Ремонт крови

У Андрюши Подковырова из Новосибирска острый лимфобластный лейкоз. Это значит, что в крови у него вместе с обычными клетками поселились огромные уродливые клетки под названием «бласты». Этих бластов все больше, кровь не работает как надо, и Андрюше очень плохо: болят кости и внутренние органы, скачет температура, от слабости он не может ходить и почти не ест. Рак крови коварен. Он уже приходил четыре года назад, но тогда мальчика спасла химиотерапия. Сейчас рак вернулся, и нужны решительные меры — пересадка костного мозга. Подходящие доноры нашлись только за рубежом, а получение у них костного мозга государство не оплачивает.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Дело было в конце 2019-го, началось с пустяка. У Андрюши стала побаливать нога. С кем не бывает, решили родители. Наверное, подвернул, мальчишки в детском саду носятся как сумасшедшие. Только боль никак не проходила, а вскоре к ней присоединилась еще одна очень странная вещь.

— У Андрюши на лбу, прямо между бровей, появилась шишка,— рассказывает мама Екатерина.— Я же знаю, какие у ребят шишки после ушиба, эта была не такая, без синяка. И все время росла.

Педиатр направил Андрея к онкологу. Семья пережила несколько часов ужаса, но онколог по своей части ничего не обнаружил. На всякий случай отправил на консультацию к челюстно-лицевому хирургу, но и тот проблем не увидел. Сказал, шишка — это особенность роста черепа. Но что же это за особенность такая? Мама ясно видела, что дела у Андрюши плохи: из-за этой шишки все лицо изменилось, даже глаза стали узкие. А еще он ужасно ослабел и похудел. Очень страшно видеть, что твоему ребенку плохо, и не понимать, что происходит. До анализа, показавшего наличие в крови тех самых бластов, дело дошло только через месяц.

— Мне сказали прийти за результатами вместе с ребенком,— вспоминает Екатерина.— Приходим, а в кабинете уже собрались и наша педиатр Ольга Васильевна, и заведующая, и еще какой-то врач. Сына положили на кушетку и стали осматривать. Потом Ольга Васильевна отвела меня в сторону: «Кать, ты только не волнуйся. У Андрюши болезнь крови, сейчас это все лечится, но вам надо срочно в больницу. Очень срочно». Слов «рак» и «лейкоз» она не сказала, спасибо ей за это, я бы просто не выдержала.

В больнице мама с сыном провели восемь месяцев — четыре блока химии по полтора месяца каждый с небольшими перерывами. И опять страх сменился радостью. Шишка стала рассасываться уже после первого курса, Андрюша возрождался на глазах. К тому же в игровой комнате больницы подобралась отличная компания. Когда после очередного блока отпускали на несколько дней домой, Андрюша скучал и просился обратно к ребятам в отделение.

— Выписка была настоящим праздником,— говорит Катя.— Собрались все родственники, стол накрыли.

Андрюша пошел в школу, болезнь, казалось, осталась в прошлом, надо было только время от времени показываться онкологу.

А в начале второго класса случилось страшное. Все как в прошлый раз: боль в ноге, ломота в костях, скачки температуры — ночью Андрюша просыпался весь мокрый. Анализы показали рецидив лейкоза. Когда Катя сказала сыну, что снова надо в больницу, он как-то весь сник: «Мне почему-то кажется, что я больше не вернусь домой».

На этот раз химиотерапия не помогла. После двух блоков Андрюшу отправили готовиться к трансплантации костного мозга в петербургский Национальный медицинский исследовательский центр (НМИЦ) онкологии имени Н. Н. Петрова. Подходящих родственных доноров у него нет, а неродственных в российских базах не нашлось — только за рубежом.

Андрюша преодолел первый шок: ему уже не так страшно, он очень верит, что все будет хорошо, и даже строит планы — когда вырастет, станет автомехаником, как папа. Он уже помогал отцу в работе, а получив в подарок очередную машинку, считает своим долгом сразу ее «починить» — разобрать до винтика и вновь собрать. Трансплантация костного мозга чем-то похожа на такой капитальный ремонт: сильными препаратами Андрюше убьют его собственный костный мозг, затем введут в кровь «запчасть», донорский мозг,— и все заработает.

Люди по всему миру жертвуют костный мозг бесплатно, но за подбор донора, забор и доставку трансплантата надо платить. Сейчас задача — собрать средства, а потом — выстоять.

Алексей Каменский, Санкт-Петербург