров "Нашей Украины" тщательно скрывалось. Днем мне стало известно, что совещание идет на Спасской, 37. Когда я приехал туда, то узнал, что в офисе уже довольно много людей: Николай Катеринчук, Роман Бессмертный, Юрий Ехануров, Роман Зварыч, Петр Порошенко, Анатолий Кинах... На второй этаж, где шел разговор между ними, посторонних не пускали, но переговорщики сами постоянно ходили на улицу, приезжали и уезжали. Господин Катеринчук, выигравший во время "оранжевой революции" верховный суд для Виктора Ющенко, сказал, что "Наша Украина" решила начать интенсивный диалог с социалистами. Мне было непонятно, на сколько времени рассчитан этот диалог, пока господин Катеринчук не добавил:
— Продолжим его в семь вечера. Будет второй раунд.
То есть могло показаться, что и "Наша Украина" рассчитывает покончить с этим делом за один день. Это было бы странно: в "Нашей Украине" было мало людей, для которых союз с госпожой Тимошенко был бы желанным. Но тут господин Катеринчук продолжил, и выяснилось, что он уверен: на самом деле договариваться придется не меньше двух-трех недель.
— Должны пройти съезды всех партий, входящих в блок,— пробормотал он.— Надо хорошо подготовиться...
Из офиса вышел бывший секретарь Совета национальной безопасности и обороны Петр Порошенко, один из главных лидеров "оранжевой революции". В машине по пути в верховную раду он сказал мне, что лично ему не нравятся ультиматумы.
— Никто не имеет права в этой ситуации ставить ультиматумы,— произнес он, имея в виду, без сомнения, Юлию Тимошенко с ее идеей немедленно определиться с фамилией премьера.— Кто сейчас представляет большинство населения? Никто. Его может представлять только коалиция. Какая? А какая договоримся. До этого момента речи о конкретных фамилиях быть не может. Один мой знакомый сегодня сказал, что мы научились выигрывать войну. А я думаю, что надо научиться выигрывать и мир.
Господин Порошенко оговаривался, что его надо правильно понимать: он не призывает в завуалированной форме к коалиции с Партией регионов. Но тогда к коалиции с кем он призывает?
— А я не исключаю, и для меня не будет большой трагедией, если "Наша Украина" будет оппозиционной партией в раде,— сказал он, давая, очевидно, понять, что Блок Юлии Тимошенко может объединиться с Партией регионов Виктора Януковича.
Я, честно говоря, это исключал.
После разговора с господином Порошенко я вернулся в офис "Нашей Украины". Теперь отсюда вышел где-то на час заехавший к переговорщикам лидер Социалистической партии Александр Мороз.
— Посидели, попили чайку,— вздохнул он.— Определились относительно принципов формирования коалиции, а точнее, о меморандуме — перед тем, как сформировать коалицию.
— А принципы какие? — спросили его.
— Демократические,— ответил он.
— А коалиция будет оранжевой?
— Наверное, да,— не очень уверенно ответил он.
А его близкий помощник господин Винский буквально перебил его:
— Я считаю, что она будет жовто-блакитной (желто-синей в цвет национального флага.— А. К.).
Лидеры одной партии, оказывается, еще пока не могли договориться даже между собой, а не то что с лидерами других партий "Нашей Украины".
Тут в офис вошел человек, который накануне ночью, тоже очарованный exit polls, давал интервью как новый мэр Киева. Теперь Леонид Черновецкий был, если можно так сказать, осторожней:
— Омельченко (действующий мэр Киева.— А. К.) уцепился как черт за грешную душу и не выпускает киевское хозяйство! Он не понимает: я ни с кем не собираюсь расправляться!
Здесь, на первом этаже офиса, была уже одна телекамера и три-четыре газетных журналиста. Один из них спросил господина Черновецкого про его бизнес.
— Я давно не бизнесмен, сынок! — веско ответил тот.— И я ни одного квадратного сантиметра земли в Киеве не приватизировал, понял? И сейчас я думаю только о том, чтобы люди в Киеве уже начинали жить нормально.
На улице господин Черновецкий говорил с кем-то по телефону:
— Лучше вам со мной быть, чем с теми... А мне с вами. Но мы еще раз обсудим и сделаем все красиво.
Он, кажется, и правда не собирался ни с кем расправляться.
Поднимаясь наверх, Леонид Черновецкий сказал, что идет праздновать к товарищам по блоку победу.
— А вы знаете, что у них там не праздничное настроение? — спросил я.
Я уже знал к этому времени, что господин Зварыч, например, разругался с господином Ехануровым, который был мрачен и вообще, говорят, не очень хорошо держал удар (через пять минут, выйдя, в отличие от всех остальных переговорщиков из офиса через служебный выход, чтобы не встретиться с нами, он косвенно подтвердил эту информацию. Мне оставалось только с тоской вспоминать его феноменальную разговорчивость на избирательном участке в день выборов).
— Не праздничное? — переспросил господин Черновецкий.— Не знаю. У меня праздничное!
Еще через несколько минут из офиса вышел тут же отделавшийся общими словами о необходимости коалиции на благо народа Анатолий Кинах. В помещении остался один Роман Бессмертный. Вскоре к нему, правда, зашел еще один бывший лидер "оранжевой революции" Николай Мартыненко. Этот процесс был, похоже, бесконечным.
Впрочем, я уже знал, что одно решение все-таки в этот день было принято. Лидеры "Нашей Украины" отредактировали текст меморандума о создании коалиции, в которую входят "Наша Украина", Блок Юлии Тимошенко и Социалистическая партия. "Наша Украина" готова подписать текст, в котором не называется фамилия премьера.
В 16 часов лидеры "Нашей Украины" поехали в офис Юлии Тимошенко. Переговоры были не очень оживленными. Новая редакция меморандума не прошла. Ну, было бы предложено.
Таким образом, дураков ни в этом офисе, ни в предыдущем не оказалось.
Только после этого все переговорщики наконец-то поехали спать.