Занимательная геометрия

Приглашает Елена Руденко

Сергей Шаршун, Андрей Ланской, Сергей Поляков и Николай де Сталь — эти четыре имени в истории искусства всегда стоят рядом, причем во французской транскрипции — Серж, Андре, Николя. На родине эти русские парижане почти неизвестны, во Франции знамениты. Общее у них — место рождения и любовь к абстракции. Галерея "Наши художники" собрала первую их выставку в России — причем представлены работы как из частных коллекций, так и из самой Третьяковки.

Самый старший в этом квартете — Сергей Шаршун (1888-1975). Будущий художник, сбежав из армии, покинул Россию в 1912 году и через Польшу и Германию добрался до Парижа. Для этой артистической натуры воздух Парижа 1910-х годов был необходим. Как и многие коллеги по "парижской школе", он посещал студию Марии Васильевой, академию La Palette, писал картины и поэмы, дружил с дадаистами, потом — с антропософами, путешествовал по Европе. При всем при этом свой стиль — "орнаментальный кубизм" — он выводил из своих детских впечатлений о пестроте приволжских ярмарок, куда его возил отец, владелец мануфактуры в Бугуруслане.

Андрей Ланской (1902-1976), чья большая выставка ожидается осенью в московском Музее личных коллекций, мог бы быть персонажем булгаковской "Белой гвардии". Отпрыск старого аристократического рода попал в Париж через Константинополь и Берлин. Успех пришел к нему уже в 1924 году — художник был замечен критиком Вильгельмом Удэ, "открывшим" и знаменитого примитивиста Анри Руссо. Коньком Ланского была так называемая лирическая абстракция: даже названия его картин напоминают стихи — "Мечтающее облако", "Приключения душистого горошка", "Непримиримый красный".

В 2003 году большую выставку Николя де Сталя (1914-1955) показывал Эрмитаж, но до Москвы она не доехала, и экспозиция "Наших художников" — возможность увидеть хотя бы несколько работ наиболее французского из русских живописцев. Во Францию Николя де Сталь переехал с семьей, эмигрировав почти безболезненно еще в детском возрасте. Парижу он предпочитал Ниццу, где обосновался в начале 40-х годов, где писал принесшие ему славу средиземноморские пейзажи про любовь синего и желтого, песка, моря и неба. Впрочем, теперь уже трудно воспринимать эти картины как безмятежные, держа в уме самоубийство их автора, всю жизнь страдавшего от депрессий.

Страны, города, профессии менялись в жизни Сергея Полякова (1900-1969), как виды в окне поезда. Вырос в Москве, кочевал по Европе гитаристом в ночных кабаре, снимался в кино. Учиться живописи этот богемный персонаж начал лишь в 29 лет, а свой стиль нашел, когда ему было уже за пятьдесят. Его кумиром был Василий Кандинский, с которым он познакомился в 1938 году. "Я чувствовал себя перед Кандинским так, как чувствует себя маленький врач перед великим хирургом, глядя на его живопись, я думал, что лучше мне будет продолжать писать натюрморты",— признавался Поляков. Но все же преодолел робость — и в результате к концу 50-х стал главным абстракционистом Франции, которому подражала не только вся Европа, но и отдельные продвинутые художники в Советском Союзе.

Если бы такая выставка могла бы случиться в России тогда, в оттепельные 60-е, это была бы невероятная сенсация — еще бы, самые модные живописцы из самой модной художественной столицы. Сегодня эти работы — уже не писк моды, а благородная классика мирового искусства XX века, в каком-то смысле даже более захватывающая, чем колоритные биографии авторов картин.