В воскресенье в Мюзик-холле прошел фестиваль французского джаза Le Jazz. Огорчался ДМИТРИЙ ПЕРВУШИН.
Le Jazz, в прошлом году проходивший только в Москве, в этом году добрался до Петербурга и даже заехал в Ханты-Мансийск. Проект нацелен на демонстрацию новейших веяний на французской джаз-сцене. В Петербург промоутеры пригласили три группы: Jean-Michel Pilc Trio, Belmondo Quintet и — в качестве хедлайнеров — Julien Lourau Quintet. Каждый проект построен вокруг очень интересных персонажей с крепкой джазовой репутацией, но каким-то образом все три показали себя не с лучшей стороны.
Начало концерта задержали на 35 минут. Именно столько потребовалось, чтобы неторопливая джазовая публика заполнила небольшой зал Мюзик-холла. Инструменты и аппаратура ждали своего часа в глубине сцены, и, даже когда на них никто еще не начал играть, стало ясно, что пространство организовано неправильно: приглашенные группы были все клубного толка, а тут мало того, что нужно сидеть, так еще и музыканты разместились за огромной технической ямой.
Тем не менее начало было весьма бодрым. Первым на сцену вышел пианист Жан-Мишель Пильк в сопровождении контрабасиста и барабанщика. Пильк — самоучка, чем, собственно, и интересен.
Подвижный, пластичный, он подошел к инструменту. Взял ноту, придерживая струну внутри рояля, закрутил ритм, который через четыре такта подхватили барабанщик и контрабасист. Они выдали вполне безумную композицию, с экзальтированными клавишными нагромождениями и громокипящей барабанной импровизацией. В конце Пильк отскочил от фортепиано, и музыка эффектно оборвалась. Вообще, впоследствии он усаживался за инструмент, только уже начав играть, — такое вот сакральное отношение к источнику звука.
Для следующего номера на сцену была приглашена певица Элизабет Контоману. Зал приветствовал настоящую чернокожую исполнительницу чуть ли не овациями, хотя она еще ничего не спела. А запела она не что иное, как версию Fever. Вальяжный, небрежный, как подбитая неоновая вывеска, вокал переключил на себя внимание с музыки трио, и та как-то сдулась, хотя Пильк по-прежнему выдавал энергичные, иногда обаятельно атональные проходы по клавишам. Контоману приняли хорошо, хотя дальше она пела менее замыленные, но все-таки вокальные стандарты. Само выступление из-за особенностей зала смотрелось отстраненным, несмотря на то что фронтвумен заигрывала с публикой, а под конец даже пустилась в пляс, пробравшись к краю сцены.
Именитый квинтет братьев Бельмондо, трубача и саксофониста, испытал на себе технические проблемы площадки. Фортепиано было подзвучено из рук вон плохо. Саксофонист Лионель Бельмондо вступил с партии, сыгранной на некой экзотической ракушке, чей звук был пропущен через эффект-процессор, которым господин Бельмондо просто-таки злоупотреблял: даже его знаменитая техника игры на саксофоне была съедена этим электронным гаджетом. Belmondo Quintet показал расплывшуюся, погрязшую в неинтересных импровизациях программу. Музыканты то и дело покидали свои посты, но все-таки все выступление было построено вокруг одной темы.
Проблемы со звуком всецело подпортили выступление хедлайнеров вечера — квинтета Жюльена Луро. Надо сказать, именно они вызвали воодушевление перед фестивалем. Мало того, что господин Луро известен как мастер музыкального эпатажа и в принципе лицо всяческого фьюжн. Его кросс-жанровые группы-проекты Trash Corporation и Groove Gang нашумели далеко за пределами фри-джазовых кругов. Кроме того, в состав нынешнего проекта вошел босниец Боян Зульфикарпашич, отменный пианист, и предполагалось, что эти двое в компании всех остальных устроят нечто из ряда вон. А оказалось, что заиграли они не впечатляющий джаз-рок — с электрогитарой, бас-гитарой, двумя синтезаторами. Радикальное "выпрямление" музыки и публикой было воспринято холодно. Кроме того, при оглушительном роковом напоре никаких джазовых игр, которые выдавал дядька Боян, слышно не было. Площадка, как оказалось, была отстроена так, что лучше всего на ней прозвучал минимальный набор инструментов Жан-Мишеля Пилька, а вот скрипучая рок-группа господина Луро звучала никак. Тут уж не до наслаждений отдельными умениями инструменталистов, если по высоким частотам идет перебор, а средние куда-то провалились.
Словом, фестиваль не удался. Этих музыкантов надо везти в клубы, хотя для клубов они, наверное, дороговаты. Так что в следующем году следует внимательнее искать площадку. Джаз ведь, несмотря на его болотистое состояние, маниакальную кросс-жанровость и скуку даже у самых лучших инструменталистов, все-таки музыка тела и души, в крайнем случае — для ушей.