Госдума приняла закон о немедленном освобождении тяжелобольных осужденных
21 мая Госдума приняла в третьем чтении законопроект о немедленном освобождении тяжелобольных осужденных. Согласно действующим правилам, после соответствующего постановления суда таких граждан держали в заключении еще минимум 15 суток, чтобы дать прокуратуре время опротестовать освобождение. А когда сторона обвинения начинала процедуру обжалования решения суда, выход на свободу тяжелобольного мог быть отложен на месяцы.
Напомним, внести поправки в ст. 399 Уголовно-процессуального кодекса в декабре минувшего года предложил Верховный суд (ВС) России. В пояснительной записке говорится, что существующий порядок освобождения тяжелобольных заключенных «не в полной мере согласуется» с Конституцией, поскольку «одним из основных прав человека и гражданина является право на жизнь». Кроме того, он не отвечает «целям наказания» и «принципам гуманизма и рационального применения мер принуждения». В связи с этим ВС уточнил, что постановление суда об освобождении в связи с болезнью «подлежит немедленному исполнению».
Поправки к УПК поддержал думский комитет по госстроительству и законодательству. Первый зампред комитета Ирина Панькина рассказала “Ъ”, что, согласно статистике, ежегодно российские суды принимают около 2 тыс. решений об освобождении в связи с состоянием здоровья. «На практике выходит, что тяжелобольной человек продолжает отбывать наказание, в том числе в местах лишения свободы, несмотря на уже вынесенное постановление, что, безусловно, не в полной мере отвечает конституционным принципам»,— пояснила депутат.
Правозащитники и адвокатское сообщество приветствовали инициативу. В то же время опрошенные “Ъ” эксперты полагают, что законопроект не решает главную проблему — сложность процедуры самого решения об освобождении. «Само освидетельствование о наличии тяжелых заболеваний проводится только по представлению начальника учреждения. Потом начинается процесс освидетельствования, который может длиться годами. Затем идет суд, который часто отказывает»,— пояснил член ОНК Москвы, юрист Фонда помощи заключенным Александр Мальцев.