Медицинское исключение
Минюст обновит список заболеваний, с которыми должны выпустить из СИЗО
Министерство юстиции планирует расширить список тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей. Об этом “Ъ” сообщила член президентского Совета по правам человека (СПЧ) Ева Меркачева. Актуальный перечень включает 86 болезней, а проект нового списка — 143 заболевания. Адвокатское сообщество поддерживает инициативу ведомства. Но при этом защитники напоминают: проблема с освобождением тяжелобольных арестантов заключается не в длине списка, а в сложной процедуре получения медицинского заключения.
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ
Минюст России готовит поправки к постановлению правительства №3 «О медосвидетельствовании подозреваемых и перечне тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей», сообщила “Ъ” член СПЧ Ева Меркачева. Правозащитница пояснила, что ведомство планирует привести перечень в соответствие с МКБ-10 (международной классификацией болезней). Сейчас в документе указаны 86 заболеваний, включая некоторые инфекционные и паразитарные болезни, болезни эндокринной системы, болезни системы кровообращения, болезни мочеполовой системы, болезни органов дыхания и болезни органов пищеварения.
Госпожа Меркачева рассказала, что Минюст планирует расширить перечень до 143 заболеваний.
Среди них: поздний сифилис, различные лимфомы (в том числе Ходжкина) и лейкозы (в том числе неуточненного типа), гипотериоз, разные нарушения надпочечников, синдром Иценко-Кушинга, болезнь Паркинсона, а также дистония, некоторые виды эпилепсии и острая хроническая лучевая болезнь тяжелой и крайней степеней. Кроме прочего, ведомство предложило зафиксировать в постановлении понятие «состояние, требующее паллиативной помощи». Как поясняет госпожа Меркачева, это сделано для ситуаций, когда человеку требуется паллиативная помощь, «но при этом ни одна из болезней, которые в совокупности привели к этому состоянию, не входит в перечень».
Также в списке появится «состояние, связанное с наличием искусственного отверстия» — речь идет о стомах. «Люди с калоприемниками, с трубками в шее нуждаются в дополнительном внимании и уходе. Как это делать в условиях СИЗО — непонятно. Недержание кала тоже невероятно важная проблема, потому что люди в изоляторах с этим мучаются»,— добавила правозащитница. В отдельную категорию планируется вынести беременность, роды и послеродовой период. Среди прочего, препятствием для нахождения под стражей будут осложнения, характерные при многоплодной беременности, и истмико-цервикальная недостаточность.
«Список замечательный. Я бы добавила туда еще глухоту и ряд других заболеваний. Мы в СПЧ доработаем свои предложения и направим их Минюсту,— рассказала “Ъ” правозащитница.— Очень важно, что в проекте используется именно международная классификация болезни, МКБ-10. Это позволяет не трактовать двояко какие-то диагнозы».
Минюст подтвердил “Ъ”, что подготовил проект расширения перечня «с учетом предложений заинтересованных органов государственной власти». В ведомстве сообщили, что сейчас документ «проходит процедуру согласования» с другими госорганами.
Советник Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ Евгений Рубинштейн считает позитивным сам факт расширения перечня. В то же время он отмечает, что основным препятствием для избрания тяжелобольным альтернативной меры пресечения является «неопределенность самой процедуры инициирования получения медицинского заключения на предмет определения наличия или отсутствия соответствующего заболевания».
По словам господина Рубинштейна, некоторые положения действующего правительственного постановления допускают различные толкования: «Там, например, не определены требования к медицинской документации, представляемой одновременно с ходатайством обвиняемого или его защитника. Зачастую копии таких документов признаются недостаточными, а следователи отказывают в удовлетворении ходатайства об их истребовании из медицинских учреждений. А получить их по запросу адвоката проблематично ввиду наличия там медицинской тайны».
Обжалование отказа направить обвиняемого на медицинское освидетельствование может занять несколько месяцев, посетовал советник ФПА, а судебная перспектива удовлетворения таких жалоб «призрачная». «Поэтому представляется, что одновременно с расширением перечня заболеваний требуется проведение ревизии процедуры получения медицинского заключения и ее коррекция в целях недопущения необоснованных отказов. Помимо этого, видится необходимость в усилении ответственности за незаконный отказ или воспрепятствование в направлении на медицинское освидетельствование»,— заключил господин Рубинштейн.
Координатор «Руси сидящей» (включена Минюстом в реестр иноагентов) Владимир Клопотов подтверждает, что получить медицинское заключение достаточно сложно: «Подобные решения принимаются в ходе рассмотрения письменного заявления арестованного с приложением подтверждающих медицинских документов, содержащих данные стационарного медицинского обследования. Или же письменного ходатайства руководителя медсанчасти СИЗО или ЛПУ — также с приложением медицинских документов. Как видите, обязательно медицинское обследование именно в стационаре. И добиться такого обследования в ЛПУ системы ФСИН очень и очень непросто». Господин Клопотов предлагает «исключить из процесса принятия решения следственные органы и администрацию места содержания под стражей — как заинтересованных лиц». Кроме того, освидетельствование должно проводиться в «гражданских» медучреждениях, говорит эксперт, поскольку они «не зависят от тюремных властей».
«С одной стороны, безусловно, можно только приветствовать расширение этого списка заболеваний,— говорит адвокат Ольга Подоплелова.— С другой стороны, если сейчас этот список не работает так, как положено, и люди попадают в СИЗО с заболеванием из перечня, а потом становится большой проблемой их вытащить — значит, проблема не в списке, а в том, как работает система».