Комфортабельный саспенс

Рассказывает Ирина Кулик

9 апреля в Москве выступит замечательный лондонский певец и мультиинструменталист Барри Адамсон, некогда — бас-гитарист пионеров неоромантики группы Visage, а затем — группы Ника Кейва Bad Seeds (что само по себе уже своего рода патент качества: многие из кейвовских музыкантов создают отличные собственные проекты, вспомним, к примеру, Мика Харви или Уоррена Эллиса). Ника Кейва трудно не вспомнить, слушая сольные альбомы Барри Адамсона, такие же бархатно-сумрачные, как и музыка его бывшего коллеги по Bad Seeds. Впрочем, вспоминается еще много чего — от соула 70-х до Тома Уэйтса и от Леонарда Коэна периода "I`m Your Man" до Джона Барри, автора многих культовых саундтреков 60-х, в том числе главной темы "бондианы".

Музыкальный жанр, в котором работает Барри Адамсон, часто называют "саундтреком к несуществующему кино" — хотя музыка господина Адамсона звучит и во вполне реальных фильмах, например в "Шоссе в никуда" Дэвида Линча. Тем не менее воображаемые фильмы, которые представляешь, слушая Адамсона, кажутся даже заманчивее признанных шедевров — ибо мало какой из реально существующих фильмов может оправдать все те сладостно-тревожные обещания, будоражащие воображение слушателя. В идеальном фильме для такой музыки должны быть шпионы и вампиры, гангстеры и демоны, ледяные блондинки, брюнетки-вамп с волосами, подстриженными в каре, и знойные красавицы с афрошевелюрами, автомобильные погони и романтические прогулки по ночному городу, опиумные притоны китайских кварталов, дымные бары с неизменными вентиляторами, заброшенные особняки в неоготическом стиле, гарлемские трущобы и места сборищ служителей тайных культов. Он должен быть синематечно черно-белым и в то же время кислотно-цветным, быть похожим одновременно на "Набережную туманов" и "Большой сон", напоминать нечто хичкоковское и в то же время китчевые шпионские телесериалы 60-х. На настоящий момент самым похожим гибридом, выведенным кинематографистами-вивисекторами, может показаться разве что "Город греха". Только вот "саундтреки" Барри Адамсона при всей их электронной, хай-тековской выделанности вовсе не предполагают мультипликационной стерильности. Напротив, это невероятно чувственная музыка: голос господина Адамсона обладает поистине пугающей неотразимостью. Но в то же время все эти страсти пропущены через фильтр интеллектуальной иронии и стилизаторства. Нуар Барри Адамсона комфортабелен, как роскошное кожаное кресло, в котором, покуривая сигару, полагается предаваться легкой меланхолии по поводу того, что твоей слишком налаженной жизни не хватает настоящих приключений и опасностей.