Грабительский триллер "Огненная стена" (Firewall) предоставляет возможность посмотреть, как 63-летний Харрисон Форд коротает время в преддверии четвертой серии приключений Индианы Джонса. Пока что он наращивает лицевые мышцы в роли программиста, вынужденного скачать миллионы со счетов родного банка, чтобы спасти жизнь родных и близких. Каким скучным стало банковское ограбление в эпоху Интернета, узнала ЛИДИЯ МАСЛОВА.
Если абстрагироваться от того, что оригинальное название Firewall как раз и обозначает специальную защитную программу от хакеров, и разобрать его дословно, то стена в фильме есть (это лицо Харрисона Форда, окаменевшее в скорбной озабоченности), а вот огня маловато. Видимо, из-за отсутствия на экране настоящих, киногеничных денежных знаков, вместо которых грабители оперируют их виртуальными обозначениями, ограбление банка напрочь утратило былую романтичность и мужественность. Да что там говорить про криминальную романтику, если даже пистолет, который герой Харрисона Форда в какой-то момент находит в корзине для грязного белья и сует за пояс, ему так и не удается по-человечески применить, а главного врага он убивает в итоге, воткнув ему в спину сельскохозяйственное орудие наподобие мотыги.
Прежде чем добраться до мотыги, находчивый программист набивает руку на других подручных предметах: сначала при попытках переломить ситуацию в свою пользу он дерзко орудует огнетушителем, а потом разбивает блендером голову одному из злоумышленников. Кроме того, умелец заимствует у дочери Ipod с клятвенным обещанием вернуть его в целости и сохранности, поэтому избить никого этим модным приспособлением не решается. Посредством Ipod удается "сконнектиться с главным сервером" и откачать все-таки обратно переведенные шантажистам миллионы, что, вероятно, технически продвинуто, но кинематографически не впечатляет.
В "Огненной стене" вообще много загадочного и не только в части, связанной с компьютерными технологиями, которые визуально представлены унылыми мониторами, испещренными ровными рядами цифр, но и в части взаимодействия между заложниками и захватчиками. Самый содержательный момент в фильме — когда главарь бандитов дает младшему сыну героя скоромную печенюшку, от которой у страдающего аллергией ребенка начинается удушье. Не успевает безутешный отец начать ползать в ногах у мерзавца с просьбой прибегнуть к медицине, как ребенок вдруг очухивается сам собой без малейшего вмешательства извне. "Что это было?" — спрашивает себя пытающийся найти хоть какую-то логику зритель, не знающий, что следить пристальнее надо не за ребенком, который просто отвлекает внимание и никакого особенного смысла не несет, а за семейной собачкой. Она вначале вводится в действие как бы нечаянно, для мебели, но в итоге оказывается мохнатой отмычкой ко всей интриге, запутавшейся не потому, что авторы большие мастаки закрутить сюжет, а наоборот, потому что они заблудились в трех соснах, напрасно рассчитывая на то, что звездный статус Харрисона Форда автоматически вывезет эту хлипкую, лишенную жирной фактуры виртуальную историю. Своих же собственных приемов, не зависящих от обаяния актера (изрядно потускневшего, надо с сожалением заметить), у них нет. Кроме разве что перманентного дождя, хлещущего в Сиэтле, где происходит действие, с такой навязчивостью, что даже местная пресса попеняла кинематографистам: старожилы, мол, не упомнят в нашем климате такого количества осадков на единицу времени. Однако находчивые кинематографисты, снимавшие свой дождливый Сиэтл вообще в Ванкувере, придерживались мнения, что важней правда эмоциональная, а не климатическая: "Мы с оператором-постановщиком Марко Понтекорво могли потратить уйму времени на то, чтобы одна-две капли дождя находились на лице Форда под правильным углом", — признался постановщик картины англичанин Ричард Лонкрейн, блестяще справившийся с задачей показать плачущего Индиану Джонса.