«Конечно, это политическая дискуссия»
Молодые правые очно поспорили с молодыми левыми об Иване Ильине
Активисты движения «Общество. Будущее» вступили в публичные и очные дебаты с членами «Инициативной группы против Ильина» (создана в связи с протестом против наименования созданной в 2023 году Высшей политической школы РГГУ в честь русского философа Ивана Ильина, 1883–1954) на тематическом мероприятии в Москве во вторник. Корреспондент «Ъ» убедился, что стороны не представили аргументов, которые не были бы высказаны ранее в сети, но в итоге остались довольны — как друг другом, так и тем, что вовлекли собравшихся молодых сторонников в очный спор о политических предпочтениях.
Русский философ Иван Ильин
Фото: Wikipedia
Русский философ Иван Ильин
Фото: Wikipedia
Идейную стычку стороны организовали на «нейтральной площадке» в одном из столичных баров. Всеобъемлющее резюме дебатам дали по окончании и, как водится, в курилке. «Стороны спросили друг у друга по пять раз, что такое фашизм. Ни одна не ответила. Потом коммунист закричал: "Русские, вперед!" И я офигел»,— поделился один из слушателей.
Это как будто не был спор между левыми и правыми: во всяком случае студенты Егор Мухин и Ярослав Сергеев, представлявшие «Инициативную группу против Ильина», отрицали принадлежность к марксистам и требовали от оппонентов отвечать по существу на их аргументы, уже давно хорошо известные всем, кто следит за полемикой вокруг ВПШ РГГУ: противники поименования созданного в августе 2023 года учебно-научного центра в честь Ивана Ильина настаивают на том, что это неприемлемо из-за публикаций философа, в которых он высказывал поддержку европейским фашистским движениям и партиям 1920–1940 годов.
На дебатах философа вновь уличили в симпатиях к фашистам, замшелом традиционализме и почему-то русофобии.
«Он не был нормальным философом, извратил диалектику и выбросил из нее все прогрессивное!» — горячился господин Мухин (о философии Ивана Ильина, в частности, о его исследовании наследия Гегеля, а также о публицистике см. интервью с историком Николаем Герасимовым).
Защитники Ивана Ильина из «Общества. Будущее» Егор Гомзяков и Валерия Алексеева, впрочем, тоже не заготовили ничего принципиально нового и приводили оппонентам тезисы о разрыве философа с германскими нацистами вскоре после их прихода к власти в 1933 году и о его, по мнению адептов, строго демократических и меритократических воззрениях. «Вы же не даете определений, заявляете, что фашист это любой, кто взаимодействовал с фашистами»,— пожимала плечами госпожа Алексеева.
И дискуссия все же свалилась в эмоциональный спор между теми, кто считает себя приверженцами скорее правой или скорее левой политической повестки. Послушать пришли около 100 человек; у них идеолого-политические зигзаги ораторов вызывали нескрываемый восторг, и начатые участниками споры были продолжены слушателями в кулуарах. Взаимный троллинг полемистов не всегда легко было отличить от удручающего уровня знания, так сказать, материальной части. «Почему Франция не начинала боевых действий вплоть до 1941 года?» — горячились в одном углу в ходе спора об этичности пакта Молотова-Риббентропа. «Странно слышать о Realpolitik от марксиста!» — громко возмущались в другом. «Ну давайте вспомним "Боже, царя храни!", будем вместе петь — на этом все преобразования можно и закончить»,— издевательски предлагали в третьем. Оторваться друг от друга собравшиеся политические противники не могли по долгу, но по итогам беззлобно жали друг другу руки. «Камрад, благодарю за дискуссию, это было, мягко говоря, интересно, и я отметил прорехи в своей аргументации»,— кивал оппоненту один из марксистов. «Вы, конечно, правы в части равных возможностей для всех»,— соглашался с оппонентом слева легко идентифицируемый по черно-желто-белому знамени на футболке сторонник Российской империи.
«Конечно, это политическая дискуссия, как и вопрос, например, о выносе Ленина из Мавзолея,— объяснил корреспонденту “Ъ” значение дебатов слушатель, блогер Борис Морозов.— Продвижение фигуры Ильина, который открыто высказывал политические воззрения, всегда будет вызывать дискуссию об этих воззрениях, это естественно и логично». Борису возражала журналистка Варвара: «Это не политика, а конфронтация двух сторон, одна из которых выступает за политизацию, а другая за деполитизацию вузов и образования». Оба, впрочем, настаивали на пользе публичного диалога. «Смысл не в том, чтобы люди пришли к консенсусу, а в том, чтобы те, кто не знает обо всем этом, могли сформировать свою точку зрения и расширить кругозор»,— объясняла девушка. «Это не чисто политическая дискуссия, а еще и культурная. Такие вещи помогают сформировать себя»,— объясняла сторонница «Общества. Будущее» Анна. Она, по ее словам, надеется, что ничего не знавшие об Ильине слушатели благодаря дебатам «смогли сформировать свою точку зрения». «Может, труды Ильина начнут влиять (на общество.— “Ъ”) ярче за счет того, что освещаются хотя бы таким образом»,— предположила она. «Даже если Ильин нам не нравится, все нужно рассматривать в противоречии, что называется, диалектически»,— рассуждал марксист Владимир. По его мнению, подобные форматы помогают переубеждать колеблющихся: «Сознание — штука инертная, но взгляды все же эволюционируют, и что-то поэтапно можно изменить на таких мероприятиях».